Комендант некромантской общаги 2 (СИ) - Леденцовская Анна - Страница 21

— Ах ты неблагодарная, сладкая захватчица! Вот мы тебя…

В это время, оглядываясь в поисках, чем же напугать горку оживших десертов, он встретился взглядом с удивленными глазами Марии Спиридоновны и на автомате продолжил:

— Вон той большой скормим, она точно такое ест! Я знаю! И всю тебя съест, отпускай его, говорю!

Марья забежала на кухню в поисках фей. Она уже успела побывать у алхимика, которому было страшно некогда, и он только и мог сказать, что обе феи ушли с Тимоном. Пробегая по коридору, увидела главного повара с недовольным управляющим, которые спорили из-за оформления какого-то салата, не гармонировавшего с концепцией украшения зала. Повар сказал, что на кухне ее феи и большой парень с крыльями. В компанию какого парня попали внучата, Марья не поняла, Тимон был небольшим и на парня точно не тянул, будучи скелетом. А вдруг это существо опасно, да еще и возле еды?

И вот, влетев на кухню, она не обнаружила никого с крыльями, зато увидела странное существо, маленькое и мучнистое. Малыш пытался отковырять чайной ложкой из кучи конфет и пирожных такого же мелкого с вилкой во рту, наполовину закопанного. Куча шевелилась, а «воин» с ложкой, увидев ее, стал угрожать конфетам отдать их ей на съедение!

— А ты что, громадина, глаза выпучила?! Помогай, спасай, раз пришла! Оно его, видишь, наверное, съест! Что стоишь?! Ешь его уже сама!

Вот наглец, Марьей так ни в жизнь не командовали. Но, приглядевшись, она поняла, что куча шевелится не просто так. А раз здесь ожившее неживое, значит, начудили ее феи! Надо выручать и расспросить. Может, они что знают.

Ловкие пальчики моментально разобрали сопротивляющуюся кучу конфет и пирожных, а рисунки на руках, видимо активировавшись от волнения или мыслей, засветились и нейтрализовали нафеяченное.

Изо рта второго малыша вынули вилку, и Марья осторожно спросила:

— А вы, вообще-то, кто?

— Так кухонные мы, мимикры. Темнота-а-а-а.

— Ой, темнота какая.

— А откуда вы взялись? Я вас раньше не видела и не слышала про вас.

— Точно, темнота. — Первый, размахивая ложечкой, важно начал объяснять: — Из шкапчика мы.

— Ага, точно оттуда. Шкапчик красивый наш, домик родненький.

Не рискуя перебивать занятную парочку, Марья приготовилась слушать.

— Мы еду готовим. Сладости готовим и вино делаем. Кухонные мы. Шкаф на кухне — и мы там.

— Ага. Готовим, и все едят и хвалят. А сейчас не так совсем. Ох.

— Спали мы, силы не было. Шкапчик-то не в кухне был, уволок кто-то с кухни. А мы и спали.

— Ой-ой. Зачем утащили с кухни? Спали, и силы ушли, совсем почти ушли.

— А потом чуем — опять кухня, а сил-то нету совсем. И вдруг пронеслось что-то насквозь, нас как разбудило, и мы пошли силы искать.

— Ох, еле шли. Нашли силы, много-много, цельный стол. Ну и в мешок всё ложить. А тама ушастый, ой-ой, и глазастый такой был…

— Тама нас заметил такой ухатый с большой поварешкой, ну мы его тоже взяли. Вместе-то кушать веселее, и новости опять же ж.

— Ага. Новости всякие, еда вкусная. Ох, сил набрались и благодарить-кормить хотели. Тот ухан сказал, что его крадуном из-за нас назвали. Надо вернуть все, сказал.

— Мы же сил-то ого-го — и готовить! И ухана учить, он хотел.

— Ой, хотел, хотел! И сахар надо было, мы пошли, пошли. Ухан остался, мы пошли.

— Где остался? — Марья не выдержала. Она уже поняла, что эти смешные малыши и были невольными воришками, а тот ухан, видимо, пропавший Зютек.

— Так в дому, в шкапчике. Там же варилося и пеклося, нельзя без присмотру.

— А прибежала большая, рыскала везде, и пироженку съела, и пошла, и кричала, кричала.

— Ой, орала громко. Тот ухан сказал, она в шкапчик лезла, он испугался и поварешкой закрылся, а она ого как орать и бежать.

