18+ (СИ) - Виннер Виктория - Страница 31

В сердце словно вонзили острый кол, меня затошнило. Романов смотрел на меня своими чёрными глазами, не моргая, а мне захотелось провалиться сквозь землю. Стало нечем дышать, будто доступ к кислороду перекрыли.

Лучше бы он унизил меня публично. Лучше бы он прямо сейчас, при всех, высмеял меня. Сказал бы, что добился своего и больше не желает меня видеть. Но своими глазами смотреть, как он тискается с другой — выше моих сил.

Из груди вырвался жалкий писк. Я прочистила горло и снова попыталась сказать:

— Простите. Не хотела мешать. Я лучше пойду.

Развернулась и бегом покинула этот дом. Я больше никогда сюда не вернусь. Никогда. Даже близко не буду подходить.

Хотела услышать всё сама? Увидеть — гораздо действеннее. Зачем мне сдался это разговор? Я никогда не была мазохисткой. В конце концов, мне никто не обещал абонемент.

Я бежала к остановке, не обращая внимания на мокрый снег и хлёсткий ветер. Внутри у меня образовалась такая чёрная дыра, в которой этот ветер будет гулять ещё долго даже в тёплую погоду.

Господи, ну как я позволила себе влюбиться? В кого? Я же изначально всё понимала… Позволила чувствам застелить глаза, позволила Романову запудрить мозги.

Дура. Дура, Маша, дура.

Знала же, что буду рыдать сегодня вечером, но не была готова к тому, что сердце разлетится на осколки. Снова.

Зайдя в комнату, рухнула на кровать и укуталась в одеяло.

Тири не задала ни единого вопроса. Молча слушала мои всхлипы, которые я так старалась спрятать в подушке.

Через пару часов, измученная рыданиями, я уснула.

Алекс

Эта девчонка перевернула мою жизнь с ног на голову.

Всё было просто отлично. Проблем с сексом не было со старшей школы — девицы почему-то решили, что я лакомый кусок. Конечно, сын состоятельного отца, хорош собой, загадочный… Так обо мне говорили. Чего во мне загадочного — не знаю. Просто я с осторожностью отношусь к людям.

У меня не много друзей, и они стали таковыми далеко не сразу. Я начал им доверять спустя годы общения.

В средней школе я не был популярен. Высокий и тощий — не самый красивый в классе. Потом начал ходить в качалку, занялся борьбой, и это быстро дало результаты. К тому же — гены. У отца всегда было много баб.

На первом курсе я влился в бизнес. Успешно совмещал учёбу с работой. Машину я купил себе сам, на заработанные деньги. Сейчас уже самостоятельно веду один проект. Какая разница, кто платит мне зарплату, если всё по-честному? Мне нравится эта работа. Мне нравится моя жизнь.

Всё шло, как по маслу. Я был счастлив. Готовился получить диплом и посвятить жизнь бизнесу.

Нет, я хотел семью. Но позже. Думал, найду подходящую девушку, женюсь. Дети, собаки — всё было в планах. Но лет через десять.

Я никогда не испытывал к женщинам каких-либо чувств. Имея определённые потребности, удовлетворял их. Когда становилось скучно, искал чего-то необычного. Секс втроём уже давно перестал быть для меня чем-то нестандартным.

А потом появилась Маша.

Я почувствовал её взгляд на себе на вечеринке Ильяса, и меня словно током шибануло. Понял, что хочу её. А я всегда получаю то, что хочу. Мне плевать на пересуды и сплетни. Давно перестал ими интересоваться.

Думал, дождусь её совершеннолетия, зажму пару раз в тёмном углу, и Маша сама придёт. Так было всегда.

Я никогда не обещал женщинам что-то большее, чем секс. И всегда предупреждал об этом заранее.

А Маша сопротивлялась. Я видел, как горят возбуждением её глаза, когда первый раз прикоснулся к ней в ванной комнате на вечеринке. Она шипела, как дикая кошка, а сама текла, хотя я даже не дотронулся до неё руками. Такая чувственная. В ней абсолютно нет притворства. Маша настоящая. От корней волос до кончиков ногтей. До глубины души. Еле удержался тогда, чтобы не сунуть руку ей в трусики. Чтобы не спугнуть.

Идея со спором пришла в голову спонтанно. Это казалось весёлой забавой.

