Золотой берег - Демилль Нельсон - Страница 69

• Предыдущая
• 69/154
• Следующая

Он, конечно, осознавал, что вокруг него существует совсем иной мир, и хорошо понимал человеческую натуру, именно поэтому он и высказал эту сентенцию и именно поэтому эта тирада была в какой-то степени верной. Но он совершенно не понимал, что в Америке таких вещей не говорят. Нельзя уничижительно говорить о неграх и латиноамериканцах, а уж о женщинах и подавно. Нельзя также пренебрежительно отзываться о меньшинствах, бедняках, иммигрантах и других социальных группах, которые сейчас пользуются особым расположением властей. Фрэнк Беллароза не был деликатным человеком. Да он в этом и не нуждался, и это была одна из причин, по которой я ему немного завидовал.

Я покосился на Сюзанну, которую высказывание Фрэнка ничуть не оскорбило, а наоборот, позабавило своей первобытностью.

Анна, естественно, держала при себе свои мысли по этому поводу.

— Но мужчина должен быть осторожен, — продолжал Фрэнк, — когда он изменяет с другой женщиной. Многие великие люди загубили свои жизни, так как эти женщины заставляли их предавать семью, забывать друзей, что было на руку их врагам.

Я чувствовал, что Беллароза не скоро остановится, и попытался сменить тему разговора.

— Фрэнк сказал, что ему понравилась твоя картина, — поведал я Сюзанне.

Сюзанна улыбнулась, затем строго взглянула на Белларозу.

— Если будешь продолжать подглядывать, разрисую тебе лицо.

Боже мой, неужели она уже фамильярничает с главарем мафии?

Вот так мы и беседовали, давая тем самым нашим соседям обильную пищу для пересудов на выходные дни.

В восемь часов мы перешли в комнату для ужинов и обменялись приветствиями с несколькими знакомыми, а также представили им супругов Беллароза, не упомянув, впрочем, ни один из титулов Фрэнка. Никто из этих людей не смерил Белларозу презрительным взглядом, а ведь лет двадцать-тридцать назад без этого не обошлось бы. Большинство современных американцев охвачено эпидемией вежливости, словно на них сбросили кучу бомб с веселящим газом. Теперь эти некогда чопорные люди готовы обмениваться рукопожатиями с обвиняемыми в убийстве, разговаривать на улице с грабителями, которые их же и грабят, и, возможно, скоро начнут открывать двери ворам, чтобы не показаться неучтивыми. Так что, как я и предполагал, мы не стали свидетелями безобразных сцен, связанных с появлением супругов Беллароза.

Мы сели за наш столик, заказали напитки, обсудили меню и выслушали, какие фирменные блюда нам сегодня могут предложить. Нами занимался Кристофер, метрдотель, в котором Фрэнк сразу же опознал «голубого».

Затем мы заказали ужин официанту Ричарду, пожилому типу, который был знаменит тем, что запоминал заказы, не записывая ни слова. К сожалению, его былая слава осталась в прошлом, и теперь вам приходится либо довольствоваться тем, что он соизволит принести, либо смущать старика, отсылая его назад с его блюдами. Я обычно предпочитаю съедать то, что он приносит.

Я попросил принести особый сорт «бордо», который, как я знал, прекрасно подходит к тем блюдам, которые мы заказали. Я назвал этот сорт, даже не заглядывая в карту вин. Это мой старый ресторанный трюк, он обычно поражает людей до глубины души. Фрэнк и Анна, казалось, не обратили на это никакого внимания.

Сюзанна со смехом объяснила чете Беллароза, что они могут и не получить того, что заказывали, а то и вообще ничего не получить. Им это не показалось забавным, в отличие от местных аристократов, которые уже привыкли к своеобразию наших клубных заведений.

Сюзанна закончила рассказ словами:

— Если нам повезет, Ричард принесет нам не то вино с совсем другой едой, и, возможно, это сочетание окажется не таким уж плохим.

Супруги Беллароза, казалось, были раздосадованы. Они не верили, что такое возможно.

— А почему его не уволят? — поинтересовался Фрэнк.

Я объяснил, что члены клуба не позволят увольнять старого официанта.

Фрэнк вроде бы понял, ведь он сам был хозяином, padrone, доном, которому надо быть преданным. Я спросил его:

— Разве ты уволил бы человека, состарившегося у тебя на службе?

