Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 32

Я крепко схватилась за перила, нервничала и глухо ненавидела его. За что? Да за всё! Хотя бы за то, что он сам не решился меня соблазнять, других позвал, и причину я видела в себе. Недостойна? Ведь именно о нём я думала, когда мы пришли в этот клуб. Размечталась, что он сам будет меня соблазнять в образе Бориса. И мне даже не было бы обидно, что он не видел во мне женщину, лишь автора, если бы делал это сам. А он. Галактическая клизма, что я всё время мечтала не о том и не о тех? Дарила себе надежду, придумывала то, чего нет и быть не могло.

И вот третья попытка от брюнетистых «Борисов», а всё потому, что я не хотела оставаться одна. Хотела растянуть время, которое проводила рядом с Феликсом. Саму себя впору жалеть. Ведь понимала, что всё напрасно. Итак, что же он хотел донести до меня этим уроком?

Я отвлеклась от своих мыслей, тяжело вздохнула, всё равно перед смертью не надышишься, и кивнула.

— Готова.

За спиной раздался насмешливый хмык, а дальше…

— Как я рад, что в этот вечер нашёл то, что так долго искал.

Я замерла, не веря своим ушам. Феликс? Это был он. Его голос я узнала бы из тысячи, даже если он вдруг звучал непривычно надменно и холодно.

На мои кисти рук опустились горячие большие ладони, сжав в тиски. Было не больно, но волна дрожи прокатилась по телу. Что он задумал? Я просто терялась в догадках и с трудом боролась со своим телом, которое привычно реагировало на близость с моим Ангелом. Я попыталась отнять руки, но не могла даже сдвинуться, тут же оказалась в его объятиях.

— Ты как самый большой бриллиант в моей коллекции, слишком соблазнительная, чтобы пройти мимо.

Феликс нашёптывал вкрадчиво и проникновенно. Его ладони гладили мои руки, медленно поднимались вверх. Я задрожала, зажмурилась, чтобы перебороть слабость. Как у него это каждый раз получалось? Вот не хотела, а невольно попадала под его очарование голоса, нежности и даже не слышала, что он говорил, лишь бы не умолкал, продлил этот очаровательный, полный интимного подтекста миг.

— Я хочу поднять подол твоей юбки и взять тебя на глазах у этих никчёмных мужчин, чтобы они видели, какая ты страстная, как соблазнительна, когда кричишь моё имя. Но!

Я закусила губу, в ужасе представив эту картину. Она получилась слишком яркой и жаркой, что хотелось застонать, моля не делать этого при всех. Сердце в груди заходилось в бешеном ритме. Я сжимала кулаки, готовясь вырваться из объятий Феликса, влепить ему пощёчину за такие пошлости. Но! Это слишком долгое «но»! Я хотела услышать продолжение, поэтому и стояла, чуть не крича, чтобы договорил уже, в конце-то концов. Что там за «но»!

— Я слишком ревнив, — наконец решил не мучить меня мой порочный Ангел.

Его шёпот опалил чувствительную кожу шеи, подбираясь к уху. Я пребывала в странном состоянии транса. Я так ждала, а чего ждала, даже не знала. Просто ловила каждое его движение рук: одна крепко прижимала меня за талию к Феликсу, а вторая ласкала шею, приподнимая лицо за подбородок. Очень откровенно и так волнующе. Он был настоящим доминантом, знал себе цену и умел играть с моим телом. Мне казалось, что еще немного и взорвусь, просто не выдержу такого сладкого и порочного напряжения. Я пылала от желания прикоснуться к его губам, обнять за шею, прижаться к его паху, тереться об него бёдрами, чтобы хоть немного утихомирить разбушевавшуюся страсть.

— Мы сделаем это в моих апартаментах, — соблазнял меня Феликс, касаясь губами кожи скул. — Ты любишь жёсткий секс?

Я вздрогнула от такого прямого вопроса. Секс? Уже? Так сразу?

— Хотя у тебя нет выбора. — Тихий смех больно бил по натянутым нервам. Феликс явно забавлялся своей игрой и заметил мою реакцию на его вопрос. — Я буду так глубоко в тебе, радость моя, что ты увидишь небо в алмазах.

Я чуть не всхлипнула, представив нас в душе. Да, мне срочно нужен холодный душ или Феликс, на выбор. Вот только есть ли он у меня? Я сдёрнула повязку, внимательно всмотрелась в лицо Феликса, а он подарил мне улыбку с лёгким налётом грусти и быстро поцеловал в самый уголок губ.

— Теперь тебе ясно, как действует доминант?

Неловкий вопрос разбил вдребезги весь флёр чувственности и томительного желания, воцарившегося в вип-ложе. Я кивнула, опустив взгляд. Ну вот, Виола, лотерея проведена и достался тебе холодный одинокий душ.

