Тот ещё подарочек (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 57

Я словно уже жила той жизнью, которую вырисовывал мне Гри. Она была куда насыщеннее, чем моя нынешняя, более изысканная, эмоциональная, настоящая.

Его губы наконец-то добрались до лобка, прикрытого тканью трусиков. Гри опять не стал снимать бельё, лишь аккуратно сдвинул, и его мягкий, горячий язык проник между складочек.

— Ах! — выгнулась я, рефлекторно раздвигая колени.

— Да, — подначивал меня Гри, массируя внутренние стороны бёдер очень близко от сокровенного местечка, которое пульсировало, как будто маячок, сигнализировало, моля о спасении. Мне очень хотелось, чтобы его пальцы вновь оказались внутри меня.

— Вам нравится?

Опять вопрос, и я на выдохе сказала «да». Я, кажется, для себя переступила ту черту, за которой осталась непорочность. Я жалко постанывала, принимая ласку горячих губ Гри. Его язык творил чудеса, дразня и доводя до исступления, и когда я почувствовала проникновение его пальцев, то всхлипнула, подавшись им навстречу.

— Вам нравится, — довольно шептал Гри, всё быстрее двигаясь. Его пальцы растягивали меня, привнося в наслаждение нотки неприятного напряжения.

Я чувствовала, что три пальца спорили друг с другом, кто глубже войдёт в меня. От языка Буреля между ног всё намокло и немного холодило. Но жар в моей крови всё разгорался. Внутренности стягивались. Я неосознанно двигала бёдрами, сжимала руками подушку, закрывала лицо ладонями, стонала, звала Гри и, наконец, мир разлетелся для меня в приглушенном крике. Тело стало жить собственной жизнь, оно мелко дрожало, а Гри целовал меня, продолжая проникать в лоно пальцами.

Я, будто пьяная, смотрела ему в лицо и не видела. Слёзы скользили по вискам. Я помнила слова Буреля о той боли, что испытывает неудовлетворённый мужчина. Опустила руку и обхватила мужскую плоть прямо так, через ткань, а Гри застонал, уткнувшись мне в шею.

— Маленькая, отпусти, — попросил он надломленным голосом, странно задрожав.

— Но ты же тоже должен… — замявшись, не знала как закончить. Он же понимал, что я имела в виду. Я не хотела показаться в его глазах стервой, которая получила что хотела, оставив его в состоянии «каменного стояка».

Гри хватило лишь взгляда понять, что я не шутила. Он приподнялся на локте, поцеловал, прежде чем шепнуть:

— Тогда не так, Мария.

— А как?

Вопрос озвучить до конца не успела, Бурель стянул с себя боксеры и моей же рукой обхватил белую головку своей плоти. Я зажмурилась на миг, полностью подчиняясь мужчине. Кожа у его достоинства оказалась очень приятной, бархатистой. Смущали жёсткие волоски паха, щекочущие пальцы. Гри уверенно стал двигать моей ладонью, координируя действия.

— Вот так, чуть сильнее.

Я, сглотнув, решилась открыть глаза. Наши взгляды встретились, и Бурель сразу стал меня целовать, тихо спрашивая, нравится ли мне. Я кивнула, хотя пока не была уверена. Стыд опалил щёки, но и возбуждение сыграло роль. Я двигала рукой, упиваясь своей властью над мужчиной. Он глухо постанывал, судорожно дыша. Гри упоительно целовал меня, замирал, тяжело дыша, прося передышки. Я подчинялась, но властвовала. Он руководил, но был в моих руках послушным. Непонятная смесь и невероятное наслаждение.

В миг, когда Гри настигла разрядка, он навалился на меня, орошая живот горячими каплями, глухо застонал, уткнувшись мне в шею, крепко держал за плечо. Я терпеливо ждала его дальнейших действий, прислушиваясь к миру в душе. Хотя нет, что-то беспокоило меня, тревожило. Додумать до конца не успела, Гри пришёл в себя и начал неистово меня целовать, шептал слова благодарности. Затем сел на пятки и уверенно потянул трусики вниз. Я испуганно вцепилась в них.

— Вы сделали мне приятно, я просто обязан вам отплатить тем же. Я языком, обещаю.

