Любовь оборотня (СИ) - Коллектив авторов - Страница 6

После окончания рабочего дня, я отправилась в сторону лесополосы. Раз уж Бродягу я встретила именно, там значит и листовки тоже следует начинать расклеивать оттуда. Лохматого предусмотрительно оставила в машине. Высмотрела тропинку среди деревьев и направилась туда, по пути цепляя объявления на все подряд. Прохожие глядели на меня с недоумением, некоторые вчитывались, хмыкали и шли дальше.

Листов тридцать ушло, я радостно отряхнула руки.

— Отлично!

Сбоку раздался странный звук, эдакий бумажный шорох. Оборачиваюсь.

— Бродяга, мать твою!

Зверь оскалился и выплюнул скомканный лист бумаги.

— Ну ты и… — даже слов не смогла подобрать, цензурных во всяком случае. Зверюга, рыкнула, подошла ближе, легко встала на задние лапы и сорвала последнюю листовку. — Как ты из машины выбрался? — перевожу взгляд, автомобиль на месте, все дверцы закрыты, а псина здесь, дожевывает лист. — Господи у кого я спрашиваю! У собаки…

Хотелось орать, топать ногами, но я развернулась и отправилась к авто, зверь бесшумно пошел следом. Открыла для него дверцу, тот глянул на меня подозрительно так, будто подозревал коварстве, но все же залез внутрь.

— Ты не пес, ты — чудище! — сказала ему, усаживаясь за руль. Зверь чхнул, потерся лбом мне о плечо. — Отстань, я на тебя сердита!

Отстал, морду отвернул и замер. Меня снова кольнули нехорошие подозрения, какой-то он слишком умный для собаки.

Приехала к своему дому, направилась к подъезду, но зверь перекрыл проход. Как показала практика, сдвинуть его у меня банально силенок не хватит. Проще уступить, в конце концов, ничего сверхъестественного он не просит.

— Ну, что еще? — стоит смотрит. — Опять на прогулку? Что ж пойдем…

Зверь легко приноровился к моему шагу и потопал в сторону магазинов.

— Мясо, чтобы тебя покормить у меня есть!

Бродяга глянул на меня исподлобья и свернул к продуктовому. Вот честно в этот миг ощутила себя полной дурой — у меня ж в холодильнике совсем пусто, если бы сразу пошла домой, потом все равно пришлось бы возвращаться за продуктами. Даже сердиться на Бродягу перестала, потянулась и погладила лохматого.

— Умный мальчик, — гляжу на питомца, ещё чуть-чуть и я тоже начну верить в бредни Аннушки про существование оборотней. — Жди меня здесь. Понял?

За окном сгустились сумерки, на небосклоне показалась рыжая и бесстыжая луна. Я колдовала над ужином, во всяком случае очень старалась, но мысли то и дело возвращались к сновидению. С одной стороны, оно выглядело слишком нереально, но с другой — я до сих пор чувствовала прикосновения горячих пальцев. Да, что там я горела от одних лишь воспоминаний.

Макароны пригорели, соус оказался пересолен, а по моему лицу гуляла шаловливая улыбка. Я как последняя идиотка предвкушала новую встречу со сном, ага.

Проглотила подгоревшие макароны не ощутив вкуса, покормила Бродягу и как прилежная девочка в девять часов улеглась в постель. Закрыла глаза…

Сон не шел, совсем! Ворочалась с боку на бок. То подушка неудобная, то мне под одеялом жарко, то без него холодно, то шелковая сорочка задралась, то Бродяга слишком громко сопит.

Словом, в пол двенадцатого ночи, я была зла, как стадо дьяволов.

Думала достать старый справочник ветеринара и попытаться почитать, да как-то лень стало идти его искать. Выпила стакан молока, улеглась на подушку и попыталась припомнить детали обстановки комнаты, которая мне вчера привиделась.

Белоснежная занавеска трепетала на ветру, камин. Два кресла. Какие же они были? Кажется деревянные. Точно! Изогнутая спинка плавно перетекала в ручки, сверху изгиб украшал узор. Ножки у мебели тоже выглядели необычно, с пузатым основанием, будто кувшин. Какой же там был цвет…

Камин тлел, приятный полумрак окутал все вокруг. Окна оказались закрыты, зато белые шторы распахнуты во всю ширь. Рыжая луна, как шпион заглядывала в комнату, лаская светом все вокруг. Озираюсь. Где же он?

