Комендант некромантской общаги 2 (СИ) - Леденцовская Анна - Страница 49

На небе всё так же, но уже бледнея перед рассветом, светились три луны. Путаясь в траве, озлобленная чертиха брела к трактиру, бормоча под нос:

— Ну, сына, не надо мне делать нервы, их есть кому портить! Ты таки уберешь свое мнение со своего лица! Защитник этого трактирного патриота за мой счет! Мамо имеет шо вам сказать!

Чертиха перехватила сумку поудобнее и прибавила шаг. Светало, зарозовел краешек неба, и на горизонте небольшой темной точкой уже показался трактир. Его спящие обитатели еще не подозревали, что наслаждаются последними минутами предутренней тишины.

С приснопамятной побудки прошло уже несколько дней. Марья стояла в неплохо оборудованной полевой кухне и смотрела на возводящих стены строителей. Как хорошо, что они так быстро появились, в тот самый день. Она вспомнила то кошмарное утро.

Боже, как они тогда повыскакивали, как забегали! Еле-еле забрезживший рассвет не давал ничего рассмотреть. Потом кто-то из боевиков, а может, и не один, решил запустить магию освещения и, ожидаемо забыв спросонья об искажениях, вместо мягкого рассеянного света устроил «вспышку сверхновой». Моргая ослепшими, слезящимися глазами, Марья молилась только о том, чтобы прозреть. Кругом визжали бытовички, злобно ревел, не стесняясь в выражениях, Винни, орали Лисовские, а вцепившаяся Марье в волосы Ниле у нее на плече испуганно всхлипывала. Сопровождались события неумолкающим свистом и бульканьем тарки.

Бедлам прекратился буквально в пять секунд, стоило раздаться громогласному голосу лича:

— Всем замолчать!

В установившейся тишине Рорх уже более спокойно, но жестким холодным тоном продолжил:

— Студенткам вернуться в палатки. Тимон, заткни свою скотину! Петр Семенович, боевая пятерка на вас как на бывшем военном. Прочешите лагерь, разберитесь, что произошло, и обеспечьте ночные обходы на будущее во избежание повторения инцидента! Габриэль, Манефа, окажите помощь, если кому требуется.

Мария Спиридоновна и не подозревала, что Рорх может быть таким жестким и авторитарным. Ее руки аккуратно коснулось что-то мягкое. Проморгавшись и с облегчением выдохнув, она увидела огромные обеспокоенные глаза Лэри. Его пушистое щупальце придержало ее за талию, помогая сесть.

— Мария Спиридоновна, вам плохо? — Лэри внимательно вглядывался ей в лицо. — Вы нормально себя чувствуете? Ваши волосы…

Марья вытянула перед пришедшими в норму глазами одну из растрепавшихся прядей. Совершенно седая. Это было видно даже в том свете, что создал Рорх. По траве стелился зеленоватый туман лича, забирая эмоции недавней истерии и паники. Освещенные небольшими фонариками, размещенными вокруг, и уже бледнеющими ликами лун, окрестности лагеря были футуристично жутковаты.

А тут еще Марья мысленно вернулась к моменту пробуждения и охватившей ее тогда панике. Из-за чего нервничали другие, она не знала, но свою вспомнила очень хорошо. Вопли тарки напомнили ей звон будильника, и, проснувшись от него, она испугалась, что снова находится на Земле и ей все приснилось. Что она снова лишь одинокая, никому не нужная старуха в унылой комнате заводской общаги. Однако потом раздался голос проснувшейся рядом Манефы, от сердца отлегло, затем они выскочили, и кто-то решил прибавить света. Какие-то мгновения страха, но на ее внешности они, видимо, отразились существенно.

