Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь - Страница 24

В конце рассказа я уронил голову на стол, да так, что лоб ушиб. Тяжкая это наука – смартфону учиться. Сложнее только грамота и счёт. И ладно бы грамота, там просто запомнить нужно, что буков не сорок одна, а тридцать три, и как слышишь, так и пишешь. Например, «Жыла была дайярка и диржала ана рыжайу карову и карова малака давала балшойе видро». Василий знатно матерился, читая мои грамоты, и говорил, что какие-то чукчи и то лучше пишут.

А вот со счётом совсем тяжело было. Раньше как было, буквица «Аз» с чёрточкой сверху – это один. Буква «Иже» с чёрточкой – десять. Если поставить эти буквы рядом, то получится одиннадцать. Сейчас всё не так. Сейчас особые цифры учить надо, и ещё нужно знать, как их ставить. А ещё загадочный нуль, который сам по себе пустое место, а если с единичкой его рядом поставить, то уже десять выходит.

– Слушай, мне нужны прилагания, чтоб с арифметикой и грамотой помогали, чтоб с друзьями разговор вести, чтоб дорогу показывали и моё золото считали без обмана, – пробормотал я, не отрывая лица от столешницы.

– Загрузить? – тут же спросил улыбчивый зайчик.

– Ага.

Смартфон несколько раз пиликнул, а потом под стеклом добавились картинки. Я не знал, какую выбрать, и стал нажимать все подряд. В воздухе загорались разноцветные искры, превращающиеся в крохотных человечков, висящих в воздухе. Каждый не больше перста. Девица в строгом чёрном платье, скоморох с больши́м ящиком на плече и ярко крашенными длинными волосами, старичок в больших очках и огромной книгой, воин в броне и с огненным мечом, ещё одна девица, но уже в синем.

Я опять уронил голову на стол и ткнул наугад пальцем в духов. Палец прошёл сквозь них, не встретив преграды, но скоморох перестал глупо моргать, обернулся вокруг себя, превращаясь в чернявого мужичка в блестящем кафтане. Я отпрянул от стола, а дух начал глупо кривляться и петь нелепую песню: «Банька моя, я твой глазик! Зайка моя, я твой тазик!».

– Тьфу ты, – выругался и взмахнул ладонью, пытаясь прогнать духа, но тот не исчез, а снова сменил обличье и песню.

На этот раз передо мной висела девушка с большими глазами, которая начала что-то верещать на непонятном языке тонким противным голоском. Я ухмыльнулся и снова провёл ладонью. Теперь это была девушка, которая повторяла всего три слова под незамысловатую музыку. Со слов было ясно, что девушка очень сильно хочет мужика, аж мочи терпеть нету. Я молча досмотрел, как она трясёт сиськами и задницей, а потом возник мужчина с гитарой, который завёл хриплым голосом очень грустную песню. Я не понял смысла, но было что-то притягательное в ней.

– Вась, а чё он поёт?! – снова стукнул я по боку Барсика.

– Да ты задолбал! – послышался возглас вампира, а потом он всё же пояснил. – Металлика, анфогивен. То есть непрощённый.

Я вздохнул и подался к певцу.

– Эта, мил человек. Мне ещё таких песен. Будь добр.

– Жанры рок, хэви-металл и эпик-металл включены в список воспроизведения, – отозвался скоморох, а я достал из стола наушники.

Я сразу понял, как ими пользоваться, это чтоб тебе прямо в голову пели и шептали. Только не поленись шнурок в смартфон вставить.

– Вась, пойду погуляю! – выкрикнул я, вставая с места и засовывая нож в ножны на поясе.

– Можешь не спешить с возвращением, – пробурчал вампир, провожая меня в дорогу.

Я же выскочил на улицу, слушая музыку. Сейчас певец тянул на русском языке: «Две тысячи лет война, война без особых причин…». Мне думалось, что показать бы своим родным такую замечательную вещь, как смартфон, сестёр от безделицы за уши бы не смог оторвать. Она же обо всём на свете знает, на любом языке говорит, песни поёт, да ещё и поговорить можно с человеком на большом расстоянии. Вот, уехал купец в Византию, а каждый вечер семье привет шлёт.

И Ждана. Она бы тоже порадовалась.

Я зажмурился, тряхнул головой, отгоняя тёмные мысли, и перешёл с шага на лёгкий бег. Ждана мертва, и жить прошлым не след. Нужно помнить её, но думать о будущем.

