Сказка о Шуте и ведьме (СИ) - Зикевская Елена - Страница 9

   Я с трудом сохранила деловой вид, думая, что же делать. Обида на Джастера снова всколыхнулась в груди, но я постаралась взять себя в руки. Чего ещё было от него ждать? Он же сразу сказал про разные комнаты... И, откровенно говоря, с той ночи за всё время в мою сторону ни разу не посмотрел.

   Значит, и я не буду больше о нём думать. Холисса не стеснялась своим бывшим любовникам и их подружкам зелья продавать, и я не стану. В конце концов, это моя работа.

   Правильно наставница говорила: все брошенные мужчины одинаковые, пьют да гуляют. А умные ведьмы им любовные зелья продают.

   - Есть. Только стоит дорого.

   Не первый он и не последний. Хочет таким образом забывать свою несчастную любовь - да пожалуйста.

   - Сколько? - Служанка смотрела цепко. Сразу видно, привыкла считать каждый медяк. Впрочем, это её забота.

   - Шесть "листков" для тебя и для него. - Цену я назвала втрое больше обычной.

   На лице служанки отразилась целая гамма эмоций: от жадности до похоти. Похоть оказалась сильнее.

   - Вот, - достала она из-под передника небольшой кошелек и вытряхнула оттуда монеты. К моему удивлению, не медью, а настоящим серебром. - Только побыстрее, госпожа!

   Я, почему-то чувствуя себя предательницей, молча взяла плату и выдала ей склянки с нужными зельями. С торжествующим блеском в глазах спрятав заветные пузырьки в вырез платья, служанка подхватила юбки и вихрем понеслась к лестнице. Нервно прикусив губу, я смотрела ей вслед. Что я опять наделала?

   Почему эта полудюжина серебряных не радует меня, как обрадовала бы ещё несколько дней назад? Почему я чувствую себя предательницей? Я же всё верно сделала.

   Или нет?

   Музыка замолкла под одобрительные хлопки и выкрики. Я подошла к лестнице и стала спускаться. И вовсе не для того, чтобы посмотреть на дело своих рук. Пусть этот наглец делает, что хочет. Я собиралась поужинать внизу и послушать музыку.

   Джастер, в обнимку с лютней, сидел у стойки, а коварная соблазнительница подавала ему кружку. Даже не сомневаюсь, что зелье уже добавлено в питьё, что бы он там не заказал.

   - О, кажется, твоя госпожа решила нас посетить? - донеслось до меня, когда я устроилась на свободном месте у стойки, недалеко от камина, решив для разнообразия тоже заказать вина.

   - Она не моя. - Джастер холодно улыбался этой лахудре. - Но ведьма очень хорошая. Знает своё дело.

   С последними словами он взял кружку и с усмешкой посмотрел на меня поверх глиняного края так, словно прекрасно знал, что ему подлили. Я отвела глаза, чтобы не видеть, как он выпил всё до дна. Джастер громко хлопнул пустой кружкой о стойку, требуя ещё, и смерил меня таким выразительным жарким взглядом, что я почувствовала себя голой.

   - Что ты так на неё смотришь? - В голосе служанки мне почудилась ревность. - Разве я хуже?

   - Вы совершенно не сравнимы, - усмехнулся Джастер, притянул довольную служанку к себе и под одобрительное улюлюканье остальных посетителей смачно поцеловал в губы.

   Я уткнулась в свою, так вовремя поданную кружку, чтобы скрыть горящее лицо. Пусть думают, что я раскраснелась от жара камина, духоты и вина, а не от внезапно нахлынувшего желания и стыда за свой поступок.

   Пел и играл он действительно хорошо, даже очень. Неужели он на самом деле бывший шут или менестрель?

   Но почему тогда он предпочитает быть наёмником?

   Чтобы не думать о милующемся с девицей Джастере, я прислушалась к беседам горожан. В негромком гуле голосов я слушала, как за соседним столом несколько подмастерьев обсуждали прошедшую бурю. По словам, молнии били в землю за городской стеной так, что всё вокруг дрожало, но при этом чудом ни одна не ударила в шпили или башни города. Зато ливень превратил городские улицы в небольшие реки. Мужчины качали головами, подсчитывая ущерб и удивляясь такой странной грозе.

   Я же старалась не поднимать взгляд от тарелки с жарким, всё больше убеждаясь в правоте своей догадки и пытаясь унять в душе личную бурю. Мало того, что стыдно за своё поведение. Видеть, как Джастер откровенно заигрывает со служанкой и как недобро косятся на удачливую конкурентку остальные подавальщицы, было совершенно невыносимо.

   Пока я ужинала и топила в вине похоть и совесть, Джастер спел ещё несколько шутливых песен, пошлость и откровенность которых повышалась с каждой выпитой кружкой, в перерывах вызывающе лапал довольную подавальшицу. Та же не упускала случая и успевала обходить посетителей с миской, в которую щедро сыпались мелкие монетки, наверняка надеясь, что ей перепадёт серебра от красавчика-музыканта. Я же с каждой песней ловила на себе короткие обжигающие и насмешливые взгляды, от которых меня накрывал жар и стыд одновременно. Очень уж хорошо я представляла себе всё, о чём он пел...

   После пятой или шестой кружки Джастер сдался. Забрав миску с накиданной ему серебряной и медной мелочью и заметно пошатываясь, самозваный менестрель под скабрезные комментарии отправился наверх в компании заботливо обнимавшей его служанки, забыв лютню на стойке. Посидев для приличия ещё немного и выждав, когда разговоры о Джастере и его полюбовнице затихнут, я допила вино, забрала инструмент и пошла к себе, не слишком торопясь услышать сладострастные любовные стоны из-за двери напротив.

   К моему удивлению, служанка сидела под моей дверью и с тихим воем размазывала по лицу слёзы. Увидев меня, она вскочила и кинулась мне на грудь, едва не опрокинув на пол.

   - Го... госпожа... - рыдала она взахлёб, пока я пыталась отцепить её от себя, не уронив лютню: этого Джастер мне точно не простит. - П... помогите...

   - Что случилось? - Я постаралась принять строгий вид: вино оказалось неплохим и давало о себе знать слабостью в ногах и легкомысленным туманом в голове. Даже все мои переживания куда-то отступили. Зато очень понравилось, как эта девица просила моей помощи. Почти как у Холиссы!