Выбери любимый жанр

Серая мышка для черного волка (СИ) - Чащина Татьяна - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

— На себя посмотри, — зарычала я. — Диванный рыцарь.

— Да пошла ты, уродина, — Паша кинул тарелку, суп разлился на мою юбку.

Он ушёл в гостиную, в которой я была обязана с ним ночевать.

Я свинья. Уродина. Права была мама, замуж надо выходить в восемнадцать лет. Мама была казашкой, папа русский, они всегда говорили, что для девочки важно вовремя выйти замуж. А я, как дура, образование получала, потом порхала по соревнованиям. Но спортивную карьеру сделать не смогла. И тут Пашенька такой внимательный, такой домашний. Закрутилось, завертелось. Ребёночка сделали, поженились. А потом, бац, и нет жизни. Родители мои умерли, дом я продала, чтобы выплатить ипотеку за квартиру. Часть денег внесла свекровь и осталась с нами жить. Идти мне было некуда, с работой полная засада. В тот день уволили с одной, пришлось искать дополнительный заработок.

Я бы ушла, но было некуда. Но я должна была уйти. Потому что я не свинья и не уродина. После родов поплыла фигура, у меня просто не было времени за собой ухаживать и по салонам ходить. Чистая, опрятная и на том спасибо. На нервной почве стали выпадать волосы, и я подстриглась. Пришлось покрасить волосы, потому что в мои тридцать шесть, половина головы была седая. Цвет выбрала неудачно, хотела шоколадный, получила баклажан.

— Мама, а почему папа злой? Ты опять была дурой?

Бабушкино воспитание. Когда меня не было дома, моему ребёнку обо мне рассказывали гадости. Рыжие волосики, серые глазки. Моя девочка — чистый ангел. Она не должна была так жить и слушать всё это.

— А мы сейчас поедем смотреть комнатку, — улыбнулась я доченьке.

— Какую? — она хотела приласкаться ко мне, но я отстранила её, указав, что юбка грязная.

— А, любую, — махнула я рукой.

Я прошла в гостиную. Паша в наушниках сидел у компьютера. Бросив на наш диван грязную юбку, я быстро влезла в джинсы, с трудом застегнула пуговицу на животе. Похудею, похорошею, может, Паша и возьмётся за ум.

В прихожей одела на Мариночку пальто. Под розовый берет спрятала волосики. Свекровь вышла посмотреть, куда мы собрались.

— На кухне убрать не хочешь?

— Сама уберёшь. Суп твой сын разлил, — огрызнулась я, и, подтолкнув ребёнка к выходу, вышла из квартиры.

Весна в этом году выдалась холодной. Мы гуляли на детской площадке. Марина качалась на качелях, играла с другими детьми. Двигалась, поэтому не замёрзла. Мне же было холодно.

Я нашла подходящий вариант для нас, на первое время. Комната в общежитие, у меня хватило бы денег заплатить за пару месяцев вперёд.

— Мариночка! Нам пора, — позвала ребёнка, получив одобрение хозяйки на просмотр жилья.

На автобусе мы добрались до центра города. В центре работу было легче найти. В старом доме было общежитие. Там сдавала комнату приятная на вид женщина преклонного возраста.

Мне понравилось всё. В общем коридоре чисто, на кухне вообще идеальная чистота. Соседи все здоровались. А сама комната выше всяких похвал, большая с мебелью и балконом. Женщина предложила договор, и я согласилась подписать его сразу же. Перевела хозяйке деньги за два месяца вперёд, уже соображая у кого взять в долг, чтобы не умереть с голода. С другой стороны, никто детскую еду поглощать не будет, а я могла и на диете посидеть.

Настроение улучшилось. Я договорилась с подругой Викой, она забрала Мариночку. Жила тоже в центре, у неё трое мальчишек, и Марина с удовольствием вливалась в их компанию.

Сама поехала обратно на квартиру к мужу. То, что я вернулась без ребёнка, никто не заметил. На кухне так и валялась пустая тарелка, суп был разлит по столу и полу.

Я взяла свои тарелки, чашки и ложки. Набор посуды, что подарила мне на свадьбу мама, завернула в свои полотенца. Из ванной забрала все свои средства гигиены и Маришкину щётку. В антресоли нашла старый баул, стала потихоньку складывать вещи из шкафа в прихожей. Вернулась в гостиную. Там, как сидел Паша, так и продолжал пялиться в сияющий монитор. Я спокойно собирала свою одежду и одежду дочери. Взяла игрушки.

— Это ты куда собралась? — появилась свекровь на пороге комнаты.

— Не твоё дело, — тихо ответила я.

— Павлик! — позвала она.

Не тут то было. Он не реагировал. Старуха подошла к сыну, дёрнула его за плечо. Он брыкнулся. Тогда она сорвала с него наушники.

— Павлик, куда это твоя Алька собралась?

Он посмотрел на меня, насупился. Уделил немного времени своему компьютеру и поднялся на ноги. Руки в карманах старых спортивок, лицо наглое. Вывалив пузо вперёд, он стал наблюдать за моими сборами.

— Дочь моя где? — спросил он.

— У тебя есть дочь? — зло усмехнулась я.

— Где мой ребёнок, дура?

— Это мой ребёнок, и я его содержу. А ты будешь по суду платить алименты.

Я действительно дура, раз верила в то, что этот мужчина что-то осознает.

— Никуда ты не пойдёшь, — он стал вырывать у меня из рук сумки.

Я понимала, что взбесило его. Он боялся выплачивать ребёнку деньги. Нет, он не хотел видеть меня или девочку. Мы ему были не нужны. Он опасался ответственности.

— Мы уходим, — кричала я, отбирая свои вещи. — Отпусти!

Он отпустил, а потом, зло поджимая губы, как делала его мамаша, ударил меня по лицу.

Но этого ему оказалось мало, он накинулся на меня с кулаками. Я закричала в полный голос. Но он не остановился.

— Тебя посадят! Я тебя засужу!!!

А вот это подействовало.

Прибывая в жутком состоянии шока, я вырвалась из его рук. Схватила в спешке, что смогла и побежала в коридор. Паша сносил всё на своём пути. Он разбил об стену возле моей головы хрустальный кубок, мой самый наивысший приз на соревнованиях. Рвал на части наши фотографии и фотографии, где я с командой на стрельбищах.

— Сука! — орал он. — Шлюха! Мужика себе нашла, тварь! Я заберу своего ребёнка, я расскажу в суде, какая ты мать!

Я убегала из квартиры. Вдогонку мне летели мои вещи и посуда. Но на этом он не остановился. Паша догнал меня на самой последней лестнице и пнул. Я вывалилась в дверь, выронив тяжёлый баул и две сумки, одна из которой была с документами.

Свекровь, которая уже была не рада тому, что заварила эту кашу и не дала мне спокойно уйти, в ужасе смотрела на истинное лицо своего сынка, и старалась его сдержать. Но было поздно, он её опозорил на весь подъезд. Стали выходить на мой крик соседи и спрашивать, что случилось. И сволочная бабка, врала, прямо при мне, что я шлюха, что я украла у них ребёнка.

Уже у подъезда, я, захлёбываясь слезами, собирала выпавшие из сумок вещи. Увидела чужие руки, что собирали мои документы, и подняла глаза. Это был красивый мужчина в дорогом костюме и чёрном пальто. Его густые чёрные кудри были уложены гелем. Он поднял на меня жёлто-карие глаза и чуть заметно улыбнулся.

— Это он? — бушевал Паша.

— Это я, — поднялся незнакомец и отдал мне мой паспорт и свидетельство о рождение Марины.

Я, шмыгнув разбитым носом, спрятала документы в сумочку и собрала свои сумки в кучу.

Паша, красный, как варёный рак, подбежал к незнакомцу и, замахнувшись, хотел ударить. Его кулак утонул в ладони мужчины, и мой муж не смог двинуться. Пашу откинули в сторону, но тот упёртый, как баран, полез снова. И тогда высокий мужчина ударил его в лицо. Хлынула кровь, Пашка заорал, как будто его режут.

— Я вызову полицию! — верещала свекровь, хватая своего сынка. — Проститутка! Привела своего хахаля!

Зеваки собрались, смотрели на меня, как на причину распада семьи, как на самое низшее существо в этом мире. Потому что никто из них не думал, что Паша виноват в происходящем, у нас всегда виновата женщина.

— Я подвезу вас, — голос незнакомца, словно манящее далеко, где существуют сильные мужчины, пленил.

Он взял мои сумки и пошёл неспешно вдоль нашего дома. Я шла за ним, выслушивая проклятья в свой адрес и угрозы. Свекровь клятвенно пообещала меня оставить без Марины.

Мы зашли за угол, где остановились у красивой сияющей иномарки чёрного цвета.

— Спасибо большое, но я сама доберусь, — сказала я, ощупывая языком опухшую от удара губу.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело