Гладиатор. Возвращение (СИ) - Чер Алекс - Страница 24

- Стоп, стоп, какой ещё интернет-магазин женского белья? - повесив пиджак на спинку, включаюсь я в разговор.

- Я пыталась тебе сказать, но ты же не стал слушать, - отмахивается Вика. - У Славки тоже такая торговля, только спортивным питанием. А у нас и товар есть, и склад, и поставки налажены. Оставить один этот главный магазин, что при складе, и позакрывать остальные, которые только за аренду тянут, а прибыли уже толком и не приносят, - горячится она.

- Вика, их и так осталось три. Из десяти. Я остальные закрыл.

- Вот именно. Закрыл, но не предложил никакой альтернативы. А это - реальный выход.

- Вика, это - отличная идея, - поддерживает её Полина. - Ты права.

Нет, это я, значит, ждал схватку в бассейне с желе, а они вина нанюхались и уже спелись? Что вообще происходит?

- У меня есть отличные ребята, которые сайты делают такие, ну, просто «делишес», - показывает жестом Полина, целуя кончики пальцев, как они великолепны. - Берут, конечно, дорого, но это не такие деньги, которые могли бы понадобиться, чтобы начать с нуля.

- Девочки, а девочки, - постукиваю я пальцами по столу, чтобы привлечь их внимание, когда они уже размахнулись оплести кружевными лифчиками весь земной шар. - Простите, что отвлекаю, но мне кажется, я всё ещё владелец этой компании.

- Ну, Алекс, - капризничает Вика.

- Алекс, слушай жену, - вторит ей Полина. - Это стоящая идея.

И они только начали меня убеждать в два голоса, когда всех отвлёк радостный детский вопль.

- Мама! Мама! Смотри, что у меня есть!

Очаровательный карапуз с разбега забирается Полине на колени, тыча ей в нос игрушечной машинкой.

- Добрый вечер, - поднимаюсь я поприветствовать пожилую ухоженную женщину, в строгом костюме и снисходительную, как английская королева.

- Моя мама, Екатерина Валерьевна, - представляет всех друг другу Полина, тоже поднимаясь. - Мой сын Максим.

- Очень приятно, - любезно кивает женщина седой головой. - Но не буду вам мешать. Полина, я пойду помою руки, и есть там что для меня?

- Да, мам, там, на рабочем столе, я всё распечатала, - отвечает она, а потом треплет сына по русой голове. - Максим, поздоровайся!

- Привет! Я - Макс, - пацан тут же бодро протягивает мне руку.

- Привет! А я Алекс, - присаживаюсь на корточки перед этим чудом с густыми загнутыми ресницами и ярко-голубыми глазами, как у его мамы.

- Ты уже поправился, Алекс? - этот неожиданно деловой тон из уст трёхлетнего пацана приводит меня в полный восторг.

- Вполне, - сажаю его на свою коленку, и он тут же начинает елозить по столу красной, похожей на гоночную, машинкой. - Это Молния Маккуин, поясняет он, не особо беспокоясь, нужно ли мне это. - А ты как лев Алекс из «Мадагаскара»? Или как мой дедушка Александр?

- А тебе как больше нравится?

- Как лев, - смущается он. - Он классный.

- Это моя жена - Виктория, - тянусь я рукой к Вике. Но застываю на полпути. Ничего не понимаю. Что у неё с лицом?

- Привет, Виктория! - снова протягивает руку малыш.

- Привет, Макс, - пожимает её моя девочка, едва сдерживая слёзы.

23. Виктория

- Как ты не заметил? Как можно этого не заметить, Алекс?

Я устала плакать, устала метаться по квартире из угла в угол, но никак не могу успокоиться.

Она победила! Победила. В этом нелепом и словно шутливом поединке за Алекса она поставила такую жирную точку, словно прихлопнула меня сверху бетонной плитой.

И я устала отвечать, но Алекс ходит за мной следом и всё уговаривает, будто я слепая.

- Он же похож на тебя как две капли воды, - разворачиваюсь и натыкаюсь на его грудь. Толкаю со всей силы. - Это твой сын, чёрт тебя побери! Твой!

- Вика! - хватает он меня за руки, не позволяя больше его бить, хоть я и вырываюсь, и в который раз поясняет спокойно и обстоятельно, правда, безрезультатно. - Ты считаешь, я бы не заметил? Не запомнил, что спал с ней? Да я первый раз в жизни её увидел, когда очнулся в больнице.