В комнате пусто. Не может быть и тут замечаю массивную тень в кресле. Сердце замирает, а потом начинает биться во сто крат быстрее. На цыпочках подкрадываюсь к нему, протягиваю руку и тут мужчина хватает меня за пальцы. Рывком притягивает к себе, усаживает на колени самым непристойным образом. Хотела разглядеть его лицо, но не смогла, оно скрывалось в тени. Сильные руки скользят вниз по телу, достигаю бедер, опускаются ещё чуть ниже и медленно поднимают край шелковой сорочки. Едва уловимо скользят по округлостям ягодиц. А у меня душа трепещет, хочу прикоснуться к нему, прижаться всем телом, но опасаюсь, что он остановит. Мужчина крепко сжал ягодицы, я охнула, а он в тот же миг завладел моими губами. Пылко, страстно, меня будто стрелой пронзило. Стало горячо. Искуситель потянул вверх мою одежду, стянул и наклонил спиной назад. Теперь его губы ласкали чувствительные полусферы.

Стоны один за другим слетали с моих губ.

— Еще… Да… Еще…

Я потянулась к нему ещё за поцелуем, но он не позволил, вместо этого просто прижал меня к себе и скользнул пальцами туда, где все пылало от жара.

В какой-то миг я забыла, где и с кем нахожусь, я дрожала и таяла в руках искусителя, захлебывалась собственным стоном и просила еще. Он оставлял на моей коже невесомые поцелуи, но не давал мне большего, не давал себя…

Хватаю его лицо руками.

— Я хочу тебя, — прошептала тени.

Мужчина на миг прекратил ласки.

— Станешь моей? — спросил он.

Господи боже мой, какой у него голос, низкий, чуть хрипловатый, он очаровывал сильнее любого приворота.

— Да.

— Только моей, навсегда?

— Да!

Я не увидела, скорее почувствовала его улыбку, он наклонился чтобы поцеловать…

Зазвенел будильник.

— Проклятье! Почему сегодня не выходной! — взвыла я и запустила подушкой в стену. Та с не меньшей отдачей полетела обратно, шлепнулась на тумбочку, снесла оттуда новый мобильник, вместе, а часами и прочей мелочёвкой. Сижу, пытаюсь удержать на языке, все нехорошие слова, которые там вертятся. Провела рукой по волосам и удивилась, ощутив влагу возле корней. Прислушалась к себе, сердце трепещет, как сумасшедшее, кожа пылает, щеки красные. Будто я всяким непотребством наяву занималась, а не во сне. Невольно вспомнила хриплый голос искусителя и сердце сжалось от горечи. Всего лишь сон, а как же сладко прозвучало это — станешь моей. Вот честно, да хоть сейчас. Вздохнула поплелась в ванную, залезла под прохладный душ. Журчащая вода отогнала горести, но сердечно продолжало сладко ныть, а разожжённый огонёк притаился в глубине души, дожидаясь своего часа.

Приехала на работу, а там Аннушка цветет и пахнет, как куст сирени. Никогда не считала себя завистливой, но сегодня меня прямо перекосило всю от одного ее вида. Сделала усилие и натянула на лицо приветливую улыбку.

— Как только вся эта эпопея с мошенниками закончится возьму отпуск и полечу на курорт в жаркие страны, — пообещала себе, воображение тут же нарисовало загоревшего мускулистого мачо и очаровательной улыбкой, и хриплым голосом. Сердце снова заныло, мотнула головой решила не бередить раны.

— А мне отпуск, когда? — встрепенулся Марк.

— Подумаю об этом утром первого января!

— Ну, Евангелина Петровна…

— Баранки гну, давай работай!

Павел Борисович покачал головой, чтобы их не видеть убежала переодеваться.

Если день начался наперекосяк, то закончится он косяком, — поняла я, ближе к полудню. Когда едва не назначила коту собачьи витамины. Закрыла глаза, скомкала рецепт и села писать новый. Пять минут вспоминала название.

— Стресс… Это все стресс, — буркнула под нос, улыбнулась клиентке с кошкой. — Прошу меня извинить, — поднялась и пулей вылетела из кабинета.

Аннушка встречала меня широкой улыбкой, потому что разговаривала по телефону.

— Замени меня, — прошу ее, а она головой мотает и взглядом на телефон указывает. — Пожалуйста…