Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 20

— Феликс, какие калории? Ты же мужчина!

Не став заострять внимание на нелогичном высказывании землянки, он строго сдвинул брови и спросил:

— Ты исправила сцену?

Виола сникла, опустив голову.

— Нет, — тихо буркнула она себе под нос.

Манаукец растерялся, ведь он дал ей вполне себе выполнимую задачу.

— Почему?

Феликсу было интересно услышать её оправдание.

— Вдохновение пропало.

— То есть как пропало? — опешил мужчина. О подобном явлении он часто читал на форумах, но вот сталкиваться с ним лицом к лицу ранее не приходилось.

— А так. Проснулась, а нет его. Просидела целый час пялясь в файл, всё бестолку. Вот решила сделать тебе приятное, приготовить обед, а ты — «вредные», — передразнила его Виола, хмуро поглядывая исподлобья. — Ты что и вправду никогда не пробовал ни котлет, ни бифштексов?

— Нет, Виола, никогда. Я ем только здоровую пищу, так как нужно следить за собой.

Девушка выключила плиту и с грустью взглянула на котлеты.

— Они вкусные, честно. Это семейный рецепт. Но ты прав, они калорийные. Просто я думала, что мужчины любят такие блюда. Мой папа любил. Я ещё рис приготовила и немного салата.

— Виола, благодарю за твои старания, просто я не ем подобную пищу. И тебе не советую, она вредна для организма.

— Зато вкусно, — парировала та в ответ и, сдвинув альбиноса в сторону, открыла шкаф, чтобы взять тарелку.

Манаукец подождал, пока землянка наложила себе еды, вытер столешницу, обходя негодующую Виолу по дуге. Загрузил посудомоечную машину, следя за тем, как угрюмо поглядывающая на него девушка села за стол и поставила перед собой тарелку.

— Приятного аппетита, — пожелал он Виоле, открывая холодильник.

Салат не выглядел так ужасно, как котлеты, рис тоже был вполне съедобным, поэтому, взяв филе рыбы, манаукец решил приготовить его на пару.

— Зря отказываешься. Я честно умею готовить и часто этим занимаюсь. Могу и по рецепту, я просто не знала, что ты любишь.

— Ты лучше скажи, почему пропало вдохновение. Это от того, что я тебе написал исправить сцену?

Виола вздохнула, с силой вогнала вилку в мясную котлету и стала остервенело её резать.

— Виола, я опять сделал что-то не так? — осторожно спросил мужчина, когда поставил рыбу в комбайн, а девушка перестала терзать ни в чём не повинный кусок фарша.

— Я устала, — тихо шепнула Виола в ответ, робко поднимая взгляд. — Ты видишь сцену не так, как я. Я не понимаю, чего ты хочешь, поэтому и злюсь, и всё желание писать пропадает.

Феликс усмехнулся, обрадованный признанием землянки. Он знал, как вернуть вдохновение любимой писаке. А на будущее решил запомнить, что если Виола вздумала ему готовить, то это верный признак того, что он опять перегнул палку.

— Ешь и я объясню тебе что хочу увидеть, — самодовольно ухмыльнувшись пообещал Феликс, предвкушая развлечение. Пар он выпустил, контроль восстановил, и теперь его эмоции были под крепким замком. Теперь он готов был показать землянке, что такое настоящая порочная плоть.

Виола

Это было ново. Я стояла возле дивана, на котором восседал Феликс. Он, насмешливо улыбаясь, похлопал себя по колену, приглашая сесть на него. Я дико смущалась. Желание бежать без оглядки усиливало страх. Я даже представить себе не могла, что он захотел мне это продемонстрировать!

— Может, не надо? — жалобно уточнила, чувствуя, как ослабели ноги, а низ живота предательски потянуло. Я возбудилась лишь от мысли, что окажусь в очень деликатном положении, да еще придётся попробовать себя в роли госпожи. Ведь именно это мне снисходительно позволил Феликс, чтобы я в полной мере ощутила себя Доминикой.

— Виола, ты должна это сделать, — увещевал меня альбинос, да только слышалась в его словах сладкая ложь.

Я не понимала её смысла. Видела по глазам Крума, что он забавлялся за мой счёт, и в какой — то момент я поняла, что сдаюсь. Ну его, этот рассказ. Лучше другой начну, нормальный. Пусть он не стал бы таким хитовым, как история Макса и Доминики, но я не могла оседлать бёдра манаукца. Просто не могла.

