В никуда - Демилль Нельсон - Страница 25

• Предыдущая
• 25/169
• Следующая

– Привет! Ты джи-ай[26]? Я из АРВ.

Это были люди моего поколения, мои бывшие союзники. И я мучился совестью от того, что не обращал на них внимания.

Обратная дорога в отель не заняла много времени. И когда я оказался в прохладном вестибюле, мне показалось, что меня настиг накативший из Канады холодный фронт.

Я справился у конторки о паспорте – снова невезуха. И никаких сообщений. Тогда я поднялся на шестой этаж – захотелось заказать массаж. Разделся в мужской половине, взял полотенце, халат, банные шлепанцы и принял душ – выгнал из пор, но не из головы, потливый, жаркий Сайгон.

А потом лежал на циновке в тихой комнате, и из громкоговорителей лилась спокойная музыка. Мне принесли пиалу саке. После третьей у меня немного зашумело в голове. А тут еще мелодия "Ночи в белом бархате". И я перенесся в 1972 год.

Я попыхивал из пузатого большого кальяна в ее квартире на улице Тудо – неподалеку отсюда, – а она лежала рядом, и на ней ничего не было, кроме конопляной улыбки. Мы передавали друг другу мундштук, и ее черные шелковистые волосы щекотали мое плечо.

Но вот дама начала меркнуть, а до меня стало доходить, что мои ощущения по поводу прошлого сродни ностальгии по ушедшим годам. Я больше не молод, но некогда был в этом месте молодым, и для меня город как бы застыл во времени. И пока он не меняется, со мной живет моя юность.

Я, должно быть, отключился, потому что служитель слегка потряс меня за плечо и сказал, что у меня есть массаж. Это означало, что подошла моя очередь.

Распорядитель провел меня в кабинет "С", где стоял накрытый чистой белой простыней массажный стол. Я снял халат, сбросил шлепанцы и, завернувшись в полотенце, потягиваясь и зевая, улегся.

Через некоторое время в комнату вошла симпатичная женщина в белой короткой юбке и белой блузке без рукавов.

– Привет! – улыбнулась она.

Без долгих разговоров заставила меня перевернуться на живот, накинула на бедра полотенце и вспрыгнула на стол рядом со мной.

Для такой миниатюрной дамы она была невероятно сильна, и во мне затрещали все косточки и суставы. Массажистка ухватилась за перекладину над головой и голыми пятками стала мять мне спину. Пальцы ног месили мне мышцы.

На всех стенах висели зеркала, но это казалось в порядке вещей. Мы могли любоваться друг другом, и она все время улыбалась.

Наконец она перевернула меня на спину, и как-то так случилось, что я потерял полотенце. Девушка встала у меня между ног на колени и показала на то место, которое еще не подвергалось массажу. У меня сложилось впечатление, что массаж шиацу завершился.

– Десять долларов, – предложила она. – О'кей?

– М-м-м...

Девушка ободряюще улыбнулась.

– Да?

Еще одна звезда в плюс моей гостинице.

Не говоря о муках совести, мозг резанули слова: "Сексуальная ловушка". Не хватало, чтобы на пороге появился полковник Манг с видеокамерой и заснял, как мне отсасывают в массажном кабинете отеля "Рекс".

Я сел и оказался лицом к лицу со своей новой подружкой.

– Извини, не могу.

Она недовольно надула губки.

– Да, да!

– Нет, нет! Мне надо идти. – Я соскользнул со стола и нащупал ногами банные шлепанцы.

Мисс Массаж сидела на столе, смотрела на меня и дулась. Я снял с крючка халат.

– Потрясающий массаж. Дам тебе хорошие чаевые. Бьет?

Она не улыбнулась.

Я надел халат, вышел в приемную, подписал гостиничный счет за массаж на десять долларов и прибавил еще десятку на чаевые. Женщина за конторкой улыбнулась и спросила:

– Теперь хорошо себя чувствуете?

– Отлично! – Я бы чувствовал себя еще лучше, если бы раско-шелил Карла на отсос. Вернувшись в раздевалку, я переоделся и, выходя из массажного клуба, решил, что полковник Манг не имеет отношения к моей маленькой восточноазиатской интермедии. И еще вспомнил, что М. никогда не предостерегал Джеймса Бонда против сексуальных ловушек. А американцы, особенно фэбээровцы, – пуритане и не терпят секса на работе. Не податься ли мне в какую-нибудь иностранную разведку продолжать карьеру? Хотя у меня и без того полон рот развлечений.