— Думаю, что нет, — ответил он с улыбкой. — Но я не знаю никого в моем бизнесе, кто дожил бы до седых волос. — Беллароза рассмеялся, и даже я не мог не улыбнуться. Сюзанна тоже захихикала, а Анна сделала вид, что ничего не слышала или не поняла. Думаю, если бы было можно, она бы перекрестилась. Фрэнк продолжал шутить: — Иногда приходится убирать ненужных людей с их постов, а иногда приходится просто убирать людей.

Трое из нас засмеялись. Анна изучала рисунок обоев на стенах.

Появились закуски, причем только две порции из них соответствовали тому, что мы заказывали.

Итак, мы приступили к ужину. Я расслабился, справедливо полагая, что никто из нас не будет застрелен за столом. Сюзанна также чувствовала себя раскованно, она не опасалась, как я уже говорил, общественного осуждения — больше того, она просто наслаждалась этим вечером. По правде говоря, с супругами Беллароза было интереснее ужинать, чем с Вандермеерами, например, они были еще забавнее сейчас, когда между нами установились дружеские отношения. У Фрэнка имелся неистощимый запас шуток, причем самых разных, оскорбительных для черных и цветных, для женщин и даже для итальянцев. Но он их рассказывал, нисколько не смущаясь и в такой неподражаемой манере, что они звучали совершенно безобидно, и мы хохотали до упаду.

Окружающим было явно завидно. Подали основные блюда, из них с нашими пожеланиями совпало только одно. Но мы не обратили на это внимания. Сюзанна начала называть меня consigliere, «советником» по-итальянски. Фрэнку это показалось забавным. Я, хотя уже и был пьян, так не считал.

Ричард несколько раз порывался убрать у Фрэнка зеленый салат, к которому тот не притронулся. Фрэнк попросил не уносить его, а когда Ричард в очередной раз потянулся за ним, схватил его за запястье.

— Послушай, приятель, — вспылил Фрэнк. — Я же просил оставить этот чертов салат в покое.

Это происшествие заставило всех замереть на несколько секунд. Ричард начал отступать назад, едва ли не кланяясь и потирая запястье. Я рад, что этот небольшой инцидент имел место, так как он показал мне, что такое Фрэнк Беллароза и прав ли Альфонс Феррагамо в своих оценках. Как и большинство людей, находящихся в оппозиции к обществу, мистер Беллароза был чрезвычайно вспыльчив и мог превращаться из добродушного собеседника в агрессивного нахала в долю секунды. Я убедился, что даже Сюзанна, которая находила его милым и интересным, теперь начала повнимательнее приглядываться к нему.

Фрэнк понял, что ему не следовало распускать руки в такой компании.

— Итальянцы всегда едят салат после основных блюд, — объяснил он. — Это способствует пищеварению. Вероятно, этот тип не знал этого.

«Теперь, кажется, будет знать, Фрэнк».

Фрэнк принялся за свой салат.

Минут пятнадцать спустя все забыли или сделали вид, что забыли о неприглядном поведении Фрэнка. Фрэнк даже попытался загладить свою вину перед Ричардом, рассказав несколько довольно неудачных анекдотов об итальянских официантах и заверив Ричарда, что тот спокойно может убирать все со стола. Ричард все же не был вполне уверен в своей безопасности и уронил тарелку.

Мы заказали кофе и десерт, а Фрэнк добавил к заказу четыре бокала марсалы, объяснив Ричарду, что итальянцы часто пьют марсалу перед или вместе с десертом, а иногда и с сыром. Ричард, которому все это было до лампочки, прикинулся восхищенным.

Ужин закончился мирно, без кровопролития и прочих инцидентов, если не считать того, что Фрэнк все порывался заплатить за него даже после того, как я ему объяснил, что деньги в клубе не в ходу. Наконец, огорченный тем, что ему не удалось в очередной раз оставить меня в должниках, он сунул несколько купюр в боковой карман пиджака Ричарда.

Настоящих пьяниц трудно оттащить от стола, поэтому, поужинав, мы отправились в комнату, где подавали ликеры. Официантка, зевая, начала объяснять нам, что время позднее, однако в этот момент она увидела Фрэнка Белларозу, который, как я заметил, уже положил на нее глаз во время ужина. Она улыбнулась и спросила:

• Предыдущая
• 69/154
• Следующая