Послышались аплодисменты, и я вздрогнула, вспомнив, что мы не одни с Феликсом, до сих пор придерживающим меня за талию.

— Браво, ши Энтос! — с восхищением воскликнул Магнас. — Всегда рад присутствовать на ваших уроках.

— Благодарю, — подхватил Саваж. — Я горд тем, что вы выбрали меня. Благодарю вас, наставник.

Я хмурилась, внимательно следила за Феликсом, который раздосадованно поморщился и попросил подождать его. Сам же не очень вежливо приказал молодым манаукцам покинуть ложу и проводил их.

Я осталась одна, и осознание ужасной правды накрыло меня, словно потолок обрушился, раздавив под собой. Я совсем обалдела. Что вообще сейчас было? Феликс в образе Бориса рассказал как хочет меня трахнуть, а я уши развесила, забылась, и если бы это всё было по правде, реши он на самом деле заняться со мной сексом, я бы была согласна. Я схватилась за волосы, стала нервно расхаживать по ложе в ужасе от самой себя. Ещё немного и я бы молила его взять меня. Сама бы молила! До чего я докатилась. И ведь знала, что он откажет.

— Гадство! — вздохнула я и зажмурилась, так как глаза защипало от слёз.

Глупое, глупое сердце, что же ты, миленькое, бьёшься так сильно, словно… О нет. Я влюбилась. Это было так ужасно! Почему я вечно влипала в такие беспросветные истории? Ведь между нами ничего нет, кроме рассказа. Я должна бежать, пока не поздно. Нужно остановить эту ракету под названием глупая любовь. У меня нет шансов. Без вариантов. Это же Феликс, мастер соблазнения, наставник ловеласов, а я! Кто я? Простая писака слезливых женских рассказов, недотраханная девственница.

Схватив сумку, я понеслась прочь из клуба, не разбирая дороги. Мне было так стыдно за себя, за свою наивную любовь. Что я творю? На что надеюсь? Сказок не бывает, и Золушки не превращаются в принцесс. Мне было так больно. Словно сердце вырвали из груди, и оно разбилось, поцарапав острыми осколками. Виола, Виола, дура ты, дура.

Очутившись у себя дома, я смогла лишь упасть на кровать и дать волю слезам! Что делать мне? Что делать? Как теперь скрывать ото всех свои чувства? Ведь я для Феликса просто авторша его романа. Одна из многих кого он учил, только не пойму чему. Как же больно! Аж дышать тяжело.

Прорыдав полчаса, опустошённая вошла в душ, подставив горячее от слёз лицо под ледяные струи. Я чокнутая, это точно. Наверное, давно пора сдаться психиатру. Феликс, мой порочный Ангел, как мне жить без тебя? Так страшно ждать того момента, когда я перестану для тебя хоть что-то значить. А ты пробрался под кожу, ты плавишь мою кровь, ты в каждом моём вздохе, ты всё для меня, мой Ангел. Лучше бы… Нет, я рада, что ты пришёл за мной и не дал сделать последний шаг. Я не жила до тебя. И моя агония продлилась, но теперь полна тобою. За что? Почему я? Неужели я недостойна хоть малой крохи счастья?

Любовь — как сладко это слово, но как же больно ранит острыми шипами, до крови раздирая кожу, проникая прямо в сердце.

Я зажмурилась, стиснув зубы, чтобы не стучали от ледяной воды. Обхватив себя руками, боролась за каждый свой вздох. Как же холодно, как внутри, так и снаружи. Я погрузилась в мир боли и холода. Хотела заморозить своё сердце, упрямо ждала, когда боль отступит, но она слишком ревнивая любовница и не выпускала меня из своих объятий. В какой-то момент мир перед глазами поплыл, и ноги подкосились. Я поняла в последний момент перед обмороком, что падаю. Молодец, Виола, наконец-то ты достигла конечного пункта своей никчёмной жизни, куда так сильно стремилась всего неделю назад.

Феликс

Саваж и Магнас уже заканчивали обучение и должны были пройти небольшой внутренний экзамен клуба, поэтому Энтос выбрал именно их для своей затеи. Они могли достаточно хорошо контролировать себя и своё тело, но недостаточно поднаторели в соблазнении, чтобы понравиться Виоле, хотя риск был, но минимальный. А писака женских романов должна была понять, что женщины не заводятся, когда к ним подходит незнакомец с предложением жаркого секса, если, конечно, она не нимфоманка или же не отчаявшаяся одинокая женщина. Нет, Доминика как раз была из числа тех, кто самоуверен и не нуждался в столь сомнительных связях, как незнакомцы из бара.