Я вернулся к себе в номер, взял бутылку холодной колы, растянулся в кресле, закрыл глаза и представил Синтию. Она строго смотрела на меня, словно я согрешил. По природе я моногамен, но бывают ситуации, которые испытывают душу мужчины.

Я сидел и прикидывал, что мне надеть на рандеву в ресторане на крыше.

И тут кое-что заметил. В головах кровати рядом с подушкой лежал мой снежный шарик.

Я поднялся на крышу на лифте и оказался в просторном закрытом пространстве, где располагались бар и коктейль-холл. Конуэй не уточнял, где конкретно состоится встреча со связным, – чем меньше планируешь, тем естественнее выглядит контакт. Все это так. Только место было слишком большим: сквозь стеклянную стену я видел убегающие ряды столиков на самой крыше.

Я окинул взглядом бар и коктейль-холл и вышел в ресторан. Метрдотель поинтересовался по-английски, один я или с кем-нибудь. Я ответил, что один, и он указал мне на маленький столик. Обслуга по всему миру обращается ко мне по-английски, прежде чем я успеваю открыть рот. Может быть, из-за того, как я одет. Только представьте: синий блейзер, желтая рубашка, брюки цвета хаки и спортивные туфли без носок.

В саду на крыше было много растений в вазонах – настоящая имитация джунглей, – и я начал сомневаться, что в этих дебрях можно отыскать человека. Пол был выложен мраморной плиткой. С трех сторон крышу ограждали кованые металлические перила, а с четвертой я только что вышел из здания. Половина столиков пустовала, а остальные занимали примерно поровну европейцы и азиаты. Мужчины были хорошо одеты, хотя никто не носил галстуков. А дамы, на мой взгляд, чересчур разряжены – все в открытых вечерних платьях до пола. С тех пор как я приехал в Сайгон, я ни разу не видел женских ножек, если, конечно, не считать мисс Массаж. Хотя была тут пожилая американская пара – в шортах, майках и кроссовках. Госдепартаменту хорошо бы издать указ об одежде.

На каждом столике горели свечи и лампы-"молнии", и по всему саду висели бумажные фонарики. В дальнем конце крыши красовалась металлическая имитация королевской короны и люминесцентная надпись "Рекс". Не слишком социалистический символ. С каждой стороны короны – статуя вставшего на задние ноги слона. А у подножия короны – оркестрик из четырех музыкантов.

Подошел официант и подал меню. Но я ответил, что хочу только пиво.

– У вас есть "три тройки"?

– Конечно, сэр, – ответил он и ушел.

Я обрадовался, что в социалистической республике по-прежнему выпускали "333" – по-вьетнамски "ба-ба-ба", – счастливое число, как на Западе 777. А мне теперь требовалось немного везения.

Пиво принесли в знакомой бутылке, и я налил его в стакан, что до этого ни разу не делал. И только теперь заметил, что оно отливает желтоватым. Может быть, поэтому ребята называли его тигриной мочой? Я сделал глоток, но вкуса так и не вспомнил.

Я посмотрел на город. На юго-западе заходило солнце, поднялся приятный ветерок. Зажглись фонари, и я заметил, что Сайгон простирался почти до горизонта. А дальше, за светлыми точками, некогда была война. Она то приближалась к городу, то удалялась, но никогда не прекращалась.

Заиграл оркестр, и я узнал попурри из "Звездной пыли". Рядом была небольшая площадка; несколько пар встали и попытались танцевать под усыпляющий мотив. А я постарался представить сидящих за столиками генералов, полковников и других шишек. Они ужинали здесь каждый вечер. Интересно, бросали ли они взгляды за горизонт? С такой высоты, как бы ни удалялась война, наверняка заметны разрывы снарядов и ракет, а если приглядеться – линии трассеров и всполохи осветительных залпов. И уж никак не пропустишь грохота тысячефунтовых бомб – разве что оркестр грянет в этот миг особенно задорно. Зато напалм ни с чем не перепутаешь – его пылающий огонь освещает всю Вселенную.

• Предыдущая
• 25/169
• Следующая