Сделать все возможное (ЛП) - Грей Р. С. - Страница 23

Мы говорим о ремне безопасности?

— Дэйзи?

В какой-то момент я закрываю глаза, а когда открываю их, то вижу, как он нависает надо мной с улыбкой на лице.

— Ты опять покраснела.

Он считает, что знает что-то, но я не могу этого допустить.

— Я просто вспомнила то время, когда ты ездил в этом грузовике в старшей школе.

Он щурится и мне нравится, как меняются наши роли, поэтому я продолжаю.

— Как-то раз, на физкультуре, Джессика Майвезер все говорила и говорила о том, что вы двое будете делать в этом грузовике. Надеюсь, ты почистил эти сиденья, Лукас?

Он сильно дергает за ремень безопасности и пристегивает меня. Слишком туго, но я не сопротивляюсь.

— Она преувеличивала.

Я поворачиваюсь к окну, чтобы он не увидел мою улыбку.

Мы не разговариваем всю дорогу до клиники. Это облегчение, учитывая, что я все еще не могу поверить, что сижу в его грузовике после всех этих лет. И о том, что я сказала раньше, я даже не врала. Джессика Майвезер каждый день болтала без умолку, хвастаясь своими похождениями с Лукасом. Вообще-то, они были вместе в нашем предпоследнем классе, в течении пары недель. В моей голове это были годы.

— Не знал, что ты так осведомлена о моей личной жизни в школе, — говорит он, когда мы выезжаем на главную улицу.

Ну, не то, чтобы у меня была своя собственная личная жизнь, на которой я могла сосредоточиться или что-то еще…

Я пожимаю плечами.

— Девушки болтливы.

— Парни тоже разговаривают.

— Да?

Он паркует свой грузовик перед клиникой.

— Да, я припоминаю, как Бобби Дженкинс говорил о том, как трудно было добраться до второй базы вместе с тобой. Сказал, что ты была очень чопорная.

У меня на щеках ожоги второй степени. Если я, когда-нибудь, снова, увижу Бобби Дженкинса, я воткну кинжал ему в сердце. Ну что, кто теперь чопорный?

Рядом с нами паркуется дорогой, синий, спортивный автомобиль, и я узнаю за рулем Джеймса Холдера, нашего пациента. Не говоря больше ни слова о моих подростковых навыках в спальне, мы с Лукасом переключаемся в режим докторов. Я обматываю стетоскоп вокруг шеи и выскакиваю из грузовика. К тому времени, как Лукас отпирает входную дверь, мистер Холдер заходит внутрь, выглядя в десять раз хуже, чем две недели назад.

— Мистер Холдер? — спрашивает Лукас, спеша помочь ему дойти.

Лукас провожает его в смотровую. Я достаю карту из приемной и присоединяюсь к ним.

— С тех пор, как я впервые пришел к вам, мне стало еще хуже, — объясняет он. — Я не могу есть, а когда мне удаётся заснуть, почти сразу просыпаюсь весь в поту. В остальное время я просто кашляю кровью. Это должно быть грипп.

Тогда диагноз гриппа имел смысл: был как раз сезон простуд, мистер Холдер уже в возрасте и принимает лекарства, которые ослабляют его иммунную систему. Поскольку он является другом доктора Маккормика, мы решили не рисковать и отослали образец мокроты в районную лабораторию.

— Дэйзи, — начинает Лукас, — я знаю, что сегодня суббота, но не могла бы ты позвонить в лабораторию и узнать, готовы ли у них результаты?

Сейчас не время спорить о том, кто должен работать за администратора. Я иду к столу Джины и звоню в диагностическую лабораторию. После нескольких звонков мне предлагают оставить сообщение, это нам совсем не помогает. Я возвращаюсь в смотровую.

Лукас проверяет сердце и легкие.

— Сделайте глубокий вдох.

Мистер Холдер подчиняется, и я начинаю задавать вопросы.

— Вы изменяли свой рацион или лекарства в последнее время?

— Нет.

— Вы недавно были за границей?

— Нет.

— У вас когда-нибудь уже были такие симптомы?

— Нет, хуже мне никогда не было. Единственный раз, когда я видел, чтобы кто-то так кашлял, был в то время, когда я посещал трущобы в Индии. Мы отправились в миссионерскую поездку с церковью, и я никогда не забуду, как кашляли некоторые из тех бедных людей из-за всего этого загрязнения.

