Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь - Страница 70

Вот гоблин, перекинув вещи убийцы через локоть, опустил глаза на какую-то вещь, зажатую в пальцах, и достал нож.

– Ну-ка, ну-ка, – протянул я присел перед призраком длинноухого коротышки.

Тот зажмурился и полоснул по ладони. В тот же миг его изображение стало размытым и туманным.

– Артефакт, – произнёс Данила. – Кристалл какой-то.

– Мы их потеряли? – сухо спросил я, вставая во весь рост.

– Боюсь, что да.

– Сучий потрох, – сорвалась с моих губ, а потом я закричал и пнул серый камень, лежащий на дороге. – Ублюдки! Твари!

И мы все молча уставились на то место, где только что виднелся призрак гоблина. Было очень и очень обидно. Вот только что оставалась надежда выследить ворога и убить, и тут же эту надежду отнимают. И все усилия оказываются тщетными. Все эти погони, трупы, поражения и краткие победы. Эта ублюдочная тварь зачем-то унесла с собой ключик к моему проклятию, к моему прошлому и будущему. И пусть я не буду спешить его применить, но иметь ключик за пазухой и знать, что можешь в любой момент провернуть в замке – огромное счастье. Счастье, ускользнувшее ныне из-под самого носа.

Я провёл ладонью по лицу и повернулся в сторону поверженного воеводой чудища предложить хоть какую-нибудь помощь, но сделав шаг, ощутил, как за руку ухватились. То была Гореслава. Она держала меня за запястье и задумчиво вглядывалась в моё лицо.

– Есть одно средство, – прошептала лесная дева. – Древнее средство. Сейчас оно только в сказках и осталось, но если ты всем сердцем желаешь что-то найти, то оно поможет. Я знаю. Я видела своими глазами эту сказку. Но ты должен готов идти до конца. Иначе смерть.

– Нам ли бояться смерти, – улыбнулся я.

* * *

– Не подходи, плиз, плиз, – плакал Снот, отползая от Сальпы.

Он видел облик этой твари. Даже в самых страшных кошмарах он не мог представить, что увидит такое.

Пожирательница сделала несколько шагов к свернувшемуся калачиком и закрывшему руками лицо гоблину и наклонилась.

– Боишься? Мало боишься, – сухо произнесла Сальпа, чьё лицо и тело почти целиком испачканы человеческой кровью. – Но, если будешь делал, как я говорить. Будешь жить.

Гоблин часто-часто закивал, чувствуя, как под ним начала растекаться тёплая лужица. Но стыдно ему не было. Тут любой бы обмочился на его месте. И глаза. Стеклянные глаза этого чудовища, в котором ничего человеческого. Они пугали до беспамятства. Сколько ей миллионов лет? Двести? Триста? И всё это время она только и делала, что убивала и пожирала свои жертвы, лишь недавно нацепив на себя человеческую шкурку для игры в прятки.

Сальпа отошла к связанной девушке, лежащей на грязном полу подвала, и застыла, глядя на пленницу неподвижным взглядом. Она ждала, что скажет повелитель…

* * *

– Рота! – кричал майор, стоя перед строем гвардейцев Сварога. – Полная боевая готовность! По первой команде выполняем задачу по прорыву к указанному в распоряжении объекту! Задачу быть готовыми выполнить любой ценой!

– Что штурмовать будете? – тихо спросил капитан Морошкин, стоя за спиной ротного.

Он хмуро разглядывал солдат. Ещё недавно их глаза мерцали оранжевыми угольками, и совсем недавно его припёрли к стенке со словами: «Либо ты с нами, либо ты труп».

– Как что? – переспросил ротный, – город.

– Но он же наш? – неподдельно удивился Морошкин.

– Есть вероятность, что скоро не будет наш…

Я сел на обломок стены и поглядел на Гореславу. Есть способ найти девчонку. Опасный, но действенный. Ну и пусть опасный. Сейчас я хочу одним разом покончить с несколькими задачами. И отомстить за убитую берегиню, которая первая в этом новом для меня мире поделилась чистым теплом и лаской, и найти ключик ко всем моим проклятьям, и помочь людям и нелюдям, ставшим мне друзьями. Да будет так.

– Что за средство?

Лесная дева криво улыбнулась и кивком указала на меня.