Отмахнувшись от воспоминаний, Мария Спиридоновна посмотрела в зеркало, висящее над импровизированным умывальником в кухонном уголке лагеря. Старушкой она, слава богу, не стала, но и молоденькой женщиной тоже уже не была. И как ни странно, в этом облике она чувствовала себя более комфортно. Теперь она была полноватой женщиной лет сорока пяти, с небольшими морщинками в уголках глаз и на лбу, более резкими носогубными складками и слегка поплывшим овалом лица. Но при этом имела вполне ясные серо-голубые глаза, ничуть не выцветшие, как раньше, и совершенно седые волосы. Хотя седина была вполне приличной, не с прежним неприятным желтоватым подтоном, а со слегка серебристым. Вспомнив о подаренной ректором замечательной машинке для причесок, Марья совсем перестала переживать по этому поводу. Прекрасным бонусом к этому добавилось существенно поменявшееся и ставшее уважительным поведение почти всех студентов. Красавчик артефактор недоуменно и слегка брезгливо косился: вампиры, даже очень старые, сохраняли моложавость до смерти, как и многие из долгоживущих рас. А «звезда» бытовичек не считала, что какая-то человечка-кухарка не равного ей статуса вообще заслуживает уважение. Зато боевики вели себя прилично, и это радовало. Если на вампира Марья могла просто не обращать внимания, то наглая девица своим поведением выводила ее из себя. А отношение той к продуктам и их хранению и использованию породило конфликт, в котором Марья с блеском одержала победу.

Отвернувшись от зеркала, Мария Спиридоновна проверила кастрюлю с рагу. Несмотря на иногда необычный цвет и форму некоторых овощей, ей с помощью Манефы удалось сопоставить их вкус с земными аналогами. Так что в меню на будущее планировались еще и борщ, и солянка, и даже гречка по-купечески. Пусть крупа и была зеленая, а грибы светло-розовые с нежным ушком, напоминающие волнушки. Главное, по вкусу совпадали почти идеально.

Рагу стояло на самой слабой горючке, медленно томясь. Минут за пять до подачи нужно будет еще сыпануть смесь измельченных травок и вытащить мешочек с камешками. Камешки ей, кстати, презентовал бригадир строителей.

Марья снова посмотрела на растущие медленно, но верно стены будущего посольства и дворца бантугбана. Со строителями им повезло неимоверно. Бригада только закончила работу у лорда Гровера и пыталась избежать заказа от его жены. Леди Кло считала, что ее лошади требуется специальный банный комплекс для подготовки к выезду на открытие охотничьего сезона. Лорд, понимая, что каприз жены влетит в копеечку, а бригадир еще стрясет потом за моральные издевательства со стороны его эксцентричной супруги, с радостью отправил бригаду к Габриэлю. А когда на площадке при заключении договора от развалин прибежала мелкая артефакторша и с радостным визгом: «Дядюшка Чуха!» — кинулась бригадиру на шею, еще и скидку им сделали. Ведь как не помочь племяннице на практике?

Марья вытащила камешки и добавила в кастрюлю зелень. Аромат, плывущий по лагерю, заставлял окружающих чаще посматривать в сторону кухни в ожидании обеда. Она подошла к еще одному созданному строителями удобству. Узнав, что их собираются кормить, да не отдельно, а вместе со всеми, мужчины из бригады подошли к делу серьезно. Пока бригадир утверждал план, смету и материалы, они занялись благоустройством. Марьина кухня из коробов, кувшинов и трех камней-горючек преобразилась. И ведь они природника подключили, того самого лешака с третьего курса, к которому, ввиду его спокойного характера, проникся симпатией Василий. Паренек и не знал, что природная магия может строить! Степные травы, ограниченные какими-то строительными длинными штуками, похожими в глазах Марьи на связанные палки от швабр, после пары неудачных попыток поддались природной магии и вымахали в двухметровые стебли. А вот потом она увидела строительный талант и сразу вспомнила ювелира Беню. Если под руками Бени серебро перетекало в изящные украшения, а камни гранились и полировались, то в руках строителей трава выпрямлялась, склеивалась и твердела. Тонкие, но прочные стенки, плотная крыша, дающая тень, рукомойник, сделанный буквально на коленке из прохудившейся кастрюли, притащенной ими откуда-то. Камни поместили на удобную высоту, сделав треноги, но звездой обустройства стала печь. Пусть маленькая и засыпанная землей, больше похожая на нору хоббита-лилипута. Но она пекла! Обложенная внутри горючками с ровной температурой, она шикарно пекла! И прямо сейчас в ней стояли два противня ватрушек с ягодами! Манефа со своими подопечными набрела в степи на кусты звездчатой пулямбы. Кусты, похожие на «перекати поле». Как объяснила кикимора: