Сказка о Шуте и ведьме (СИ) - Зикевская Елена - Страница 56

   Он неторопливо пил настой, а я молчала, внезапно поняв: Джастер мне не служил. Только на людях он изображал слугу и охранника госпожи ведьмы, но между нами был совсем другой договор.

   Странный, непонятный, но связавший нас крепче, чем слово ведьмы.

   "Ты помогаешь мне, я помогаю тебе"... Но какой помощи он от меня ждёт?

   Этого я не понимала.

   - Я слышала, что его называли мастером меча. Он очень умелый... Тебе было тяжело драться с ним?

   Шут покосился на меня и досадливо дёрнул уголком рта. Но не успела я ничего подумать, как воин негромко сказал:

   - Как тебе объяснить, ведьма... Нас учили разному. Его учили побеждать противников на поединках. А я учился убивать. Быстро и без всех этих танцев. - Шут задумчиво заглянул в чашку и поболтал содержимое. - Он трижды меня достал, а я дважды его чуть не убил. Будь это настоящий бой... Я не знаю, кому бы улыбнулась удача.

   Ранил трижды?! И он молчал?!

   - Сиди, не волнуйся, царапины просто, - небрежно махнул рукой Джастер, останавливая мой порыв. - Ерунда.

   Я недоверчиво смотрела на него, но воин не спеша и задумчиво пил свой настой. Да и одежда у него была целёхонькой... Значит, и правда царапины. Настоящие раны я бы наверняка сразу заметила на ристалище.

   И, раз он сам об этом заговорил...

   - Долго ты учился?

   - С детства, - он покосился на меня и добавил, резко пресекая моё любопытство. - Жизнь научила.

   Я досадливо прикусила губу, понимая, что расспрашивать его о прошлом бесполезно. Пока сам не захочет - слова не скажет.

   - Почему ты стал наёмником? Ты же так хорошо поёшь и играешь...

   Шут неожиданно криво и горько усмехнулся, поставив чашку на стол.

   - Ты будешь смеяться, ведьма... - он отвернулся от меня, смотря в окно. - Но я не помню своих песен. Ни одной. Я пою чужое, а настоящий менестрель должен иметь своё.

   - Разве ты их не записывал? - В этом я его понимала. Каждая ведьма тоже рано или поздно составляла свои зелья и заклинания, которые берегли даже от учениц.

   - Записывал. Когда-то очень давно. А потом я перестал петь совсем.

   Он замолчал, но я не спешила прерывать тишину, чувствуя, что Джастер ещё не всё сказал.

   - Настоящий менестрель живет музыкой, это его любовь. А я пел, потому что... Мне хотелось петь, по зову души. И песни писал так же.... А ещё менестрели поют о разном, они бродят по дорогам в поисках сюжетов для своих песен. Я пел только о своём. Вот и всё.

   О своём он пел... О своей ненаглядной пел! - так бы и сказал.

   - Твои записи... Они сохранились?

   - Нет. Я их сжёг. Давно.

   Мне даже нечего было сказать ему в ответ, настолько неожиданным было это откровение. Я и не думала, что чуткий и трепетный музыкант, каким я лишь однажды увидела его на болоте, из-за несчастной любви может стать хладнокровным и беспощадным воином. И чему он научился раньше: музыке или... убийству?

   - Тебе так нравится сражаться?

   - Да, - неожиданно легко согласился Шут. - Это развлекает. Немного.

   То есть рисковать своей жизнью - это ему забава? Неужели он настолько сильно болен душой, что ему и жизнь не дорога?

   И тут меня осенило.

   - А я... Выходит, я тоже для тебя игрушка и развлечение? Поэтому ты...

   Джастер посмотрел на меня, и я осеклась под его взглядом. Почти чёрные глаза были глубокими и страшными, как два омута.

   - Иногда... Нет, не так. - Он качнул головой, потирая переносицу, и снова отвернулся к окну, глядя, как закат окрашивает город в розовое и золотое. - Очень часто мне хочется убить всё и всех. Ты даже не представляешь, насколько сильно. Если бы это помогло - я бы так и сделал.

   Я вздрогнула, вспомнив, насколько он силен и опасен на самом деле. За многочисленными событиями в Кронтуше, пока Джастер играл роль обычного охранника, я успела позабыть, как легко Шут справился с болотником и напугал всю нечисть. А ведь он сказал, что просто на место их поставил и убивать не собирался...

   Да он с этими братцами наверняка мог такое сделать, что моё проклятие невинной шалостью бы показалось.

   Но с Визурией-то он дрался честно, без волшебства... И его людей пощадил, даже не покалечил никого, как Махмара, хотя мог бы легко...

   Шут негромко вздохнул.

   - Ты - не игрушка, Янига. С тобой я вспоминаю, что такое быть человеком. Доброй ночи, ведьма.

   С последними словами он окончательно помрачнел, встал и ушёл к себе, оставив меня в растерянности и задумчивости.

   8. Ярмарка

   Пока я пыталась осмыслить сказанное, Шут отпустил за собой занавеску, и я услышала, как скрипнула кровать, когда Джастер лёг.

   Этот звук привёл меня в чувство. Склянки для зелий остались у него на столе! Да и грязную посуду после ужина тоже убрать нужно...

   Я встала и пошла к двери. Надо позвать кого-нибудь из прислуги, пока Джастер не уснул. И ящики мастера Извара забрать.