Нокаут. Часть 2 (СИ) - Мади Скайла - Страница 59

Он потряс головой и повернулся ко мне. К счастью для него, очередной поднос с вином оказался рядом, я взял бокал в руки, чтобы не сорваться.

— Женщины, окружающие этот спорт, сводят меня с ума. Клянусь, по десятибалльной шкале они чертовски привлекательные десятки и девятки.

Как будто он хоть что-то знает о них. Он считает, что такие женщины — это те, кого все хотят. Это совсем не то, уберите их от меня. Десятки — это женщины, которые уважают себя и не разрушают своё тело пустыми потребностями и бесконечными любовниками.

— Она была моей женщиной задолго до того, как я стал профессионалом, — ответил я, не смотря на него. Я поднёс бокал к губам и сделал глоток. Не могу поверить в то, что мне приходится пить вино вместо того, чтобы врезать своему боссу. Ненавижу вино. Всегда его ненавидел, и до сих пор ощущаю его фруктовый вкус на своём языке. — Вы хотели что-то обсудить, — напомнил я, желая избавиться от него и вина и найти Оливию.

Он улыбнулся и внимательно посмотрел на меня своими карими глазами.

— Вау, ты действительно такой дерзкий и непростой засранец, о котором меня предупреждали.

Я пожал плечами. По крайней мере он перешёл к делу. Мне это нравится.

— Так и есть.

— И легко это признаёшь, как я вижу.

Я усмехнулся.

— Если туфли подходят, почему бы их не носить.

— Ты мне нравишься, — сказал Метт, поправив запонки на рукавах своего пиджака. — И так как ты мне нравишься, я не собираюсь указывать тебе на то, что ты сотворил со своим номером. — Он скрестил руки. — Ты боец, ты полон тестостерона, энергии и гнева. Я принимаю это.

Он немного переместился, наклонившись ко мне.

— Но если твоё негативное поведение скажется на спорте в целом и моей компании в частности, то я покончу с тобой также быстро, как и возвёл тебя на пьедестал. Понятно?

Я поднёс бокал с вином к губам, чтобы скрыть улыбку. Я уже вывел большого босса из себя, хотя даже не начал работать. Я пригубил мерзкую жидкость и сделал глоток. Всё это время Метт неотрывно наблюдал за мной.

— Я понял.

— Отлично. — Он развернулся, а потом снова повернулся ко мне. — О, кстати, если я захочу, чтобы ты вышел на ринг с Доном, ты будешь драться с ним. Здесь я устанавливаю правила. Я их придумываю, и я их меняю. — Он потёр пальцами друг о друга, жестом показывая сколько денег смог бы заработать на нас. — Дважды подумай, прежде чем идти против ММАС снова. Дон также легко может подняться на вершину вместо тебя.

Мои пальцы инстинктивно сжались вокруг ножки винного бокала, в то время как Метт отошёл достаточно далеко и затерялся в толпе. Не тратя ни секунды, я резко поставил свой бокал на близстоящий столик, заставленный всеми видами белой и листовой фигни. Я должен найти Оливию, и, к счастью для меня, она единственная, кто одет в такой живой и соблазнительный оттенок фиолетового. Я прошёлся по залу, держа руки в карманах, чтобы не выдавать своей нервозности. Я чувствую себя немного взволнованным и не знаю, то ли это оттого, что сказал Метт, то ли оттого, что я собираюсь сделать Оливии предложение. Я уже сбился со счёта сколько раз планировал сделать это.

Через полчаса безуспешных поисков я облокотился о широкий столик недалеко от ссорящейся парочки. Я не обращал на них внимания, не желая погружаться в их проблемы, и оглядывал комнату. Я посмотрел вверх широкой и длинной лестницы и вдоль стен, но так и не увидел свою девушку.

Когда я уже почти сдался и решил начать общаться, большая группа мужчин в чёрных костюмах расступилась, а мой взгляд, как бабочку к огню, привлёк цвет фиолетовой ткани. Я медленно поднимал взгляд по её длинным ногам, вверх по аппетитным изгибам и выше к её лицу. Как кто-то может быть настолько совершенным со всех сторон? Конечно, только Оливия может произвести настолько неизгладимое впечатление. Я смотрел на неё и двух парней, с которыми она разговаривала.

Она заметила, как я стал приближаться к ней издалека, и слегка склонила голову, чтобы посмотреть на меня. Нервный румянец окрасил её щёки и, казалось, она была напугана. Чёрт. Неужели я настолько неадекватный? Неужели настолько ревнивый придурок? Я и сам знаю ответы на эти вопросы, но никогда не признаюсь в них даже самому себе.

