Тот ещё подарочек (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 16

— Да, придётся ждать, когда закроют люк, — прошептала Лиза рядом.

Какой же груз с моих плеч свалился, стоило только стальной перегородке люка встать на своё место с характерным звуком герметизации. Затем объявили об отстыковке звездолёта до Анны. О блаженство! Мы даже проводили его взглядом по обзорному монитору, счастливо при этом улыбаясь. Наконец-то мы избавились от проблемы и можно расслабиться.

— Ну что, пойдёмте, покажу вам то место! — воскликнула Лиза и потянула меня и Дарью, как буксир, в самую гущу прохожих.

Гри

Шум стоял в ушах, и маленькие молоточки стучали в висках. Да, на манаукцев многие яды не действовали, алкоголь, даже нонарский, не брал, но существовало мощное успокоительное, которое на Буреле и использовали. И кто! Телохранители янары! Как вообще посмели?

Ярость и злость застилала взор алым полотном. Кулаки зачесались отомстить им за своё унижение. Как они посмели его усыпить перед янарой! Испуганная крошка, что они с ней сделали? Неужели похитили?

Сесть ровно не получалось. Тело было ватным, он не чувствовал рук. Как давно они оставили его одного в скайте? Рассеянный взгляд никак не фокусировался на светящемся экране коммуникатора. Час или два? Сколько? Во рту язык словно опух и прилип к нёбу. Нельзя сидеть, нужно спасать янару! Что задумали телохранители, те, кто своей жизнью обязаны охранять будущую шиямату?

С трудом, но Гри сумел отстегнуться. Опираясь руками, опасно шатаясь, встал, оглядывая салон скайта. Следов борьбы не наблюдалось. Возможно, умная янара и не сопротивлялась, боясь за свою жизнь, или же её тоже усыпили. Нужно бы проверить камеры, для чего манаукец, делая неуверенные шаги, направился к креслу пилота. Тревога за прекрасную Марию сводила сердце в груди болезненными спазмами. Только бы успеть её спасти, только бы…

Когда пальцы вернули себе чувствительность и дворецкий сумел найти нужный файл, то его лицо вытянулось в изумлении. Никто янару не похищал. Хитрая и коварная Мария спокойно разговаривала с телохранителями, преображаясь в землянку. Она улыбалась Мартану, который слишком интимно размазывал тональный крем по её щекам. Как вообще у него это выходило? Это же просто крем, а чудилось Бурелю слишком много лишнего в неспешных движениях телохранителя. Всё же Мария красивая и желанная для многих манаукцев, и, кажется, у Гри наметился соперник. Но ничего-ничего. Никто не сможет отнять её у него. Он слишком долго шёл к своей цели, чтобы отдать малышку простому телохранителю.

Стиснув зубы и стукнув по подлокотникам кулаками, Бурель встал. Маскироваться, как остальные, он не планировал, зачем скрывать свою личность? Всё равно кому надо, тот уже в курсе кто прибыл с Новомана на этом скайте. Спецслужбы станции уже начали свою работу и глупо обманывать себя надеждой, что это не так.

Гри пошатнуло от резкого подъёма. Он закрыл глаза, пережидая головокружение. Сколько еще будет играть препарат в его крови? Видимо, трёх часов точно маловато, но терять время он не хотел. Слишком своенравна оказалась Мария. Достойная замена шиямате, достойная, ничего не скажешь. Но как бы ни хитра была малышка, он хитрее. Усмехнувшись своим мыслям, Бурель открыл глаза и в них разгорелся огонь решимости хищника, вышедшего на охоту.

Мария

Лиза привела нас в смотровой уголок релаксации над ботаническим садом. Небольшое пространство с ограждением из стекла с железными перилами. По обе стороны этого маленького балкончика росли высокие кусты, стояли две лавки, урна и освещали всё фонарики, бьющие с пола ввысь. Наверное, это место жителям станции представлялось весьма романтичным, но для меня, имеющей возможность отдыхать в настоящем саду, всё выглядело лишь блёклой копией, неудачной попыткой создать живой уголок в царстве стали и пластика. Я не о месте встречи родителей Лизы, нет, я о самом саде. Жутко смотрится природа, закованная в прозрачную коробку. На ум пришло сравнение с контейнером, украшенным Дарьей цветами в форме разваливающейся ДНК. Красиво, но страшно, если задуматься об истинном значении этого сада. Он, как кусок зелёного стекла среди металлического искусственного мирка, как снимок из далёкого прошлого. Я невольно передёрнула плечами от холодного ветра безысходности, наполняющего это место.