— Слушай, мне же электричество дали и галанет, наверное. Я лучше дома перепишу сцену.

— Виола, ты мне не доверяешь?

Суровый голос не вязался с весёлым выражением лица манаукца. Нет, это я себе не доверяла, но признаваться и не думала.

— Я просто не могу, — пробормотала в ответ и развернулась к выходу, как вдруг за спиной послышался шорох, и крепкие руки ухватили меня за талию. Я взвизгнула, и тут же оказалась сидящей боком на коленях Феликса. Сильные горячие руки крепко прижимали меня к груди как младенца.

— Мы говорили с тобой о доверии. Я доверяю тебе, Виола.

Я насупилась. Жар, исходящий от мужчины, окутывал моё тело. Я была в смятении, не понимала, что делать и что сказать.

— А котлеты мои есть не стал.

Феликс фыркнул от смеха, я вздрогнула от ласкового касания тёплого воздуха моих волос. Да что со мной происходило? Неужели он не понимал, что делал только хуже? Как сказать ему, что он слишком интимно со мной вёл себя, пусть и деликатно, не спорю, не переходя черту. Хотя тот поцелуй всё еще не стёрся из памяти и беспокоил меня.

— Я бы их попробовал, если бы они не были столь жирными. Но мы не о котлетах, Виола. — Я же выпала из реальности, представив его губы блестящими от моих котлет. Ах, как эротично он бы облизывал их. — Ты мне доверяешь? — Жаркий шёпот опять плавил мои мозги.

Ну почему я не была сильной? Почему не могла смотреть ему в глаза, а вместо этого уставилась на его невероятно яркие губы и с трудом сглатывала от сухости во рту? Мне хотелось молить, чтобы он поцеловал меня. Хотелось чувствовать его влажный язык на своих губах, попробовать его на вкус.

— А если я не сдержусь? — спросила я себя, поняв, что уже на грани порочного безумия. А ведь это не та любовь, не та привязанность, о которой я мечтала столько лет. Это похотливая страсть давно созревшей женщины, которую я так презирала в себе. Феликс мой читатель, который сейчас был учителем, и от меня ему нужен лишь роман, а не мои чувства к нему. И я должна перестать мечтать о нём как о мужчине.

Я не заметила, что озвучила свой вопрос, тем удивительнее было услышать ответ Феликса на него.

— Я разрешаю тебе делать всё, что захочется.

Я, испуганно взглянув в его глаза, поразилась такой щедрости. Мне показалось, он пошутил, но лицо манаукца было собранным, хоть на губах и играла лёгкая улыбка.

— Всё-всё? — робко попыталась заставить его одуматься. Слишком большую власть он решил мне подарить над ним. «Всё-всё» — как же это много!

— Я доверяю тебе и знаю, что насиловать ты меня не станешь. Я смело вверяю себя тебе, — торжественно заверил меня Феликс, а я чуть не задохнулась от злости.

Мужчина развеселился, наблюдая за моей реакцией. Его тихий смех стал последней каплей. И я решилась. Чего я, собственно, ломалась? Ещё посмотрим, кто не выдержит первым. Да и к тому же секс ему от меня не нужен, я тоже не горела желанием разбрасываться своей девственностью, она у меня одна! Я ничего не теряла! Вот только сомнения скреблись, как нонарские мыши, на задворках сознания. Я очень надеялась, что и вправду ничего не потеряю, идя на поводу у альбиноса.

Да и навряд ли я интересовала Крума как женщина, но заставить его усомниться в этом хотелось. Да, я женщина, просто немного неопытная. Хотел, чтобы я поскакала на его коленях? Я была готова принять вызов, отомстить ему за мои котлеты, заодно жир сбросить. Давно спортом не занималась, представлю себя в фитнес-центре! Хотя сравнивать манаукца и тренажёр не стоило. Горячая плоть не кусок холодного железа. И Феликс очень соблазнительно пах сладковатым парфюмом, лишая способности здраво мыслить. А от адреналина в крови я чувствовала себя дерзкой и пьяной.

Я села прямо, жутко нервничая, и ухватилась за плечи Феликса. Альбинос помог мне, придержав за талию, пока я перекидывала ногу.

— Молодец, — похвалил он, поглядев насмешливо потемневшим взором.