Над пропастью в огне (СИ) - Штогрина Анна - Страница 14

Тяжело дыша, я выглянула в глазок, вдруг кто-то появился перед дверью и поможет мне выбраться. Но там никого. Даже других дверей нет. Только лифт. То есть на этаже всего одна квартира. Если кто то специально не приедет, то и не узнает, что я заперта в злосчастной квартире…

Тамир

— Сколько птичка в клетке? — спросил меня Ник. Я усмехнулся и вывел на экран четыре прямоугольника с изображением хаты Сархана.

Ники нигде не было видно. Наверняка полезла в душ. Надо было и там установить камеру. Жаль, не успел.

— Уже вторую неделю, — довольно потянул я.

Наблюдать за этой мелкой пигалицей стало моим наваждением.

Каждый день с утра до ночи заглядываю в телефон. То она ест, то читает те немногие книги, что остались после старшего брата, то пытается развлечь себя от скуки танцами или зарядкой. Тогда я увеличиваю изображение и пялюсь на ее задницу. Особенно, когда она стоит в позе собака мордой вниз!

Мой член обожает эту собаку. Настоящую сучку. Сразу наливается свинцовой тяжестью и просится в кулак. Передернуть под прогибы Ники стало своего рода традицией. Так и представляю, как вобью в ее мелкую задницу свой кол по самые яйца. Выдеру ее так, что она потом ходить неделю не сможет. Только лежать и снова принимать меня.

— Пиздец, брат, ты больной извращенец, — ржет с меня Ник.

Я нехотя отвлекаюсь от созерцания пустой комнаты.

Перевожу вопросительный взгляд на другана.

— А ты что, блядь, психолог и решил полечить меня? — грозно спрашиваю.

— Думаю, ты уже не излечим, — не унимается Ник, — подобный дебиловатый взгляд я уже видел однажды. У Сархана, когда он с Викторией познакомился…

И Ник заржал еще громче и противнее. Въебать бы его посильнее, да вставать лень. Я опять уставился в телефон и замер.

Малышка вышла из ванной в одном белом махровом полотенце. Прошла на кухню. Я переключил камеру, чтоб лучше видеть всю столовую.

Ника обернулась по кругу, будто в поисках чего то.

Обследовала взглядом стены, шкафы, дверь. Чувствует, что за ней наблюдают, но поверить не может.

И вдруг ее взгляд направился в объектив камеры. Я замер! Она смотрела прямо мне в лицо. Я аж придвинулся ниже, чтоб не пропустить ни одного ее жеста, мимики.

Она удивленно распахнула стальные глаза и поморщила вздернутый носик. Закусила нижнюю губу. Блядь, так эротично. Пошло. Снова стояк на весь вечер.

— Ты хоть при мне не дрочи, — успокаивал свой неадекватный смех братан.

Я и забыл, что не сам с моей Никой.

Зыркнул на него угрожающе.

— Не хочешь, чтоб я при тебе дрочил, так проваливай к хуям из моего кабинета, — прорычал я.

Ник спокойно встал и пошел к двери. Остановился и покачал своей белобрысой башкой.

— Пойди уже трахни ее. А то на тебя смотреть жалко.

— Проваливай, пока пизды не получил, — гневно вскричал я. Он меня окончательно вывел своим долбоебизмом.

Друг скрылся за дверью. Хорошо, что она бронированная, и я перестал слышать его конский ржач.

Снова уставился на девчонку. И прихерел. Мелкая проказница демонстративно развязала полотенце на груди и отшвырнула его в сторону.

Бляяядь! Ника полностью голая перед камерой эротично прогнулась в спине и потанцевала вокруг себя. Я не верил своим глазам. Может это игра моего больного воображения. Пересмотрел за девчонкой. Глюки мерещатся. Или…

Моя теория начинает давать плоды. Чтоб усмирить дикую сучку, я решил, что ей не помешает посидеть в одиночке. От скуки и безысходности и такой говнюк, как я, покажется принцем!

Наблюдая за девчонкой, которая, виляя бедрами, поплыла в спальню, я еле собрал слюни. Намотал их на кулак. Все, хватит заниматься онанизмом. Она явно готова познакомиться с моим членом!

Ника

Я откровенно сходила с ума. Кто бы мог подумать, что обычная квартира станет для меня тюрьмой.

