Воскрешение - Кин Брайан - Страница 40

Вариантов было слишком много. Поэтому им оставалось лишь надеяться на лучшее и решать проблемы по мере их поступления.

Мимо промелькнул съезд к торговому центру, и Бейкер посмотрел в ту сторону. Вдали от съезда, на парковке и в полях, шаталось несколько зомби. Когда они проезжали мимо, две твари повернули головы и указали на «хёндэ» пальцами. А потом открыли двери ближайшего пикапа и залезли внутрь. Бейкер увидел в зеркале заднего вида загоревшиеся фары, но вскоре торговый центр скрылся из виду.

Бейкер вдавил педаль газа в пол и ободряюще посмотрел на Червя, но мальчик не замечал, что их преследуют. Ученому было тревожно и он постарался как можно более трезво оценить ситуацию. У них была фора, отрыв от преследователей постепенно увеличивался: стрелка спидометра переползла через отметку в семьдесят пять миль. Зомби на пикапе требовалось несколько минут, чтобы выехать на трассу. И если он успеет добраться до следующего съезда, ведущего уже прямо к пещерам, до того, как они снова увидят его машину, то они с Червем окажутся в безопасности.

Он решил не парковать машину рядом с пещерами. Она могла бы выдать их убежище, если зомби свернут на том же повороте и станут их искать.

— Пицы, — вдруг сообщил Червь, подскочив на своем сиденье.

— Что?

— Пицы! — Он уже возбужденно кричал и показывал пальцем куда-то вверх.

Бейкер наклонился вперед и, вытянув шею, посмотрел сквозь лобовое стекло. И ахнул: небо было черным от тысяч оживших птиц — воронов, вьюрков, воробьев, малиновок, кардиналов, грифов... Стаи птиц заслоняли солнце и, действуя на удивление слаженно, уже пикировали навстречу машине.

Бейкер вцепился в руль и снова вдавил в пол педаль газа. «Хёндэ» протестующе взревел, но набрал скорость и машина вырвалась вперед. В этот момент он услышал сзади громкий, настойчивый гудок. Посмотрел в зеркало заднего вида и увидел зомби, преследовавших их на пикапе. Расстояние между ними стремительно сокращалось, а спереди на них вот-вот были готовы наброситься птицы-убийцы.

Наблюдая за птицами-зомби сквозь ветровое стекло кабины, рядовой Уорнер только радовался тому, что сидит за рулем. «Хамви» был рассчитан на пять пассажиров и наводчика на подвесном сиденье. В обычных обстоятельствах Уорнер занял бы как раз это место. Но, хотя он и любил сидеть за пулеметом пятидесятого калибра — а иногда даже гранатометом Mk-19 или ракетной установкой TOW, — несколько неудачных миссий показали, что во время движения руки и ноги лучше держать внутри вседорожника.

И сейчас был именно такой случай.

Будь Уорнер сейчас за пулеметом — стал бы легкой добычей для кружившей в небе стаи. Огромные пули пятидесятого калибра не поразили бы множество мелких целей, а еще следовало учесть, что пулемет был длиной шесть футов и весил сто пятьдесят фунтов, а значит Уорнер вряд ли смог удержать его в руках. Так что теперь он вел гражданский грузовик, который конфисковал несколько недель назад. Когда-то на нем развозили по всему штату хлеб, а теперь машина превратилась в передвижной следственный изолятор и транспортировала заключенных в Геттисберг. Сейчас кузов был пуст, но Уорнер не сомневался, по окончании разведывательной миссии ситуация изменится.

Уорнер не питал иллюзий относительно того, чем они занимались, но его это не заботило. Он был в команде победителей, и если надо было треснуть какого-нибудь гражданского прикладом по голове, чтобы удержать его в узде, он делал это без колебаний. К тому же они столько лет защищали этих мягкотелых говнюков, что пора бы уже гражданским проявить уважение и понадрываться ради Национальной гвардии. Принудительный труд и проституция? Почему бы и нет — так они по крайней мере оставались в живых. Уорнер считал, что гражданские должны были испытывать к ним благодарность.

Не было у Уорнера иллюзий и относительно собственной позиции. По его мнению, ему платили за то, что он защищал людей от самих себя, а возможность разбивать головы — будь то разбушевавшегося протестующего или мародера, орудующего после наводнения или торнадо, — один из приятных бонусов. Ему было плевать на гражданских, которых он когда-то поклялся защищать. Большинство из них все равно не заслуживали хорошего отношения. Они хотели, чтобы их дома и фирмы остались целы, но ведь они же первыми и подняли шум, когда в новостях показали, как нацгвардейцы уничтожали ублюдков, от которых они хотели, чтобы их защитили.

