Комендант некромантской общаги 2 (СИ) - Леденцовская Анна - Страница 11

Марью решили переселить в другие апартаменты, чтобы не было неприятных ассоциаций. На шею девочке надели большую блестюшку на цепочке.

— А она не потеряется? — Цепочка выглядела ненадежной; как с этим ходить, а особенно спать, Марья не представляла.

— А вы уберите ее за пазуху, — лукаво улыбнулась леди Серина.

Марья последовала совету и сунула кулон за воротник комбинезона. Ей сразу показалось, что украшение намазано клеем. И цепочка, и камень прилипли к телу и теперь абсолютно не сдвигались.

— Со временем совсем перестанете его ощущать, — прокомментировал Абрахам. — Снять его могу или я, или жена, больше никто. На территории замка это абсолютная защита. Правда, — он слегка замялся, но решил продолжить, — это еще и доступ во все помещения, без исключения.

— Обещаю не ходить ночами по чужим спальням и не пытаться похитить ваши сокровища. — Марья сделала честные-пречестные глаза.

Конечно, она не собиралась нарушать границы личных комнат и красть сокровища, но обследовать такой интересный замок и посмотреть на настоящую сокровищницу было, наверное, заветной мечтой всех детей, и ее в том числе.

Время до обеда еще было, и, хотя всем сообщили, что обед будет торжественный, в честь гостей, Марья с фейками и Тимон собрались побродить по замку. Тимон считал, что он и так выглядит на все сто и переодевания к обеду не сделают его шикарнее, чем он есть, фейки были крошечные и всё время окруженные тонкой дымкой пыльцы, а сама Мария Спиридоновна, с детской непосредственностью осмотрев гардероб, решила, что все ее платья очень красивые и наденет она любое, они же новые. Еще будучи пожилой дамой, она не успела поинтересоваться тонкостями замкового этикета на приемах, а теперь, будучи любопытной маленькой девочкой, решительно отмела это как малосущественную информацию. Осмотреть замок было гораздо интереснее.

Поэтому дружная компания вышла навстречу неизведанным приключениям. Хотя сразу после выхода в их рядах случился раскол. Феи уверяли, что самое интересное наверняка наверху, на чердаке. А Тимон считал, что интересное — это сокровища. Сокровища же должны прятаться в надежных замковых подвалах.

Марья поддержала идею подвалов. Нет, не потому, что чердак был неинтересен. Просто у фей и Тимона были крылья, а у Маши только ноги, и те маленькие. Подниматься по множеству лестниц не так весело, как спускаться, особенно если есть возможность прокатиться по перилам.

Вот так, проехавшись по широким и удобным перилам, хохочущая компания влетела в руки странного демона. В балахонистом, местами потертом и подпаленном камзоле, из карманов которого торчали пробирки, щипчики, связки и пучки какой-то растительности, толстых перчатках и надетом на один глаз странном головном уборе. Демон разглядывал охапку мелкоты, свалившуюся к нему в руки, а Мария Спиридоновна — странную шляпу. Сооружение на голове напоминало гриб-паразит чагу. Оно плотно охватывало фигурно изогнутым металлическим ободом левую часть головы, ткань сверху была забрана в тяжелые причудливые складки, а на глаз свешивалась расплавленная металлическая капля с выпуклой сферой. В сфере что-то искрилось и двигалось. С правой стороны на голове торчали клоками нечесаные волосы, местами от чего-то слипшиеся и криво подстриженные.

Опознать в этом индивидууме местного алхимика можно было, не сильно напрягаясь, правда, оставался еще вопрос его психической вменяемости.

Компания вежливо поздоровалась и представилась. Дядька не впечатлился, что девочка — это бабушка, феи были удостоены чуть большего внимания и вопроса:

— А вот эту пыль вокруг можно в пробирочку натрясти? У меня тут как раз свободная в кармане.

Решив, что особой беды не будет, добрые малютки сыпанули от души. Зачихавший демон радостно закупорил полнехонькую пробирку, не забыв поинтересоваться о последующих партиях для исследований. Тут Марья, опередив феек, тоже сказала свое веское слово:

— Нам-то не жалко, но интересно, что вы там наисследуете! Можно потом узнать?