Одиночной камерой со всеми удобствами.

Скукотища убивала!

Теперь я прекрасно понимала преступников, закрытых в карцере.

Во мне накопилось столько нерастраченной энергии к движению вперед, для организации митингов, для общения с друзьями и единомышленниками, что я готова была уже расшибить башку.

Никогда не считала себя мнительной меланхоличной особой, но эта вынужденная изоляция навевала на меня тоску зеленую.

Я потеряла счет дням. Все одинаковые. Бестолковые. Печальные.

Скука смертная из-за этих гребанных дней сурка!

Уже прошло больше недели. Я понимала по новостям в телевизоре, когда вспоминала посмотреть дату.

Все это время я обдумывала события, которые случились со мной.

Мне стало четко понятно, что Тамиру нет до меня дела. И если сначала я реально пугалась каждого шороха, ожидая увидеть моего палача. То теперь, я мечтала, что б пришел хотя бы он.

Пусть лучше мучает меня, оскорбляет и бьет. Я буду бороться с ним, доказывать свою правоту. Я буду снова жить.

А сейчас я влачила жалкое бессмысленное существование. Совершенно одна в окружающей меня холодной роскоши.

От безделья мне плохо спалось. Нерастраченная энергия особенно ощущалась с наступлением сумерек. Страхи и ночные кошмары оживали. Пугали меня, как ребенка, своими темными тенями.

К утру я просыпалась разбитой и уставшей.

Еда в холодильнике таяла. Я начала переживать. А что если обо мне забыли.

Вдруг Тамир запер меня в своей квартире, а сам уехал куда-то.

А вот еще хуже расклад — мужчину убили его наркоманские дружки. Не поделили выручку.

Моя фантазия активировалась и подкидывала с каждым разом все мрачнее картинки.

Если сначала я ненавидела Тамира и мечтала разодрать ногтями его наглые черные глаза. То теперь я мечтала увидеть его и умолять выпустить меня хотя бы погулять. Вот так я медленно превращалась в комнатного шпица. Судьба которого, зависит от строгости хозяина…

Ощущение, что за мной наблюдают, появилось на пятый день. Я читала в кромешной тишине Пушкина, и услышала скрип шарниров, на которых обычно приделаны поворотные камеры.

Сначала я подумала, что мне показалось. Но от слишком скупого количества событий, я придала мысли, что за мной ведется слежка, вселенские масштабы.

Думала лишь о том, что теперь я все же не сама.

И если за мной круглосуточно наблюдают, то значит не все потеряно. Только как найти камеры и заставить моего тюремщика объявиться?!

В этот день, такой же как и все предыдущие, я сделала часовую зарядку и отправилась в душ.

Долго стояла под приятными теплыми струями воды. Мылила свою грудь, бедра. Гладила пальцами нежную кожу. Почему то именно в этот момент меня посетила мысль, что следит за мной мужчина! Скорее всего, Тамир!

А что, если добровольно спровоцировать его появиться?! Соблазнить… Заманить…

А уже потом попытаться отвоевать себе свободу. Избавиться от невидимых кандалов и сбежать домой к родителям.

Эта идея взбудоражила меня. Кровь забурлила в венах, и в глазах появился лихорадочный блеск, как у самоубийцы — камикадзе.

Я намотала на свое распаренное тело полотенце и осторожно вышла в коридор. Прошла в гостиную. Обернулась в поисках камеры. Ну где же она может быть?! Прошлась возле кожаного дивана, посмотрела возле телевизора. Затем пошла на кухню. Начала внимательно обсматривать каждый ящик и шкаф.

Когда я уже была готова отчаяться, я заметила ее. Маленькая черная точка в самом углу над дверью. В соединении багета. Мое чутье меня не подвело. Я так обрадовалась, что чуть не заскакала по комнате козликом.

Я даже подумать не могла раньше, что буду когда то радоваться идее раздеться догола перед камерой, чтоб привлечь внимание равнодушного тюремщика. Я обреченно вздохнула. Если я хочу выбраться, то пора действовать…

Я знала, что Тамир придёт. Не выдержит, сорвется.

Женская чуйка никогда не давала сбой.

И, действительно, после моего эротичного шоу на камеру, спустя час я услышала щелчок замка в двери.