— А там лезли мелкие с крыльями и ты, большая, только маленькая. И тоже бежали.

— Так громко было. Хотели тихо, когда вкусно — тихо и все рады.

— И мы всё сделали, а те пришли и только пили, не ели.

— Ой, не ели. Пили, пили и громко и брякали, и пили.

— А пришел большой маленький, напугался и прятался. Эти потом храпели, а он плакал, и нам жалко, и ухан пришёл. Мы его в гости забрали, он тоже учиться хотел. Мы учим.

— Учим, учим.

— А за еду нет благодарности. Вернули всё и кормили. А все кричат и бегают.

— Ой, нету, совсем-совсем.

— Так про вас никто не знает. Сами говорите, вы спали, а теперь никто про вас не помнит, видимо. Надо вас со всеми заново знакомить и поварят возвращать. Скоро праздник, и вы поможете, а вас будут благодарить. И есть будут, все-все! Как вас зовут? — Марье было любопытно, ей эти два товарища напоминали гномиков из чехословацкого мультика времен СССР.

— Так нас звать не надо, мы завсегда тут.

— Завсегда — это тут, и всё.

— А имена у вас есть? Вот меня зовут Мария Спиридоновна или бабушка Маша, это имя мое. А хозяина замка зовут лорд Абрахам, третий советник Верховного совета Недроземья. Советник — это должность, а Абрахам имя.

Малыши насупились.

— Нету у нас именований. У всех есть, а нам не дали. Их где берут? Пусть нам тоже дадут, раз так должно!

— Да, пусть. Ты дай. Дашь?

— Давай ты будешь Кржемелек, а ты Вахмурка. — Она обрадовалась возможности дать имена этим немного ворчливым симпатягам.

— Ага, буду этим Кржемеликом. Мне нравится, на карамелю похоже.

— А я Вахмуркой, ой, ни на что не похоже. Хорошо. Я такой, Вахмурка. Мы теперь зовемся, зови нас и знакомь. Праздник скоро, и надо работать, пусть благодарят.

— Ох, пусть, знакомь скорее.

— Сейчас позову и познакомлю.

Марья, попросив малышей не прятаться в шкаф, побежала искать хозяина замка.

Любовь бывает разная. К людям, к деньгам, к еде, к славе. Она многогранна и изменчива как ветер. Иногда это настоящее и глубокое чувство, иногда легковесная симпатия, а бывает болезненная страсть или сила привычки.

Пока Марья собирала хозяев замка неожиданным открытием на кухне, некоторым гостям приходилось непросто и было не до отдыха.

Кронов летучей мышью пытался затаиться на чердаке, но и там его под видом поисков предметов для игры нашли две озабоченные поисками мужа красотки. Теперь он сидел на балке перекрытия и, заткнув уши крыльями от мерзкого визга, с брезгливостью смотрел, как дамы выясняют отношения. Причем они уже не пытались прикрыть свою деятельность благовидным предлогом, а всерьез делили шкурку и состояние еще не пойманного, но вполне подходящего вампира-холостяка. Соперницы кружили под балкой как оголодавшие акулы, следя за вампиром и бросая друг на друга злобные взгляды. На чердачных окнах был слишком мелкий переплет, а дверь находилась за спинами милых крошек. Везло нашему профессору только в одном: жениться на двух сразу было невозможно. Девушки же не желали уступить добычу друг другу.

Неготовность вампира примерить на себя священные узы брака ни в коей мере не могла служить препятствием. Родители Кронова были вполне живы и давно мечтали понянчить внуков. Поэтому всё, что требовалось в данном случае демонессам, это отловить добычу, упаковать в постель и связаться с главой рода — для фиксирования прецедента и подтверждения брака. Брак, конечно, в данном случае был бы контрактный, и речи о любви в нем и полноценной семье бы не шло, но ребенка пара родить была бы обязана для продолжения славного рода Кроновых. Только вот разводов у демонов не предусматривалось, а вампир всё же надеялся встретить свою половинку, да и жить с такой темпераментной истеричкой, терпеть ее и ее родню, а главное, выступать в роли производителя он абсолютно не желал. Поэтому на балке сидела злая летучая мышь, а под ней караулили ссорящиеся дамы.

На кухне тем временем собрался заинтересованный народ. Главный повар с изумлением и раздражением разглядывал, как ему казалось, конкурентов. Сначала у него на кухне пропадали его шедевры, потом помощники, и стражу споили. На редкость подозрительные типы и вообще вредители!