18+ (СИ) - Виннер Виктория - Страница 17

До конца осени я видела Романова только тогда, когда он открывал мне дверь своего дома по субботам. Пару раз я пришла и в воскресенье, чтобы прибрать после его вечеринки.

Девушек в доме Алекса больше не встречала, а сам он закрывался в спальне, стоило лишь мне переступить порог его коттеджа.

С одной стороны, это радовало — не было никакого желания соревноваться с ним в остротах. С другой стороны, настораживало. Зачем я ему сдалась, если мы даже не разговариваем? Ну не убираться же, честное слово! Неужели Александр Романов не может нанять себе уборщицу? И, откровенно говоря, у меня были подозрения, что такая имелась… За неделю пыли должно было скапливаться гораздо больше, чем вытирала я по субботам. Возможно, Алекс сам протирает…

Подумав об этом, усмехнулась.

Вообще, Александр вёл себя очень странно. Он не подходил ко мне, не нюхал, не шептал своим дико-сексуальным голосом «киса»… У меня только от одного воспоминания начинали потеть ладони.

Это ведь хорошо, что он запирается в спальне? Разве нет? Разве я не хотела, чтобы он перестал меня замечать? Но почему тогда не отпустит? Не отменит спор…

Об этом я думала, пока отмывала небольшое пятно с половой кафельной плитки в ванной комнате.

— Мечты сбываются, — позади послышался полушёпот Романова. — Жаль только, что не голая.

Я испугалась, резко вскочила с колен на ноги и стукнулась головой о незакрытую дверцу шкафчика.

Положила руку на затылок и стала поглаживать, пытаясь унять боль.

А Романов оттолкнулся плечом от дверного косяка и вошёл в ванную.

Пятиться мне было некуда — в поясницу упиралась столешница. А он, не отводя своего гипнотизирующего взгляда от моего лица, медленно шёл ко мне.

Это было так неожиданно, что я не смогла вымолвить ни слова.

А когда он подошёл вплотную, запустил руку в мои волосы, распуская стянутые в хвост локоны по плечам, и уверенными движениями начал массировать ушибленное место, я с шумом выдохнула, едва сдерживая стоны удовольствия.

Алекс слегка усмехнулся и придвинулся ещё ближе, а я остолбенела — мне в живот упирался его возбуждённый орган.

Романов продолжал проделывать дыру в моём лице глазами, а живот, по-видимому, планировал пробуравить своим агрегатом. Потому что парень прижимался ко мне так плотно, что столешница, наверняка, оставит вмятину на моей пояснице.

Я почувствовала, как возбуждение накатывает снежной лавиной. Ещё пара движений его пальцев в моих волосах, и я наброшусь на него сама. Поэтому я сказала:

— Надо же. Это у тебя неконтролируемая реакция на туалеты? — я указала пальцем туда, где орган Алекса вдавливался в меня. — А как ты нужду справляешь? Я слышала, что вам сложно, когда член стоит… Это что-то психологическое? Ты бы к врачу обратился…

И Александр сделал то, чего я никак не ожидала. Он немного отодвинулся от меня, позволяя, наконец, вдохнуть полной грудью, и рассмеялся! Так искренне и по-настоящему, заразительно, что и я не удержалась.

Мы стояли посреди туалетной комнаты и смеялись, со стороны, наверняка, напоминая нездоровых людей. Но это было так здорово, что в груди защемило от какого-то непонятного нежного чувства. Только я не заострила на этом внимания.

Алекс такой красивый, когда смеётся! Вокруг глаз разбегаются озорные лучики, ямочки на щеках, длинная шея… Боже, да что со мной!

Я перестала хохотать, но улыбку спрятать так и не смогла.

Александр ещё с минуту разглядывал меня с каким-то мечтательным выражением лица, а потом сказал:

— Пойдём.

Парень кивнул в сторону коридора. Я немного нахмурилась, но смело пошла за ним.

Романов привёл меня в свой кабинет. Здесь я была уже неоднократно, и совершенно не понимала, для чего мы пришли.

Вопросов не задавала. Молча прошла внутрь и встала у большого светлого стола.