Она была так уверена, что выиграет, и я мечтал увидеть в её глазах шок и ужас от собственного поражения. Думал, испытаю настоящий кайф, поставив девчонку на место. Но не испытал. Стало жалко её. А жалость мне не свойственна.

А когда она пришла в первый раз и застала в моём доме двух подруг, готов был вышвырнуть их пинками, хотя никогда раньше не бил женщин.

Как ей удаётся? Она сморит прямо в душу своими огромными глазами оленёнка Бэмби, и хочется немедленно прижать её к себе и защитить от всего мира, а уже через секунду превращается в дикую кошку, которую до зубного скрежета хочется схватить за шерсть на загривке и отодрать в наказание. Да так, чтобы потом стоять не могла несколько дней.

Вдалбливаться в её узкую мокрую щель, ощущать, как стенки влагалища сжимаются от оргазма и не останавливаться, пока не начнёт жалобно мяукать.

Дикая кошка Маша…

Каждый раз, стоит подумать о ней, член бьёт по лбу.

Я понял, что попал по серьёзному, когда застал её спящей на моём диване в моей толстовке. Она приготовила для меня борщ и оливье. И купила земляничный лимонад. Поставила ёлку.

Маша была такой милой, заспанной, словно маленький пушистый котёнок. Еле удержался, чтобы не поцеловать её спящую. А потом отнести в свою кровать и ласкать до самого утра. И, наверняка, именно так и поступил бы, если б не отец.

Этот мужик сожрал почти весь борщ! Если бы я не отобрал у него кастрюлю, отец забрал бы остатки с собой.

Я ни разу не встречался с девушкой. Пару раз спал с одной и той же несколько ночей подряд, но это быстро надоедало.

Поэтому я промучился тогда до самого утра, хоть и устал после непростой командировки и долгого перелёта.

Думал, как поступить. Нужен ли этому нежному цветку с острыми шипами такой засранец, как я?

Но я эгоист. Я всегда делаю то, что хочу.

Поэтому я позвонил ей на следующий день. Думал, съездим в ресторан. Любая бы на её месте именно туда меня и потащила. А Маша снова удивила. Повела меня есть хот-доги на улице.

Это стало последним гвоздём.

Я уже знал, что Маша будет моей, но не хотел давить. Хотел, чтобы она сама пришла. Сама попросила.

И она пришла. Вот только всё вышло не так, как должно было…

И сейчас она стоит, смотрит растерянным, испуганным взглядом несчастного оленёнка то на меня, то на эту девицу, имя которой я не запомнил, и молчит. Её приволок Тор. Сегодня он привёл двоих. Сказал, что не может определиться. Зато эта тощая блондинка определилась быстро, приклеившись ко мне пиявкой.

Когда вижу в глазах Маши слёзы, я готов разнести здесь всё на мелкие осколки, и начать хочется с этой белобрысой головы, то и дело мелькающей перед глазами.

Воображение рисует кровожадные картины, как я хватаю её и Тора за волосы и бью их лбами друг о друга до глубоких вмятин. Но, думаю, даже от этого мне не станет легче.

Сердце словно вырвали из груди и бросили под ноги Маше. А она, пробормотав какие-то нелепые извинения, топчет его своими дурацкими ботинками, убегая из моего дома. От меня. Снова. Даже дышать больно.

Зачем она приходила? Неужели я совершил ошибку?

Ещё с минуту после ухода Маши в комнате висит звенящая напряжённая тишина. Блондинка, заметив возникшее напряжение, двигается ко мне ещё ближе.

Глаза наливаются кровью, и я говорю:

— Пошла вон.

— Что? — пищит эта крашеная вобла, хлопая нарощенными ресницами.

— Вон пошла, — повторяю, глядя ей в глаза, а потом обращаюсь ко всем остальным: — Вечеринка окончена. Всем спасибо, что пришли.

Друзья слишком хорошо меня знают, чтобы обижаться.

Они быстро собираются, оставляя после себя небольшой беспорядок. Плевать на это. Уборщица придёт завтра.

Хотя, судя по тому, что Маша тёрла шкафы и полы после неё несколько часов, служащую пора сменить.

Я так и сижу на диване и невидящим взглядом пялюсь в окно.

Перед уходом Даг подходит ко мне и хлопает по плечу, подбадривая.

Линн тянет его за другую руку, и, наконец, за последними гостями закрывается дверь.