- Ты видел его глаза? Его ресницы, густые и загнутые? Пошли, пошли со мной, - тяну его в ванную и чуть не втыкаю носом в зеркало. - Посмотри внимательно. И эта синева. И если, чёрт побери, тебе и этого мало, посмотри на этот зализ на лбу. Вспомни ту прядь, что вечно падает тебе на глаза.

Всё, не могу, слёзы душат так, что не могу даже стоять. Вырываюсь и сползаю по стене в коридоре на пол. И Алекс пытается меня удержать, но я всё равно выскальзываю из его рук, как тесто, и распластываюсь на полу.

- Это же видно, что он тебе родной, - едва выдавливаю из себя между рыданий, и отбиваюсь, когда он пытается меня поднять.

- Если я не спал с ней, найди хоть одно логичное объяснение, как она могла заполучить мою сперму? Хоть одно? - голос у него ровный и несчастный. - Я никогда не пил столько, чтобы валяться в беспамятстве. Никогда. Даже когда умерла Света. А именно четыре года назад это и случилось, если мальчику сейчас три с половиной, - садится он рядом и кладёт мою голову себе на ногу. - У меня вообще ни одной женщины не было почти год. Понимаешь, ни одной.

- Не понимаю, - всхлипываю я под его рукой. Он гладит меня по голове, как маленькую. А я подхватываю Галу, испуганно прижавшую уши, но всё равно обнюхавшую мою ногу. Зарываюсь носом в мягкую шёрстку.

- Ладно, чтобы тебе стало немного понятнее, расскажу то, чего я никому никогда не рассказывал про свою первую жену. Она вымотала мне все нервы. Выжала, высушила так, что я возненавидел женщин. Всех. И думал, навсегда. Думал, больше ни к одной даже не подойду. Никогда не женюсь. Она не вырвала мне сердце, она задушила его, вытравила, выжгла. Своими истериками, своим бешенством, ломками, злостью, неконтролируемой яростью. Она была не просто неуправляемая, а конченная во всю голову. И что я только ни сделал, чтобы её спасти.

Он вздыхает так тяжело, откинувшись головой к стене, что у меня сердце сжимается. Я отпускаю кролика и разворачиваюсь, чтобы увидеть лицо Алекса, но вижу только кадык, ходящий по длинной шее, и заросший щетиной упрямый подбородок. А ещё чувствую его сильную руку, что всё ещё гладит меня по волосам.

- Куда я её только ни возил. И в лучшие клиники, и в какие-то сомнительные шарашки, и даже увозил к одному дедку в лес. У него там что-то типа колонии для наркоманов. Речка. Натуральное хозяйство. Деревянный сруб. И хоть вешайся, хоть топись, а до ближайшей деревни - день пути. И не знаю, что там этот дед с ними делал: привязывал, травами какими отпаивал, только забрал я Светку через три месяца совсем другим человеком. Я её такой и не видел никогда: счастливой, заботливой, весёлой. - Я поднимаюсь, чтобы сесть рядом, но Алекс меня словно не видит, такое отсутствующее у него лицо. - Её хватило на месяц. На чёртов месяц, когда мы были по-настоящему счастливы. Мечтали завести детей, большую добрую собаку, жить просто и мудро. Это был самый лучший месяц в нашей жизни. Но она всё равно сорвалась. Стыдно признаться, но я вызывал кинолога с собакой, чтобы проверить весь дом на наркотики. Нанимал охрану, чтобы не выпускала её ни днём ни ночью, только со мной. Но она всегда срывалась. И в этот раз всё равно где-то раздобыла дозу.

- И больше уже не остановилась?

- Слетела с катушек по полной. И всё, - он прижимает меня к себе, обнимает, зарываясь в волосы. - И ты думаешь, что после этого я мог переспать с кем-то и забыть? Нет, моя родная. Первой женщиной, что у меня появилась через год, стала Наденька. И за это я тоже расплачиваюсь до сих пор.

Вдыхаю его запах. И так хочется ему верить. Но этот мальчик...

- Мне кажется, у него мамины глаза, - словно читает он мои мысли. - И отцовский цвет волос, и этот зализ, что ты приписала мне, тоже совсем другой.

- Может быть, - соглашаюсь я. Я согласилась бы уже с чем угодно. Я устала плакать, устала его ревновать, устала в каждой юбке видеть потенциальную соперницу. И мне трудно даже представить, как от всего этого устал он. Богатый, успешный, красивый, сильный. Каких только охотниц всех мастей и пород не крутится постоянно вокруг него.