Мои глаза расширяются, и я перелистываю его карту.

— Мне показалось, вы говорили, что давно не путешествовали?

— Ну, это было больше двух лет назад! Может вы еще хотите знать, что я ел в день, когда подстрелили Рейгана? — он пытается посмеяться, но это вызывает только новый приступ кашля.

— Во время этой поездки вы близко контактировали с кем-нибудь, кто выглядел больным? — спрашиваю я.

— Черт, они все выглядели довольно плохо. Они были из касты неприкасаемых. Мы мыли им ноги, раздавали Библии…

Его рассказ прерывается очень неровным кашлем, и, когда он убирает руки ото рта, его ладони покрыты кровью.

Я бросаю обеспокоенный взгляд на Лукаса и качаю головой. Нам нужно отойти от мистера Холдера. И так, что дальше? Инстинкты подсказывают мне, что мы имеем дело с чем-то более страшным, чем грипп. Я нахожу две маски в шкафу и передаю одну Лукасу. Я ожидаю, что он будет спорить, но он надевает её и поворачивается, убедиться, что моя маска плотно закрывает мой рот.

Мы возвращаемся в смотровую и видим, как Мистер Холдер наклоняется, обхватив голову руками, он явно измучен. Без лабораторного диагноза или рентгена грудной клетки мы ничего не сможем сделать. Мы собираем всю возможную информацию: его температуру, давление и, где именно он путешествовал по Индии ‒ и все указывает на один диагноз.

После того, как мы делаем все анализы, которые позволяет наша маленькая клиника, мы просим его остаться и подождать нас, а сами идем в смотровую комнату, которая находится напротив, чтобы поговорить наедине.

— Я полагаю, мы оба думаем об одном и том же. Отправим его в окружную больницу? Здесь мы больше ничего не можем сделать.

— Согласен, но попробуй позвонить в лабораторию последний раз.

— Черт возьми! — восклицаю я, бросая трубку после очередного бесполезного звонка.

Я в отчаянии закрываю глаза, и, когда снова открываю их, замечаю, что на автоответчике мигает маленькая красная лампочка. Джина обычно проверяет сообщения за выходные в понедельник, но на всякий случай я нажимаю на кнопку прослушивания, вдруг это нам поможет.

— Доктор Маккормик, у Билли ветрянка…

Дальше.

— Вы можете меня принять в понедельник? Мне нужно еще…

Дальше.

— Коровы снова вышли с пастбища, нужно решить…

Дальше.

— Алло? Это Эрика из Лаборатории. Крайне важно, чтобы вы ответили на этот звонок как можно скорее. Мы получили положительный результат, на наличие вируса туберкулёза у вашего пациента, мистера Холдера, его необходимо изолировать немедленно. Любой человек, находящийся с ним в тесном контакте, также должен пройти обследование. Если мы не получим ответ в понедельник утром, мы обязаны будем предупредить ЦКЗ (Центр контроля заболеваний).

— Лукас! — кричу я. — НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ В СМОТРОВУЮ!

— Это твоя вина.

— О, правда? — отвечает Лукас. — Пожалуйста, скажи мне, в чем же это моя вина? Может быть, в том, что наш евангельский пациент, с ослабленным иммунитетом, отправился в Индию более двух лет назад, прежде чем я даже познакомился с ним?

— Я все еще считаю тебя ответственным за это.

Лукас закатывает глаза и падает обратно на смотровую кушетку ‒ наша маленькая кровать, по крайней мере, на ближайшие двадцать четыре часа.

ЦКЗ оказались очень быстрыми, вероятно, они все еще перестраховываются после недавней паники эболы, которая охватила страну. В течение часа в нашей клинике побывало четыре сотрудника центра здравоохранения. Двое из них сопроводили мистера Холдера в машину скорой помощи, а остальные остались с нами. Я надеялась, что они просто хотят узнать историю болезни пациента и задать нам несколько вопросов, но, когда я увидела надетые на них защитные костюмы, выходящие за рамки разумного, идея полномасштабного карантина стала очевидной.

Сотрудники спокойно провели нас с Лукасом в смотровую и велели оставаться на месте. Они обещали вернуться через несколько минут, и мы им поверили... так же, как мистер Холдер поверил нам. Быстрее, чем я могла себе представить, они натянули защитную ленту, и заперли нашу дверь снаружи. И тут я запаниковала.