Я подошёл к Оливии, гордый тем, что сохраняю спокойствие. Стоило мне приблизиться, как Оливия резко взяла меня под руку. Кончиками пальцев она успокаивающе погладила мою руку... неужели мои усилия оставаться спокойным провалились?

— Это мой парень Сет, — сказала она, представляя меня своим визави.

Парень. Мне уже недостаточно быть просто парнем. Это выглядит по-детски, как будто мы в старшей школе. Я хочу быть к ней ближе. Женихом, а ещё лучше мужем, чтобы все чётко понимали, что она целиком и полностью моя и у них нет ни единого шанса. Они очень внимательно рассматривали меня. Один — блондин с голубыми глазами, одетый в тёмный костюм — кажется испуганным, но другой — с бритой головой и острыми чертами лица — готов побороться. Он осмотрел меня с ног до головы так, будто может побороть меня, даже не вспотев. Я бы не стал драться ни с одним из них. Оба выглядят едва ли на двадцать один.

— И как долго вы двое встречаетесь? — Его сильный техасский акцент прозвучал громко и ясно... и это разозлило меня окончательно.

— А тебе какое дело? — потребовал я ответа, придвигаясь ближе.

Оливия слегка толкнула меня в бёдра, но я едва почувствовал её прикосновение.

— Пару месяцев, — ответила она.

— Не так уж и долго, — заявил юнец, с намёком глядя на Оливию.

— Ты прав, не долго. Несомненно, меньше, чем твоё пребывание в больнице, если не перестанешь нести всякую чушь. — Не знаю, что именно меня раздражало в нём. Возможно, его торчащие волосы или то, как искривились его губы, когда он заговорил. Возможно (это лишь добавляло мне сумасшествия), то, как он разговаривал с моей девушкой на моих глазах. Его блондинистый друг — тот, что поумнее — тихо просил того успокоиться, но парень не обращал на своего друга внимания. Идиот.

— Думаешь, можешь отправить меня на больничную койку?

Я улыбнулся, так как был уверен, что действительно могу отправить его в больницу.

— Господи боже мой! — прервала его О, потянув меня за рукав. — Не провоцируй его.

Я не сдвинулся с места, хотя знал, что должен. Я просто ещё не закончил. Я видел по его глазам, как сильно он хочет Оливию, как отчаянно пытается произвести на неё впечатление, и я хочу забрать это у него. Не отрывая от него взгляда, я притянул Оливию за талию к себе.

— Хочешь вызвать меня на дуэль за мою девушку? — спросил я, в упор глядя на него. Он ничего не ответил, только продолжал смотреть. — Видишь ли, Оливия предпочитает мужчин, а не юнцов. — Я крепче обнял её, чувствуя нежные изгибы под своими ладонями. — Твои руки ещё слишком маленькие, и им не хватает опыта. Мне жаль девушек, которые были у тебя и дали тебе уверенность, что достаточно лишь одного взгляда. Мои же руки, напротив... — Мои губы изогнулись в дьявольской ухмылке. Я знал, что должен был произнести это. — …опытны. Они доводили её до оргазма гораздо чаще, чем тебя спрашивали о сексуальной ориентации. Вопрос, который, судя по твоей одежде, нередко тебе задавали. Проваливай. Можешь вернуться тогда, когда точно будешь знать, как обращаться с настоящей женщиной.

— Или ещё лучше, — прорычала Оливия, отстраняясь от меня. — Не надо.

Она ушла, и я не последовал за ней сразу. Я хотел, но меня больше интересовало, чтобы эти двое исчезли немедленно. Уничижительно глянув на меня, оба придурка наконец-то испарились.

Отлично.

— Заводишь дружбу везде, где оказываешься. Как всегда, — выдохнул Деррил из-за моей спины.

Я должен найти Оливию раньше, чем она уйдёт.

Моя ухмылка померкла. Чёрт! Сейчас я должен найти свою девушку и попросить у неё прощения за то, что был таким идиотом. Это как один огромный порочный круг: как долго мне ещё придётся извиняться? Но куда деться от правды? Стоит мне увидеть кого-то, кто желает Оливию, как я чувствую потребность размазать их души. Лишь мысль о том, что образ Оливии крутиться в их голове, выводит меня из себя. Не могу объяснить это… И я знаю, что это чистый и сумасшедший эгоизм заставляет меня действовать таким образом. Раньше я ничего подобного не испытывал. У меня никогда раньше не скручивало живот, а в груди не было лёгкости от любви, а сейчас, когда я всё это ощущаю, я не могу это отпустить. И не отпущу.