И хотя Уорнер никогда не говорил этого вслух, ему втайне нравилось то, что происходит. Воскрешение стало лучшим, что когда-либо с ним случалось. Он трахался каждую ночь, и кому было дело до того, что «подружки» иногда сопротивлялись? Дырка и есть дырка, и неважно, хочет она или нет. Сучку надо было просто сломать, вот и все. А еще он хорошо ел, хорошо спал, использовал на полную свои навыки. Он был до сих пор жив, и, что еще важнее, обрел цель.

— Уорнер, — раздался по радиосвязи голос сержанта Форда. — Видишь эту хрень вверху?

Уорнер, не сводя взгляда с птиц, нажал на кнопку микрофона:

— Подтверждаю. Что-то мне подсказывает, они не летят на юг, чтобы перезимовать.

— Штаб-сержант Майклз приказывает остановиться. Хочет переждать. Если они вдруг решат атаковать твой грузовик, беги к нам. Мы тебя приютим, пока все не уляжется.

— Вас понял, — отозвался Уорнер, представляя, как клювы пробивают ветровое стекло.

— Уорнер готов, — сообщил Форд Майклзу, с опаской глядя на кружащих в небе птиц.

Он никогда еще не видел, чтобы их собралось так много. Внимание тварей сейчас, казалось, было сосредоточено на чем-то, что находилось за поворотом.

Сзади Лоусон и Блюменталь уже приготовили оружие и нервно ерзали на своих местах.

— Вся эта миссия — сплошная шляпа, — проворчал Майклз. — Сначала Йорк, а теперь вот это. Шоу будет в ярости.

Осмотр Йорка показал, что город был совершенно непригоден для жизни: он был наводнен живыми мертвецами, враждующими группировками скинхедов и уличными бандами. Приличная часть центра сгорела при пожаре, а спальные районы и пригороды находились совсем уж в плачевном состоянии. Тратить силы на это место явно не стоило. Вывод из этого следовал один: Йорк в качестве новой базы не годился.

Майклз снова посмотрел на зомби-птиц как раз в тот момент, когда твари вдруг начали снижаться. А потом от общей крупная стая отделилась от общей массы и устремился к их машине.

— Черт! — ругнулся Форд. — Они нас заметили! Посигналь и скажи Уорнеру, чтобы шевелил задницей!

Блюменталь повернулся к Лоусону и шепнул:

— Да эту жестянку ни один клюв не пробьет.

— Может быть… — Блюменталь неопределенно пожал плечами. — Но я рад, что мы прихватили огнемет.

Бейкер вильнул влево, затем вывернул руль вправо, в отчаянии ища выход, но твари были повсюду. Птицы набросились на машину. Их тельца бились о ветровое стекло, будто живые торпеды. Они, казалось, не замечали повреждений, которые сами же себе и наносили.

Червь, заскулив, вцепился пальцами в ремень и зажмурился.

Под натиском тварей стекло пошло трещинами, которые стремительно разрастались. Птицы напирали с такой силой, что машина раскачивалась на ходу. Каждое разбивающееся о нее тело, будто камень, ударяло о крышу или капот и отскакивало прочь. Бейкер включил дворники и засигналил, но это нисколько не помогло.

Вдруг в машину что-то ударило сзади. Пикап! В панике Бейкер совершенно о нем забыл. Он со страхом посмотрел в зеркало заднего вида. Пикап находился прямо за ними, достаточно близко, чтобы разглядеть ухмыляющиеся лица двух зомби, которые в нем сидели. Пикап еще раз рванул вперед, и «хёндэ» снова тряхнуло — это решетка грузовика ударила его в задний бампер.

Бейкер услышал металлический скрежет, когда зомби-птица провела когтями по крыше. Он снова вывернул руль, но машина на этот раз не отреагировала. Птичьи тела до того заполонили дорогу, что шины тщетно скользили прямо по ним. Еще больше трупиков собралось в нишах колес, и машину стало заносить навстречу ограждению. В этот момент пикап ударил в третий раз, и «хёндэ» закружило. Птицы теперь били со всех сторон, заднее стекло тоже начало трескаться. Мертвые вороны просовывали головы в дыры в лобовом стекле и каркали на перепуганных людей. Затем машина резко затормозила и они чуть не оглохли от дикой какофонии звуков, издаваемых зомби.