Ритуалист (СИ) - Мерлянов Юрий Николаевич - Страница 50

— Молодец, тебя подлатать? — спрашиваю чисто для профилактики, полоска жизней у нее над головой зеленая и не просела ни на процент.

— Нет, все в порядке, — ламия таки запыхалась, грудь тяжело ходит вверх-вниз, лицо раскраснелось, дыхание с присвистом, а бой, видать, вышел нелегким, хотя со стороны это и не скажешь.

— Ну, тогда мой черед, — подрываюсь, беру ближайшую сумку личного рукодельного производства, и плетусь к мобу. Темно-коричневая жесткая шерсть слиплась от крови, сочащейся из множества порезов и ран, мечи Шаррат успели побывать почти везде, шкура попорчена знатно, и даже если бы захотели ее снять, смысла не было бы никакого. Итак, начнем, обычно я стараюсь брать с ляжек и боков, там самые жирные куски, да и возиться с ними проще, снял верхний слой да знай себе, нарезай сколь угодно. Шаррат же не отходила ни на миг, все это время с интересом наблюдая каждый проводимый мною обряд, будто и не видела все это уже по десятку, а то и сотне раз. Пытался, кстати, и ее научить — но ничего не вышло, Миру было плевать на ее потуги, хоть и повторяла за мной все в точности, у нее даже заживление элементарных порезов выходило не так качественно, что странно. Гиин ведь говорила, это доступно абсолютно всем, тут и талант никакой не нужен, банальное обращение к Миру.

В общем, сижу, передо мной туша семидесятой твари, ляха уже освобождена от шкуры и сверкает влажным и все еще кровоточащим мясом, то, что нужно. Делаю пару надрезов, потом еще пару перпендикулярных, поддеваю и, придерживая отделившийся кусок, тут же нанизываю его на нож. Затем безо всяких ритуальных телодвижений, просто штрыкаю ножом в бок туши, закрепляя плату и мысленно требуя свое, и в сумку сбрасываю с клинка уже готовое к употреблению лакомство. Быстро, дешево и сердито, никаких плясок с бубнами, никаких танцев и кривляний перед вселенной, все это в прошлом и абсолютно не нужно, управляюсь и без этого, благо, мастерство уже позволяет.

— В который раз смотрю, и не верю, — пробормотала ламия, неотрывно следя за моими действиями.

— В который раз это слышу, не надоело? — на нее даже не смотрю, все это уже пройденный вариант.

— Нет, да и на что тут еще смотреть.

— Хотя бы по сторонам, — бурчу, — вылезет еще какая тварь, а мы не готовы.

— Отобьемся, — Шаррат беспечно махнула рукой, похоже, ее это действительно нисколько не волновало. Впрочем, у нас уже имелся подобный опыт, проморгали нового врага, и пришлось давать деру, оставив все сумки и драпая так, что кусты трещали. Не убежали, догнал, еле отбились, хиты Шаррат упали в красную зону, и я чуть кровью не изошел, вытягивая ее с того света, а потом еще сутки ходил как ватный, слабость во всем теле и ноги почти не держат. Но она права, теперь — отобьемся, лишь бы не на пару сразу наткнуться, а с одиночкой она почти всухую справляется и сама, каждый бой это опыт, изучение противника и оттачивание необходимой тактики.

Теперь, когда с заготовкой еды покончено, осталось лишь придумать, на что пустить остальную кровь, профита с такого обряда почти нет, но с миру по капле, как говорится, и озеро можно собрать. Или нет, не так там было, впрочем, не важно: силу, скорость или еще что нам дать? А, не суть, все равно действие закончится буквально через пару шагов, пусть будет сила!

И опять шкуродер проникает в тушу, мысленная просьба о даровании нам бафа и плата тут же уходит, моб словно сдувается, ссыхаясь и становясь похожим на мумию, пролежавшую тут уже несколько месяцев. Если его вспороть дальше, окажется, что в трупе не осталось ни капли крови, все выжато и вытянуто досуха, словно стая вампиров постаралась, измученная голодом.

— Жутковато, — подала голос Шаррат.

— Угу, — киваю удрученно, — а толку-то, пара шагов и даже не вспомним.

И оказался, как всегда, прав, наклоняюсь, подхватываю сумку, ощущая небывалую легкость, и через пару секунд руки вновь оттягивает тяжесть, херня из меня ритуалист, пользы раз через раз, а учиться дальше никак, не с чего, разве что через харакири только.

— Ну, что, пошли дальше, если и сегодня ночевать на земле будем, завтра начну рыть землянку, — выдал обреченным голосом, надоело все, хоть в землю, но зароюсь, расширю нору, натаскаю веток, сделаю настил побольше, что бы не ютиться, а там пусть хоть снег, хоть дождь, плевать. В голове уже бродили мысли насчет того, как предотвратить потоп в таком жилище, помучаться, конечно, придется, но вставать по утрам как дебела колода я уже запарился. Да еще змееножка вечно кольцами обвивает, тоже достала, хрен выспишься.