— Мой отец строил этот дом для себя, — Алекс присел на своё рабочее место и откинулся в кресле. — Поэтому проектировал всё сам. А теперь ему оказалось удобнее жить ближе к центру, в квартире. К тому же, нам с ним жить под одной крышей не очень комфортно в том смысле…

Алекс запнулся и исподлобья посмотрел на меня.

Я кивнула. Конечно, я понимаю, что двум мужчинам неудобно приводить в дом женщин.

— В общем, отец оставил дом мне.

Алекс нажал какую-то кнопку на внутренней поверхности столешницы, шкаф за его спиной отъехал в сторону, и я увидела проход в небольшое помещение.

— Пойдём.

Александр встал и указал мне на вход в каморку.

Но это оказалась не каморка. Это была целая библиотека.

— Это… — у меня не было слов, и я замерла на месте, осматриваясь. — Это твои книги?

Алекс кивнул, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Удивлена? — спросил, ухмыляясь.

— Честно говоря, очень, — ответила откровенно.

— А что ты ожидала увидеть? Красную комнату? — Алекс забавно вздёрнул брови, и я прыснула от смеха.

— Ну знаешь, после того, что я тут наблюдала, — сказала, имея ввиду двух девушек в его спальне, — это было бы гораздо вероятней.

Алекс немного нахмурился, и я мысленно поругала себя за свой язык. Всё было так невинно, что напоминать о его тройничке было как минимум неуместно.

Я прочистила горло и задала вопрос, надеясь сгладить оплошность:

— И как так вышло, что из всех имеющихся у тебя возможностей, ты оборудовал в тайной комнате библиотеку?

Спросила, и прошла ближе к полкам. Здесь было всё — английская и русская классика, современные произведения европейской литературы, немного фантастики и даже парочка девичьих любовных романов.

— Отец говорит, что страсть к чтению досталась мне от женщины, которая меня родила.

Конечно, эта фраза резанула слух. Почему не «мама»? Но я не стала задавать ненужных вопросов.

— Я с шести лет читал всё подряд — начиная с детской литературы, заканчивая Достоевским. В восьмом классе занял второе место в национальной Олимпиаде по мировой литературе. В десятом — первое на Международной.

И я поняла, что проиграла в споре совершенно честно. Романов не жульничал и не обманывал. Откровенно говоря, всё это время меня терзали сомнения. Рассказывая это, Алекс следил за каждым моим движением. А я перебирала книги на полках и испытывала непонятную гордость за этого человека. Я улыбнулась, повернувшись к Романову спиной, но он всё равно заметил.

— Почему ты улыбаешься?

Я пожала плечами.

— Почему тогда учишься на бизнесе? — ушла от ответа.

— Я уже говорил тебе, что не понимаю вашего факультета. Но не осуждаю. В конце концов, каждый сам выбирает, чем заниматься, а для меня это всегда было лишь увлечением, и я не планировал связывать жизнь с литературой. А бизнес — наследие отца, и мне это интересно в перспективе на будущее. Как занятие, которым я смогу обеспечить себе безбедную жизнь. Отец с детства брал меня на переговоры. С двенадцати лет привлекал к ведению бухгалтерии. Это увлекало меня.

Я повернулась к Алексу и удивлённо уставилась на него.

— Прости, конечно. Но, судя по всему, — я обвела помещение руками, имея ввиду весь дом, — твою безбедную жизнь уже обеспечил отец.

Алекс весело усмехнулся.

— Ты не знаешь моего отца. Это, — парень повторил мой недавний жест, указывая на стены, — его инвестиции. Он не даст мне ни копейки безвозмездно. И всё, что я уже получил, отработаю сполна.

— Ого, — я удивилась, — это как-то…

— Правильно, — закончил вместо меня Романов. — У меня есть стимул учиться, чтобы в будущем поддерживать тот уровень жизни, к которому я привык с детства. Мой отец — отличный мужик.

Я не знала, что сказать. Сделать выводы так сразу не смогла, но всё, что говорил Алекс, действительно казалось правильным. Неправильно было лишь то, что в университете о нём говорили, как о золотом ребёнке, которому всё достаётся на блюдечке, жизнь которого обеспечена до самой старости… Я нахмурилась.

— Эй, — Алекс подошёл ко мне, протянул руку и большим пальцем разгладил складку, образовавшуюся между бровей. — Не хмурься, киса.