Крио Ген (СИ) - Хведчин Андрей - Страница 2

Наверно, все помнят наизусть эту новость, которая потом была использована как реклама. «Ученые совершили великое и такое нужное в этот час открытие. Удалось создать специальную технологию обратимой заморозки, изначально разрабатываемую для космической программы. Сначала мыши, потом собаки, а затем и первый человек смогли пережить криосон и выйти из него. Без последствий для памяти, мускулатуры, да чего уж говорить — для всего организма!»

Риск первого эксперимента по заморозке взял на себя ученый, который считался родоначальником этой идеи. Он предлагал применить криосон, разработанный для дальних космических полетов, в новом свете. Его звали Айзек Голдфарб. Многие, наверно, уже забыли это имя старого типа, сейчас оно звучит сложно и непривычно. Но Крио его не забудет никогда. Будучи членом партии, настоящим неотехнократом и идеологом, Айзек был единственным, кто решился на этот шаг. Так все думали.

Все смотрели эту видеозапись. Вот Айзек лежит замороженный, а вот спустя несколько кадров уже выходит из капсулы криосна и счастливо улыбается. Неделю он не исчезал с экранов всех каналов, а потом опять ушел в криосон, сказав, чтобы его разбудили, когда наступят лучшие времена.

Айзек стал героем мирового масштаба, все стремились последовать его примеру. А партия Надежды обещала идеальные условия по криоконтракту! Двадцать лет бесплатного содержания в Хранилище плюс специальное денежное пособие родственникам, плюс еще одно — при выходе из сна.

Настал день, когда закрылась последняя капсула согласно Плану, и человечество погрузилось в долгую работу во имя всеобщего блага. Избыток энергии позволял использовать специальные экзоскелеты для строительства нового города. Благодаря новым разработкам в нейрокибернетике, люди могли работать долго, усердно и минимально отвлекаться на отдых. Пища выделялась правительством по специальным картам и была строго рассчитана: ровно столько, сколько нужно человеку для жизни. Учитывался минимальный набор необходимых питательных веществ.

Шли годы, выросло первое поколение, которое уже толком не помнило старого мира. Среди этих людей был и Крио. Когда его родители ушли в криосон, ему было всего четыре. По странным обстоятельствам детям нельзя было использовать криокапсулы. Говорили, что их нервная система слишком слаба для такого испытания. Правда, в тех условиях даже детям не позволили быть бесполезными. Для всех находилась работа.

Двадцать лет Крио и миллионы людей работали, и их труд оказался не напрасен. Появляться днем под открытым небом было очень опасно, но, к счастью, План был осуществлен. Проблемы с едой отступили, ночью было жить вполне сносно, а весь Город ушел на второй и третий уровень, оставив убитую землю отбросам и отходам. К тому моменту Город уже больше трех лет как перешел на полное автономное обеспечение солнечной энергией, а другие типы энергии давно перестали иметь смысл. А специалисты, сведущие в эксплуатации таких источников, давно ушли в небытие.

Кто мог поверить, что за два десятилетия так многое может измениться? Думаю, никто! Но Надежда дала всем то, что обещала. И вот настал день Икс! День, который много лет праздновался как День Надежды, каждый год до которого отсчитывали как великое событие. День начала спасения и день, когда спустя двадцать лет родные всех людей Города должны выйти из криосна и возрадоваться чуду: оно произошло за то мгновенье, которым им должен был показаться криосон.

Но в любой бочке меда есть своя ложка дегтя, так и в этой истории. Праздник в этот день перестал быть таковым. Надежда лопнула как мыльный пузырь, никто не вышел из криосна, а на экране главного Криохранилища все увидели лицо того самого Айзека, который просил у всех прощения, но говорил, что «так надо» и «не было другого выхода». На этом видео он казался непривычно маленьким и сутулым, будто сгорбился от ноши своей тяжкой вины. Его взъерошенные седые волосы и сумасшедший взгляд через толстые линзы очков, которые с трудом держались на крючковатом носу, был непривычно пустым и серым. Словно его тело еще до заморозки стал покидать дух, который он неуклюже пытался поймать, жестикулируя сухими старческими руками. Он был подавлен, он был на грани срыва, хоть и убеждал, что прав, и другого выхода нет.