— А ты умеешь? — тут же поддела ламия.

— Разберусь как-нибудь, — бурчу в ответ.

Через полста шагов заметили очередного местного потапыча, медведь объедал куст с чем-то красным, ягод здесь мы пока еще не встречали, но раз он их с таким усердием лопает, значит, и нам можно, не потравимся.

— Готова? — почти одними губами выдаю вопрос, еще с десяток таких монстров и я пятьдесят первый.

— Иду, — кивнула та, и скользнула вперед, расставив мечи.

— Рроаааррр! — у моба словно глаза на затылке были, с ревом, потрясшим окрестности, тварь развернулась, вставая на задние лапы и буквально сверля напарницу пылающими угольками глаз. Что за хрень?!

— Шаррат! — но мой окрик потонул в очередном реве чудовища и битва началась.

Первый же удар косолапого достиг цели, тараном прошелся по выставленным в блоке клинкам и бросил ламию на ближайшее дерево. Та шмякнулась об него, словно безвольный червяк, на миг поплыв и просев по хитам почти на четверть. Черт! А моб уже был рядом, скакнул пару раз через всю поляну и вновь выдал чудовищной силы оплеуху — "шмяк", полет, очередной "шмяк" тела о дерево и куча крови, клинки напарницы выпали еще в воздухе. Взгляд расфокусирован, голова нелепо поворачивается из стороны в сторону, руки дрожат, словно у паралитика, ужас! Нутро у меня будто сковало ледяной стужей, словно прирос к земле, я реально испугался за нее, нет, не может быть, только не так!

— А ну уйди от нее! — смешно, малявка на двадцать уровней ниже в считанные мгновения покрывает разделявшие их метры и, в диком прыжке, взвившись в полете, словно какая белка-летяга, с диким ором приземляется на спину монстру. И тут же по самую рукоять вбивает клинок в толстошкурый бок, прямо в один из центров тока жизненной силы. Не достал!

— Аррррор! — с поразительной резвостью моб делает чудовищный по своей скорости разворот на сто восемьдесят, и меня буквально сносит с него, срывая инерцией и заставляя прокатиться по земле, чередуя голову, руки и ноги, добрый пяток метров. Больно, сука, как же больно! Рука явно сломана, предплечье от соприкосновения с твердью взорвалось нестерпимой болью, даже слезы на глазах успели выступить, но я каким-то чудом все еще держался. А когда взгляд нашарил так и не вставшую, явно беспомощную Шаррат, стиснув зубы, начал подниматься.

Кровь! Мне срочно нужна была кровь, для себя, для нее и на него, через доли мгновения, я даже отпрянуть не успел, рядом возникла громадная туша и ребра, сломавшись, проткнули нутро, удар оказался просто чудовищным. Меня снесло как пушинку, изломанной куклой зашвырнув в кусты и скрыв с глаз твари, но это ненадолго. Я сагрил, нанес первый удар, и умру, походу, тоже первым. А потом и ламия, монстр оказалась совсем не тем, чего ожидали, и его уровень тут оказался совершенно не причем. Что-то иное стояло за всем этим, только что? Совершенно глупый и неуместный вопрос на пороге очередного перерождения. А как же Шаррат, что с ней будет?

И как бы больно, как хреново мне сейчас не было, но эта мысль хищным червем вцепилась в мозг и не отпускала, ни на мгновение, затмевая терзающую тело агонию и приглушая охвативший меня страх. Решался я недолго, ровно столько времени, сколько понадобилось твари смять кустарник и нависнуть надо мной последней смертной тенью, и когда когтистая лапа уже начала свой бег сверху вниз, навстречу ей ударил поток силы. Я решился!

— Нна! Сука! — цена была невероятна, убийство маячившей передо мной твари выливалось в такие объемы жертвенной крови, что просто не мог поверить, однако иного выбора не было. И шкуродер все давил и давил внутрь, почему-то с трудом проникая в плоть, раздвигая сломанные кости и стремясь поразить все еще бьющееся сердце. Он словно не хотел этого, противился, но устоять не мог, отчего боль и агония лишь усиливались, и я понимал — быстро уйти у меня точно не получиться. Сырая мощь шваркнула возвышающуюся надо мной тушу, смяла, словно картонную, закрутив в воздухе на подобие юлы, и с жутким хрустом и чавком сломала ближайшее дерево. Лесной гигант не выдержал соприкосновения и треснул, хрустнул, да так громко, что в ушах отдалось болезненным эхом, а затем ствол буквально соскочил со своей основы, пропуская все еще живой снаряд дальше!