Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2 (СИ) - Иванов Александр Анатольевич - Страница 5

— Господин подполковник, — доложил техник, — Психофизиологический профиль свидетельницы успешно создан, все готово и вы можете начинать в любой момент.

— Очень хорошо, спасибо, — ответил тот технику и обратившись ко мне, спросил, — Кайа Игоревна, вы готовы? Начнем нашу беседу?

Кинув взгляд на адвоката, я ответил:

— Да, но сначала, я хотела бы выпить воды…

Меня слегка «потрясывало» от волнения и я, воспользовавшись жаждой, как предлогом, несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая расшалившиеся эмоции. Утолив жажду, сказал:

— Я готова отвечать на ваши вопросы.

— Очень хорошо, — ответил Следователь, — для начала я задам вам простые вопросы, на которые отвечать вам нужно либо да, либо нет. Это понятно?

— Да, — ответил я

— Ваша фамилия Филатова, а зовут вас Кайей Игоревной?

— Нет, — просто и спокойно ответил я и это мое «нет», стало тем, что моментально приковало ко мне всеобщее внимание, даже «дедушка», с полицейским «главарем», прекратили о чем-то шептаться, уставившись на меня.

— Вы были рождены четырнадцатого июля, две тысячи пятого года? — продолжил Следователь, как ни в чем не бывало.

— Нет, — ответил я, сохраняя «покерфейс»

— Нет?! Как это нет?! Что ты несешь?! Прекрати позорить перед людьми нашу Семью, устраивая балаган! Это важное мероприятие! Господа из полиции пришли сюда не за тем, чтобы играть с тобой в игры! — это моей бывшей «мачехе» пришелся явно не по душе ход допроса

— Лидия! — это уже «дед» «подал голос», — веди себя прилично! И сядь на место! А если не можешь — пойди, займись каким-нибудь делом! Не мешайся!

Та моментально «потухнув», вернулась на свое место и, пристально глядя на меня, крепко сжала в кулачке подол своего платья.

— Вы ученица восьмого класса, Пансиона Воспитанниц министерства Войны? — продолжил Следователь, когда вновь наступила тишина

— Нет, — было моим ответом

— Ваш пол — женский? — после секундной паузы спросил Следователь

— Нет.

И вот, после последнего моего «нет», терпение, видимо, закончилось даже у выдержанного Следователя и он, довольно громко, положил на стол свою ручку, которую все это время, вертел в руках.

— Кайа, — услышал я «елейный» голосок «тетушки», что сидела вместе с бывшей «мачехой», — неужели ты не хочешь оказать посильную помощь в поимке тех негодяев, которые опозорили и послужили причиной трагической смерти, твоих школьных подруг?

— Да она просто издевается! — со своего места воскликнула бывшая «мачеха», а ее лицо, буквально на мгновение, исказилось от лютой ненависти ко мне.

— Само собой нет! Я искренне, всей своей душой, желаю, дабы те злодеи, что устроили подобное бесчинство в стенах моего любимого Пансиона, были пойманы и безжалостно покараны! — изобразив на лице Кайи «гнев праведный», ответил «тетушке» я и обратившись уже к «технику Первого класса», спросил, — но разве я хоть раз сказала неправду?

Полицейский техник, сидел и смотрел на экран ВЭМа, с плохо скрываемым желанием сильно ударить по нему кулаком, с таким выражением на лице, будто там показывали Финал Лиги Чемпионов, где сражались «Динамо Москва» с «Манчейстер Юнайтед» и перед самой кульминацией матча, экран, вместо футбола, начал показывать рябь помех.

Оторвав свой взор от дисплея, он, сначала бросив взгляд на меня, перевел его, затем, на Следователя, который также очень хотел услышать, что же скажет техник.

И техник, прокашлявшись, сказал:

— По первому вопросу, касающегося имени свидетельницы, то вероятность того, что она дала правдивый ответ, составляет 99 целых, 876 тысячных процента.

Услышав техника, все присутствующие звучно выдохнули.

— Второй вопрос, касаемо даты рождения свидетельницы, вероятность того, что она дала правдивый ответ, составляет 99 целых, 699 тысячных процента.

— Третий вопрос, о месте учебы свидетельницы, вероятность того, что она дала правдивый ответ, составляет 99 целых, 822 тысячных процента.