Оказалось, что людей из сна выводить так и не научились, а времени было непозволительно мало. Человечество могло уничтожить само себя в любой момент, потому светило науки совместно с группой неотехнократов и решил пойти на эту авантюру. «Я был первый, кто принял решение уснуть и более никогда не проснуться, чтобы спасти человечество. Возможно, сейчас вы не сможете по праву оценить этот шаг, но пройдет время, и вы обязательно поймете» — эхом в ушах собравшихся на площади раздавался ледяной голос ученого. Новость счастливого пробуждения Айзека оказалась фарсом, обычным видеомонтажом. Он был заморожен один раз и из сна более не выходил. Такая судьба ждала и всех других отважившихся на этот шаг.

Толпа взвыла, когда все поняли, каким вселенским обманом было все то, ради чего они жили и работали. У них изначально не было ни малейшего шанса увидеть своих родных. Тяжкое осознание случившегося слишком быстро навалилось на множество еще недавно счастливых людей. Реакция последовала незамедлительно: многие падали в обморок, кто-то впадал в безумие, кто-то все так же молча стоял в праздничных одеяниях, не понимая, как могло случившееся произойти наяву. Никто такого не мог ожидать, никто не был к этому готов.

Так День Надежды стал Днем Плача.

Крио часто сюда приходил, когда ему становилось грустно. Да, наверно, это будет звучать банально, но, конечно же, ему их не хватало. Прошло почти три года, как он узнал, что родители не проснутся. Конечно, он понимал, что тяжело было не только ему. Очень неравнозначно восприняло общество открывшуюся правду. Одни сразу же отключили капсулы от Хранилища, чтобы не платить за их содержание. А кто-то с первого дня уже работал над проблемой выхода из криосна. Люди разные, Крио это прекрасно понимал. Поколение сирот не могло быть добрым и ласковым, как домашние дети. Но и не могло быть злым и вымещать раздражение на других: все ведь в одной лодке.

Крио положил руку на толстое стекло капсулы. Она напоминала большой металлический синий саркофаг. Верхнюю треть капсулы занимало окно, через которое можно было увидеть лицо. Спокойное, будто человек просто уснул, оно не выражало никаких эмоций. И от этого становилось так тошно! Конечно, он всегда думал о том, какие они, любили они его или просто ушли в сон потому, что не хотели жить в том жестоком мире. Но вопросы всегда оставались без ответа, и в такие минуты Крио каждый раз приходил к выводу, что не так уж это и важно. Они были его плотью и кровью, благодаря им он стоял здесь. Несмотря на трусость боссов Партии изначально объявить людям правду, некоторые свои обещания они все же выполнили. Благодаря пособию, Крио не остался без дома и денег и смог быстро встать на ноги. А теперь даже мог оплатить одним траншем содержание капсул на год вперед. Он был талантлив, и вопрос денег уже не стоял для него так остро, как когда-то, но расслабиться возможности тоже не было. Ведь судьба в любой момент могла нанести удар в спину. Это он знал как никто другой.

Ладонь стала совсем холодной, и только тогда Крио убрал руку. Он задумчиво взглянул на ее тыльную сторону и провел по ней кончиками пальцев другой руки. «Как же холодно им… было», — подумал он. Но ничего, когда-нибудь все изменится, и он сможет рассказать обо всем, что ему пришлось пережить, пока их не было. О своих чувствах и переживаниях. Все, о чем хочет рассказать ребенок родителям, которых так долго не видел. Когда-нибудь… А сейчас ему пора, пятнадцать минут стандартного посещения закончились, и его ждет ночной Город. Крио отступил от капсул матери и отца на несколько шагов и мысленно попрощался с ними. Имплант однозначно идентифицировал это как конец сеанса и отправил эту информацию на контроллер Хранилища. Капсулы развернулись и покинули место в зале для посещений, отправляясь в недра Хранилища и освобождая место новым.