– Что у тебя на одёже?

– Вышивка, – ответил я, опустив голову.

– И что она изображает?

– Цвет папоротника, – произнёс, а потом нахмурился и встал. – Это же сказки. Я за тысячу лет ни разу не видел его, хотя только и делал, что по лесу блуждал. Да и не время сейчас для его цветения.

– Ты его и не искал, – ухмыльнулась Гореслава, поправив подол платья и убрав упавшую на лицо прядь волос, – тебе лишь бы печенегов, французов да фашистов гонять.

– Но все одно не время! Не этот… юль-месяц!

– Ну, один я могу взрастить сейчас на оставшихся крохах силы. Богиня все же, хоть и никому не нужная.

Я замолчал и поочерёдно поглядел на стоящую с раскрытым ртом Муркину, на идущего к нам Егора Олеговича, шатавшегося от упадка сил после тяжкого боя, на лежащего на носилках Всеволода, который стиснул зубы от боли и медленно моргал, находясь между жизнью и смертью. Его готовились сунуть в нутро подъехавшей машины скорой помощи и увезти в лечебницу, хотя я не знал, есть ли такая для вампиров. Наверное, есть.

– Почему раньше не говорила о таком? Мы могли бы найти все, что нужно, много раньше.

– Я не знаю, хватит ли мне сил. Если не хватит, то либо умру, либо впаду в спячку, как сурок, только не на зиму, а на век – другой.

– Что для этого нужно?

– Небольшой лес, не занятый другим духом, хотя бы с десятком деревьев в нем. Собственно, папоротник. И жертва. Я не смогу без жертвы получить достаточно сил, чтоб хотя бы пытаться вырастить это чудо. А потом нам нужно пробиться сквозь всю нечисть, что попадётся на пути к цели.

Я вздохнул. Да, по сказаниям цвет папоротника есть самое желанное, что хочет заполучить любой дух. Это чистая сила, которую можно впитать в себя и стать сильнее, прикоснувшись к Нави, ибо цвет сей пускает корни не только в мир живых, но и в потусторонний мир. Он для них как этот… как наркотик. И духи готовы на все ради него. Подумав так, я шмыгнул носом и поглядел на вставшего рядом с нами воеводу.

– Мне нужны будут все отряды, какие есть в городе. И все они должны встать под мою руку.

– Ты что задумал? – устало спросил он. – Штурмовать чертоги богов? Сил не хватит.

– Нет. Искать цвет папоротника.

– Ты сдурел?! – повысил голос воевода. – Ты хочешь, чтоб объявили военное положение? Ты хоть представляешь, что будет, если в город хлынет вся нечисть в радиусе сорока километров?

– А ты видишь другой путь? – в ответ прорычал я, уже не стесняясь воеводу. – У нас какой-то тёмный пластилин воду мутит, и чем дальше, тем больше. Он неуловим. Даже ваше хвалёное поисковое волшебство не способно взять его след. Под ногами целый город нелюдей, которые под его началом. Город кишит сошедшими с ума вампирами. И эта убийца украла прямо из вашего хвалёного и неприступного центра девушку, мимоходом сломав сию крепость. Вы хотите дальше сопли жевать?

Воевода побагровел, словно я наступил ему на мозоль, а потом скрипнул зубами.

– Что будет с миллионом человек, живущих в городе?

– Да ничего не будет! – рявкнул я. – Нечисть потянется к волшебному цветку, а не к людской крови! Им буду нужен только я! А уж коли не устою, сгину, сцепятся между собой, голодные псы за кость. Просто нужно убрать людей с моей дороги, чтоб ненароком не попались.

Егор Олегович потёр лицо и поглядел в небо. Его одолевали тяжкие думы. Оно и немудрено, это я здесь почти чужой, а он головой в ответе за тьму тьмущую жизней. Каждое его неверное слово повлечёт гибель многих, и старых, и младых.

– Ну допустим, подниму по тревоге находящийся в моем ведении потусторонний батальон. Он перекроет мосты, чтоб никто не прошёл поверх текущей воды. Допустим, все отряды займут оборону станций метро, чтобы они не оказались проходом. Это отрежет половину всех тварей, что хлынут. Но это всё. Войска никто не будет поднимать. А если поднимут, то не успеют.