Ноги понесли вперёд, не разбирая дороги, всё одно вернусь. Я уже выучил адрес Васькиного склепа, и у добрых людей всегда можно спросить. Гаражи сменились высоченными домами, а я всё бежал и бежал. Лишь через час бега остановился и упёрся ладонями в стену какого-то дома. На глаза навернулись слёзы. И хоть я сам себе твердил, что не любил Ждану, что женился по указке, но в час одиночества неизменно вспоминал о ней.

– Не след думать прошлым, — процедил я сквозь зубы и заставил себя улыбнуться.

От горьких дум отвлёк писк смартфона. Я достал волшебную вещь из кармана и нажал на большую зелёную кнопку. Тотчас же передо мной возник крохотный вояка, а под стеклом проявилась карта города с пульсирующей отметкой.

– Заказ категории омега!

Я прищурился и зашевелил губами. Альфа – это дракон, безумный бог или отряд троллей. Бета – один тролль или отряд мелочи, а также равные им. Гамма – крупная одиночная нечисть, сравни по силе одному или нескольким человекам. Омега – это мелюзга.

– Далеко? – спросил я, и вояка потянулся руками вперёд, словно щупая что-то.

– Это какой отряд на связи? – спросил он, и я понял, что это дух показывает мне живого человека, этого… как его… диспетчера.

– Ярополк.

– «Басилевс?». А где Вась Вась?

– Спит.

– Если навигатор не врёт, то до цели триста метров. Ты совсем рядом. Принимаешь?

Я поглядел на нож, висящий на поясе. Мелочь не тролль, наверное, и ножа хватит.

– Да.

– Хорошо, даю наводку.

Передо мной повисла стрелочка, показывающая в сторону ярко раскрашенных домов. Я вынул из кармана жетон и быстро пошёл по указке. А когда заскочил за поворот, то увидел большую толпу, окружившую широкую лужу грязи. Лужа булькала, истекая из канализационного открытого люка, крышка валялась неподалёку.

– Охотники! ИП «Басилевс!» — закричал я, вспоминая науку Вась Вася. Толпа зашумела и начала передо мной расступаться. – Что происходит?

В двух шагах от грязи стоял полицейский, а при виде меня махнул рукой.

– Здарова. Карочь, там какая-то хрень сидит. На детишек кидается, — пояснил одетый в серую казённую одёжу парень и показал на середину лужи.

Немногословный, однако, парень. Ну так и я здесь не для разговоров. Вытащив нож и поудобнее сжав в правой руке, выставил жетон в левой перед собой и шагнул к грязи.

– Охотники! Сдавайся!

Лужа шевельнулась и из неё показалась грязная старушечья голова с редкими волосами, кривыми зубами и бельмами глаз.

– Тьфу ты, — выругался я, — это же кикимора болотная. Их в лесных топях видимо-невидимо.

– Пусь она к се и валит, — огрызнулся полицейский за моей спиной. – Чё они вааще в город пруца?

Я пожал плечами и брезгливо сморщился, ступив ботинками в лужу. Но та была мелкая, не выше подошвы, и кикимора, скорее всего, в люке сидела.

– Я́сти, — проскулила тварь, приподнялась повыше над грязью и протянула в мою сторону непомерно длинные и сухие, как болотные корни, руки с крючковатыми пальцами. – Мякоса́.

Кикиморы никогда не отличались умом, нападая на всякого, кто оказался рядом с её кочкой или ямой. А дух ли это, зверь или человек – без разницы, главное, чтоб утащить силы были. И человеческий ребёнок в этом смысле самая лакомая добыча — бегает небыстро, сил отбиться нет и ума остеречься не всегда хватает.

Я хотел было податься поближе, но обернулся и кинул полицейскому свой смартфон.

– Засними, — попросил парня и только когда тот выставил чудесное зеркало перед собой, пошёл на тварь.

Хотя снимали сейчас меня много народу. Все достали свои смартфоны и показывали пальцем, галдя на разный лад. Бабы держали детишек, рядом звонко лаял чей-то лохматый пёс, и стоя на скамейках, выглядывала из-за толпы молодёжь.

Я убрал бесполезный жетон и осторожно сделал шаг к кикиморе. Та уподобилась пауку-мизгирю, выползающему из норы на охоту, раскинув сухие-лапы руки в стороны. Ещё шаг, и длиннющая ручонка вытянулась вперёд, ухватив меня за ткань штанов. Тощая-то она тощая, а силы немало. Тонкие сучковатые пальцы разжать сложно.