— Здесь и вправду красиво! Всё как мама рассказывала! Вот на этом самом месте они впервые заговорили! Мегазвёздно! — восторгалась Лиза, а я сделала шаг назад, наблюдая чужую радость со стороны.

Мир в мире, таким я видела тихий и величественный в своём спокойствии ботанический сад, праздно одетый яркими цветами. Ему не было дела до того, что защищали его от вечно голодного космоса лишь стены станции, он просто существовал, просто жил. И…

— Шия, что — то не так? — Тихий шёпот Стемпа, раздавшийся как гром среди ясного неба, напугал.

Я шумно вздохнула и резко развернулась к нему лицом. Крепкие объятия тут же сомкнулись за моей спиной, укрывая от неприглядной истины, от которой я всеми силами пыталась отгородиться. Ведь я такой же сад. Я просто существую. Мною все любуются, восхищаются, заботятся. Я цветок, который должен лишь стоять в хрустальной вазе.

Перед глазами всё поплыло от навернувшихся слёз. Я уткнулась носом в костюм Мартана, окунаясь в приятный мужской аромат. Я ничего не могла с этим поделать, потому что Стемп меня прижал к себе без лишних слов, без разрешения. Просто обнял, положив руку мне на голову.

— О, Мария, я тоже растрогана до слёз, — навалилась на меня Лиза, придавливая своей массой. Реветь тут же расхотелось. Чего это она там напридумывала себе? — Я тоже хочу, что бы у меня с моим мужем было особенное место! — продолжила романтические фантазии подруга, совершенно неправильно интерпретируя моё состояние.

— Какие девичьи глупости, — не смог промолчать Эсам, спасая меня от расплющивания.

Лизу от его слов как волной смыло с меня. Я вздохнула полной грудью, отстраняясь от Стемпа, который не отпустил, пока не поправил тональный крем. Хорошо что объяснил, а то я совсем не о том подумала. Вообще не о том. Хорошо что мы, манаукцы, не краснеем.

— Любовь — это боль, — выдала Дарья, и мы всей компанией на неё взглянули в изумлении.

— Ты с чего это взяла? — осторожно уточнила Лиза, которая не могла пропустить такой важный период в жизни сестры, как первая любовь.

— В книгах пишут. А ты, Лиза, не мазохистка, так что ты никогда не влюбишься.

— В этом есть смысл, — с улыбкой поддакнул ей Эсам. — Шия Дорош, вы покоряете меня своей мудростью.

— Да с чего вы вообще взяли, что я никогда не влюблюсь? Вы видели моих родителей! Да они жить друг без друга не могут!

— А разве не вы считаете их поведение неприемлемым? — вернул ей её же слова Лимайн, и понеслось. Всё же эта парочка порой выводит меня из себя.

— Хватит! — рявкнула в раздражении, и воцарилась тишина. — Моя мама говорит, что любовь приходит не спрашивая. Так что я считаю, что Елизавета права, все могут любить, и мазохизм тут не при чём, — это я уже говорила Дарье.

— Я лишь констатировала факт, — пожала плечами начитанная наша. — Все классики утверждают, что любовь это боль. Так что если вы решили сорвать прекрасную розу под названием Любовь, готовьтесь к её острым шипам.

Ответить мне было нечем. Лишь тяжело вздохнуть. Всё же Дашка невыносимая. Наверное, все гении и творческие личности такие. Вот только мой взгляд украдкой скользнул в сторону Стемпа, возвращая меня на несколько минут назад в его объятия. Что со мной не так? Раньше я никогда не реагировала столь остро на его прикосновения. Может и вправду классиков почитать? Волнующее что-то рождалось в моей груди, тоскливое, но манящее. Неужели так вот и взрослеют? Стукнуло тебе восемнадцать и всё, прощай, спокойствие? Да ну! Не может быть! Возможно, виной всему Лиза и её романтические бредни. Ну подумаешь сад, укромное место первой встречи её родителей. Вообще-то, я хотела купить себе платье, а то уже два часа в костюме хожу, а я же девочка.