Похоже, на улице перевернулся грузовик шоколада, по крайней мере, одинокий и мало кем понятый алхимик почувствовал небывалый прилив энтузиазма от интереса молодого поколения. А получив согласие Тимона на обследование и беседу и узнав, что профессор академии целитель Бяо интересуется его трудами, он просто пришел в экстаз. Объяснив, как потом попасть к нему в лабораторию, он поинтересовался, не знают ли они о странном явлении.

— Ко мне в лабораторию проник синий человек, прямо через стену. Сначала просил сделать его твердым, но из окаменения выплыл и сильно ругался. У меня теперь статуя его посреди лаборатории. А когда я пытался взять от него кусочек субстанции на анализ, завизжал и улетел, вопя про врачей-коновалов. Что это было, вы не знаете?

Мария Спиридоновна попыталась объяснить, что такое привидение.

— Ну это типа духа, но как бы воплотившегося вот в такую призрачную штуку, — она сама не очень знала, что это.

— О-о-о! Мне надо исследовать это! Вдруг такая штука пригодится в моих работах!

— А как вы его ловить будете? — Тимон, как всегда, был настроен более чем практично.

— Да-а-а… А если у вас такие водятся, то как их ловят? — спросил он у Марьи.

Мария Спиридоновна могла бы сказать, что не водятся и не ловят. Но ведь привидение она видела своими глазами, и все видели, может, они и на Земле тоже есть. А маленькая Маша в ней вспомнила замечательную навязчивую мелодию из фильма «Охотники за привидениями» и, напев ее под нос, стала пересказывать про снаряжение этих охотников. Про такие засасывалки, и хранилище, и удерживатели с молниями.

Впечатленный алхимик направился к себе изобретать снаряжение, бубня под нос привязавшуюся мелодию.

А Марья, объявив, что в замке теперь есть не только привидение, но и охотник за привидением, повела всю компанию дальше к подвалам.

Дверь, преградившая им путь, была внушительной, с металлической оковкой и очень массивной на вид.

Марья решительно потянула ручку на себя.

Призрак висел в подвале замка, сглатывая слюну и судорожно вздыхая. Он находился не просто в подвале, а в огромном, прекрасно оборудованном винном погребе. Бочки и бочонки, стройные ряды бутылок на специальных стеллажах, покрытые вековой пылью кувшины и амфоры с залитыми чем-то похожим на сургуч горлышками — и всё это богатство было ему недоступно. Он честно пытался, пролетая через бочку, почувствовать хоть что-нибудь. Ничего! Успел даже вспомнить бессмертного Шекспира и его «Ричарда III»: участь утопленного в бочке мальвазии герцога казалась ему пределом мечтаний.

Даже поняв тщетность своих попыток, Петр Егорович просто не в силах был покинуть это сакральное для любого алкоголика место. Еще и рука зудела. Локоть в призрачном свитере чесался и налился фиолетовым как синяк. Понятно, что у свитера не может быть синяка, а у призрака тем более. Но встреча с явно съехавшим с катушек ученым оставила видимый и весьма раздражающий след.

Сначала, найдя лабораторию, он обрадовался. Мужик в лаборатории вроде тоже был рад и с виду заинтересован помочь, но явно чего-то не понял. На просьбу сделать его твердым — ну любому же ясно, что материальным! — дядька опрыскал его какой-то жижей. Петр Егорович покрылся каменной коркой, но, слава богу, не успел испугаться, так как, задергавшись, просто вылетел из этой скорлупы. И только сейчас заметил знакомый фанатичный блеск в глазах алхимика. Такой блеск он видел в глазах своего бывшего преподавателя в анатомичке, когда им на лабораторную привозили очередной неопознанный труп «с историей».

В общем, когда этот маньяк от алхимии кинулся к нему со своими инструментами, то пришлось срочно сматываться. Правда, вот за рукав чем-то зацепил. Теперь зудело.

Чокнутый замок. Пока летел, его дважды пытались поймать стражники, просто пролетел насквозь этих болванов. Потом встретился какой-то демон с дамой. И если дама завизжала и, задрав юбки платья, попыталась за ними спрятаться, открыв прекрасный вид на ножки в кружевных чулках, то демон оказался магом и запустил в него лиловым сгустком магии. Судя по круглым глазам демона, он ожидал не тот эффект, но привидение потом еще долго икало и шло рябью, как ненастроенный телевизионный канал. Пришлось нырять в подвалы. И вот итог. Боль души! Но зато тут спокойно и никто не мешает.