Приговоренный к изгнанию (СИ) - Юлия Горина - Страница 46

Значит, свет и пустота?

«Прикройте щитами!» — крикнул своим душам Рик, возвращая пустоте фламберг. Из-за спины он выхватил свой фамильный посох, завернутый в мешковину. Для магических атак Микаэля Рик оставался закрыт, но две змеиные головы легко прошли сквозь ледяной щит и больно впились Рику в плечо: ядовитая слюна обожгла рану, попала в кровь и принялась растекаться по телу, парализуя правую руку.

И Микаэль победоносно и угрожающе воскликнул:

-- Умри у ног моих!..

Ярость полыхнула из Рика аурой смерти, подавляя желтое пламя – и головы твари испуганно шарахнулись в сторону, выпуская добычу. Рут торопливо создала начертание чистоты над раной, чтобы подавить действие яда.

– Ты кому дерзить осмелился, ублюдок? Забыл, кто перед тобой?!

Мешковина упала с набалдашника посоха, и десятки кристаллов засияли на нем, сливаясь в единое ослепительно-голубое свечение. Комбинированная атака ударила в сторону Микаэля, превращая остатки желтого огня в яростные синие языки.

Рик и сам не мог точно сказать, что это была за атака и как она получилась – посох словно действовал сам по себе, подчиняясь только его намерению. А намерение у Рика сейчас было лишь одно – сокрушить Микаэля, любой ценой.

Полудемон отпрыгнул в сторону, переходя от атаки в защиту и изо всех сил удерживая силу светового потока, вырвавшегося из посоха, Рик держал щит пустоты, а его души, воспользовавшись моментом, принялись еще быстрей создавать начертания,

И в это мгновение Рик услышал голос еще одной души, вернувшейся к нему, и еще, и еще – и вот уже к прежним атакам добавились огонь, земля и вода. Пространство под куполом превратилось в настоящий ад. Даже Нокс схватился за голову, силясь хоть что-то разглядеть в этом хаосе.

Микаэль взревел, как дикий зверь. Мышцы на его теле пошли буграми, красноватое тело приобрело карминовый цвет, скулы раздвинулись, зубы превратились в два ряда острых клыков. Он рычал и выл от боли и злости, призывая трансформацию – такую же, как когда-то смог призвать князь демонов, становясь гигантским крылатым чудовищем. Но завершить ее никак не мог.

Рик, переводя дыхание, смотрел на его потуги с усмешкой.

– Что, Микаэль? Не стать цыпленку стервятником? – проговорил он. – Ты же не Элгор, а маленький тщеславный южанин с надушенным бабьим платком!

Он вскинул посох, и тонкий луч аспекта света ударил в змеиный капюшон Микаэля. Тварь дернулась, натянув поводок – и луч посоха, вспыхнув, поглотил его, обвиваясь петлей вокруг твари.

И Микаэль закричал – но на этот раз от ужаса.

Рик повелевающе натянул новый поводок – и капюшон, трансформировавшись в огромную зубастую пасть, закрыл полудемону лицо. Раздался отчетливый хруст и чавканье. Руки и ноги Микаэля непроизвольно задергались, он упал на пол, силясь стащить с себя вышедшую из-под контроля сущность, пока, наконец, не замер.

Алый круг, ограничивавший судное ристалище, угас. Кокон начал рассеиваться, а от победителя вверх ударил черно-фиолетовый столп. Рик покачнулся, но устоял. Рванув посохом в сторону, он еще туже затянул петлю – и тварь нехотя сползла с головы Микаэля, превращенной в мягкое кровавое желе. Еще туже, еще...

Созданье съежилось до размеров летучей мыши, распласталось по полу, забило крыльями. Кокон окончательно растаял, и отряд окружил своего командира.

Рука Бруно легла Рику на плечо.

– Слышь, Великий Альтарган...

Рик обернулся – усталый, потный, с измученной улыбкой на лице.

– Сейчас в пятак схлопочешь...

У Бруно отлегло от сердца. Там, в коконе, Рик действительно в какой-то момент начал казаться ему чужим – настолько пугающе он выглядел. Но это лишь показалось. Рик оставался собой вне зависимости от того, сколько силы в нем было.

– Я чего сказать хотел... – Бруно присел рядом с бьющейся в агонии тенью – и протянул к ней руку. – Жалко мне... Плачет же, как ребенок... Отпусти, а?.. Я с ним полажу, не сомневайся.

– Обалдел? Оно чуть меня не сожрало! – возразил Рик.