Пальцы ослабели, и ткань выскользнула. Языком мы уже проходили, мне понравилось. Поэтому и сопротивляться не видела смысла. Но теперь наблюдала, как Гри лёг на живот, расположившись между призывно расставленными в стороны бёдрами, как ласково провёл пальцами по складкам, раскрывая, как лепестки скромного бутона, а затем я видела лишь глаза Буреля, чувствовала его язык, и острое наслаждение пронзило тело. Закрыв глаза, откинулась на подушку. В этот раз всё было куда интенсивнее, яростнее. Гри упивался мной, посасывал, облизывался. Его пальцы глубоко толкались внутрь, держали ритм, в котором двигались мои бёдра. Я дрожала, я извивалась, я не могла молчать, стонала в голос, чуть не крича его имя. Цеплялась ему за плечи, в волосы, во всё, до чего могла дотянуться. И снова мир на пике померк перед глазами, и тяжёлое дыхание вторило чужому. Тепло большого тела накрыло меня сверху. Я всхлипнула. Внизу живота всё еще блуждали отголоски экстаза. Эрегированная плоть Гри соблазнительно тёрлась о горошинку клитора.

— Вам понравилось? — тихо спросил Гри, и я улыбнулась.

Слов, мне кажется, не нужно, чтобы знать правду. И я кивнула, обнимая Буреля за талию и уткнувшись ему в грудь. Мне дико понравилось быть с ним, ощущать себя в его власти. Я очень хотела бы еще раз испытать взлёт и это сладкое падение.

— В следующий раз это будут не пальцы, — прошептал Гри, и я кивнула.

Да, пальцы хорошо, но я хотела двигаться дальше. Поэтому игриво выбралась из-под Буреля, толкнула его в плечо, заставляя лечь на спину, и оседлала бёдра.

— Следующий раз будет сейчас, — шепнула ему у самых губ, прежде чем поцеловать.

Ждать и мучатся сомнениями не по мне. Я знала, что моим первым мужчиной будет Гри. Единственным или нет — жизнь покажет. Но я надеялась на лучшее. Обхватила его готовую к подвигам плоть, желая примериться, но Гри покачал головой, возвращая меня в исходное положение, и я вновь оказалась лежащей на спине на лепестках роз.

— Бесстрашная янара, — проворковал мой возлюбленный, осторожно переплетая наши пальцы. — Позвольте, я сделаю всё сам. Не стоит так безрассудно портить нашу ночь.

Сам он делал это дразняще долго. Покачивался, лишь чуть-чуть проникая, чтобы тут же сбежать. Я чуть ли не рычала. Мы целовались, сплетаясь руками, Гри закинул мою ногу себе на бедро, и я даже не успела подготовиться, когда вдруг ощутила неприятное давление, а потом резкую боль от натиска мужских бёдер.

Гри замер, не переставая целовать, гладил по волосам, заглядывая тревожно в глаза. Он был огромен и просто раздирал мою плоть. Я пыталась принять эту боль, победить её. Бурель, просунув руку между нашими животами, отыскал горошину клитора, надавил, дразня. Наслаждение пришло, но тихим отголоском.

— Как же ты туго обхватываешь меня внутри, сладкая моя девочка, словно сломать хочешь.

Нежный шёпот помог на миг отвлечься, и я даже уловила искры веселья в себе. Да, очень хотелось причинить ему такую же боль. Наверное, поэтому я его укусила.

— Ауч, опять метка, — с наигранным благоговением отозвался Гри.

Я понимала, что он хотел спасти ситуацию, как-то отвлечь, но стоило ему начать двигаться, как неприятное ощущение вернулось. Да, он был тысячу раз прав. Я точно не хотела бы портить день свадьбы подобными переживаниями, окунуться в эту агонию. Боль была терпимой, но неприятно терзала тело, а Гри словно с катушек слетел, всё шептал, что будет осторожным, но, набирая темп, только усиливал боль. Затем вообще уложил меня на бок и накрыл рукой промежность.

Его ритмичные толчки стало легче переносить, а то, что творили его пальцы, дарило очень яркое удовольствие. Я даже попробовала целоваться с ним в таком положении и получилось. Дело пошло резвее. Бурель всё же ненасытный любовник, всё как мама и предупреждала. Но и я была девой не робкого десятка, поэтому терпела, а порой откровенно наслаждалась нашим соитием.

Между ног уже пылало, когда Гри наконец достиг разрядки, кончал он опять прямо на меня, растирая своё семя по моей коже, приговаривая, что тоже пометил. Извращение какое! Сбежать в душ не дал, унёс на руках и снова творил со мной такие безумства, что я уже боялась его языка. Я вновь очутилась на вершине блаженства! Гри заставил не бояться его как мужчину, доказал, что это только первый раз больно.