— И результат исследования ответа на последний заданный вопрос, о половой принадлежности свидетельницы, — тут техник взял небольшую паузу, — вероятность того, что она дала правдивый ответ, составляет 99 целых, 991 тысячную процента.

Дослушав до конца доклад техника, Следователь пристально уставился мне в глаза, будто хотел заглянуть в самую душу, я, практически полностью поборов свои волнения и тревогу, глядел на него в ответ, не отводя взора, с едва заметной улыбочкой.

На «заднем фоне» нашей со Следователем игры в «гляделки», был слышан негромкий шум, кто-то, видимо «отец», с адвокатом, явно злорадствовали по поводу происходящего и отпускали какие-то шуточки, а кто-то, вроде бывшей «мачехи», отпускал неодобрительные замечания в мой адрес.

Сделав глубокий вдох и взяв со стола свою ручку, следователь, спокойно произнес:

— Хорошо, раз уж утверждаете, что сведения из ваших же документов не являются достоверными, то давайте установим вашу личность, пожалуйста, отвечайте на последующие вопросы подробно.

Я перевел взгляд на адвоката, тот просто мне кивнул, а также слегка стукнул ладонью по столу и покашлял, напоминая о наших с ним «стопсигналах». Я кивнул в ответ.

— Конечно, — ответил я Следователю

— Назовите, пожалуйста, ваше полное имя, — произнес тот

— Фамилия моя — Мазовецкий, а зовут — Дмитрием Николаевичем…

Едва я произнес свое имя, как с места вскочила бывшая «мачеха» и с негодованием заявила:

— Я отказываюсь дальше присутствовать при этом бесстыдном балагане, — быстрым шагом покинула Зал

— Когда вы, Дмитрий Николаевич, — слегка хмыкнув, продолжил следователь, после того, как за бывшей «мачехой» затворилась дверь, — были рождены и сколько вам полных лет? А также, место вашего рождения?

— Я был рожден пасмурным вечером 12го числа, весеннего месяца марта, в далеком 1980 году, в городе Москве, мне 38 полных лет.

Следователь, которому моя «шутка» изрядно, судя по всему, поднадоела, сложил руки на столе, как первоклашка и взглянув, куда-то в сторону, шепотом пропел, что-то, вроде: «ту-ту-туру-ту», а затем, переведя свой взор обратно на меня, задал следующий вопрос:

— Где же вы, в таком случае работаете, и в чем ваша работа заключается, Дмитрий Николаевич?

— Я, по заданию Родины, в том числе, занимаю должность начальника отдела «перспективных разработок и исследований» в крупном подрядчике, крупного американского оборонного концерна и передаю полученные там сведения — «куда следует»! — охотно рассказал я следователю, о своем не легком труде.

Увы, но то, что об этом подумал господин Следователь, так и осталось для всех загадкой, ибо в тот момент, когда я сказал свое последнее слово, со своего места тяжело поднялось «высокое начальство» и подойдя к нам, взглянуло, сначала на следователя, а затем, на «техника Первого класса».

— Ну, — обратился «знатный тип» к технику, — и что же говорит нам ваша «шарманка»?

Он кивнул на ВЭМ.

— Су… — начал было отвечать техник, но «начальство» его перебило:

— Вы решили делать мне доклад сидя?

— Никак нет, Ваше Благородие! — тут же вскочил на ноги тот

— Барышня, видимо, большая озорница и проказница, но, учитывая ее пол и возраст — ей простительно не понимать всей важности проводимого нами, здесь и сейчас, мероприятия, — сказало «начальство», осмотрев меня с «ног до головы», а затем вновь спросило техника, — ей удалось-таки обмануть… это?

Он указал «тяжелым» подбородком на полиграф.

Для меня стало абсолютно очевидным, что «высокое начальство» вмешалось в процедуру допроса, вовсе не потому, что ему, внезапно захотелось узнать, что же именно произошло с исследованием, а затем, чтобы назначить, прямо вот тут, «не отходя от кассы», «козла отпущения», ибо задумка с Полиграфом, явно и совершенно очевидно, на глазах у многих свидетелей, потерпела полное «фиаско».

Это стало очевидным не только для меня, поскольку вся эта «следственно-диверсионная» группа МВДшников, с беспокойством уставилась на свое начальство.