Все остальные, не слушая их разговор, спешили прикоснуться к Рику, наперебой говорили ему что-то о битве. Никому из них сейчас не было дела до побежденного существа на полу – настолько всех потрясло увиденное. Отвечая на рукопожатие Нокса, Рик обернулся на печальное лицо Бруно... и, тихо выругавшись, немного отпустил поводок. Тварь, встрепенувшись, взобралась Бруно на ладонь.

А потом силуэт летучей мыши вдруг сжался в крошечную точку – и, вырвавшись из световой петли, скользнул в рукав Бруно.

– Вот же вошь! – проворчал тот, дернувшись всем телом, как от щекотки – и благодарно улыбнулся Рику. – Ну все, теперь он у меня на груди лечится. Кстати, тебе тоже бы не мешало подлечиться.

Рик отмахнулся.

– Сам укус – ерунда, головы-то маленькие были. А яд уже Рут нейтрализовала. Но что это вообще за созданье такое?..

– Ты щас про тварь, или про Бруно? – ехидно поинтересовался Клыкастый. – Как по мне, так второй вопрос свербит сильнее...

– Существо из Нижнего мира, – перебил его Джабир. – Я удивлен, что Микаэлю удалось научиться его контролировать. Если захочешь – я потом расскажу, как мы нашли их логово...

И только теперь Рик понял, что единственный, кто еще не пожал ему руку и не потрепал по плечу – это Берта.

Она стояла позади всех, бледная и внешне спокойная, только на высоком лбу блестели капельки испарины, словно Берта билась вместе с ним. Рик многозначительно ей кивнул, мол, ты как?.. Она только головой покачала – и, опустив голову, улыбнулась. В этой улыбке одновременно было и облегчение, и радость, и грусть с упреком – все вместе. Одно небольшое движение губ – и лицо Берты преображалось, словно в холодный зимний день врывалась весна. Уж он-то знал, сколько живого огня таится за ее сдержанностью.

Мартовское солнце. Свет его очей...

Улыбнувшись ей в ответ, Рик опустился на колено, чтобы наложить на Микаэля свою печать. Положив руку мертвецу на грудь, он мысленно совершил начертание, и под рукой проступил именной вензель. Он представлял собой большой фиолетовый щит, на котором сидел, распахнув крылья, феникс. На щите были изображены два меча, на клинках, на которых значилось его полное имя. Взвалив тело себе на плечо, Рик скомандовал:

– Так, ну и чего мы тут расселись? Задницы в седла и понеслись-ка во весь опор отсюда! Быстрей, быстрей!.. – он сделал несколько решительных шагов в сторону выхода. И вдруг остановился, схватился за голову, роняя труп на пол.

– Харрата шадр, а меч-то! Я про меч забыл!

Он бросился к лестнице вниз, сбежал по ступенькам, распахнул дверь – и вошел в хранилище. Меч все так же висел в луче, как в тот день, когда Рик его здесь нашел. Клинок из небесного камня, зачарованный им самим – темно-красный, будто запекшаяся кровь, с мерцающим «глазом» концентрированной энергии в серединной части. Морозный узор, покрывавший его, поблескивал в свете защитных колец.

Ну, здравствуй, старый друг. Теперь-то ты узнаешь своего хозяина, «верное сердце»?

Рик собрал все свои силы и сорвал защитные кольца воронкой пустоты. А потом властной рукой забрал из луча оружие.

Рукоять твердо легла в ладонь, словно всегда знала именно эту руку. Мутный «глаз» засиял рубиновым светом, и весь меч будто ожил, превращаясь из вещи в живое мерцающее тело.

Рик медленно взмахнул им, наслаждаясь и приятной тяжестью в руке, и балансом меча, и ощущением абсолютного единения со своим оружием.

Недаром у меча было имя.

Рик довольно улыбнулся – и вернулся в крипту, где друзья уже вытаскивали тело поверженного Микаэля на улицу.

– Насади его на шпиль на въездных воротах, будь другом! – уставшим голосом попросил он Клыкастого. – У меня уже сил нет с ним возиться. И погнали!

Он поднял голову – и увидел в закатном небе огромный фиолетовый вензель – его именную печать. Послание Совету, инквизиции и императору. И Ингвару заодно.

Альтарган Алрик жив, и он один – истинный Альтарган!

И все остальные с непривычным, странным выражением поглядывали на нее, возможно, впервые осознавая в полной мере, за кем они следуют.