Комендант некромантской общаги 2 (СИ) - Леденцовская Анна - Страница 70

Пять минут спустя счастливый Венцеслав Авраам Франц Рудольф Пепелюшко-Подкотельный с видом возвращающегося из дальнего плавания моряка вступил на сухие плитки нового, не исследованного еще помещения. Впрочем, плитки пола сразу сухими быть перестали: с мокрого черта вода стекала ручьем. А еще на стенах с появлением мохнатика вспыхнули светильники. Правда, некоторые, помигав, погасли, но штук пять оставшихся давали нашим приключенцам достаточно света, чтобы увидеть, как на столе появляются блюда с едой, а в центре на подносе возникает небольшой серебряный кувшинчик с узким горлышком. Он был украшен резьбой и красивыми вставками из цветной эмали.

Чертик со всех ног кинулся было к столу, но потом остановился, подозрительно разглядывая неизвестно откуда взявшееся изобилие.

— Это ты намагичил? — требовательно спросил он привидение.

— Нет, но не забывай, что я тебя сюда привел, а тут еда. Это ведь было одним из твоих желаний! Так что тебе не мешало бы со мной рассчитаться, — заявил Петр Егорович, досадуя, что не сможет, в силу своей прозрачности, съесть ни крошки.

— Это хорошо. Значит, можно есть, — изрек довольный черт, залезая на стул, а потом оттуда на стол. Как всегда, логика у него была странноватая.

— Тебя мамочка не учила, что нельзя залезать на стол с ногами? — попытался усовестить дорвавшегося до еды обжору призрак.

— А как я до еды дотянусь? Стол явно для громадин делали, — отбрехался черт. — Мамуля учила перед едой мыть лапы, а у меня и так всё вымыто. И верхние, и нижние — все мокрые.

Петр Егорович понял, что спорить с этим паразитом — себя не уважать, и решил проверить, куда ведут находящиеся в комнате двери. Высунувшись из двери с одной стороны, он озадаченно уткнулся взглядом в спину какой-то здоровой статуи с крыльями. Черный монолит находился как раз за дверью, перегораживая дверной проем, и вызывал только вопрос: зачем?

Пожав плечами, призрак пересек комнату и, пытаясь пролететь сквозь противоположную дверь, тут же впечатался в нее лбом с гулким и звонким «бум».

Раздавшееся громкое ржание развалившегося на столе и довольного жизнью черта подвело итог его неудавшегося проникновения.

Меховой обалдуй возлежал, как восточный владыка, на скатерти, подпихнув под голову каравай хлеба. В лапах он держал хорошо зажаренную птичку и обгладывал ее с выражением неземного наслаждения на морде.

— Джиннорог ты теперь! — пакостно хихикал он, тыкая пальцем в раздосадованное привидение.

За те десять минут, что призрак осматривался, эта прорва в виде мелкого представителя рода рогатых Пепелюшко уже успела слопать половину еды и явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Причем ел чертик по всем известному принципу своей мамули: «Шо не съем, то понадкусаю. Может, с собой завернут за-ради экономии харчей». Так что стол, бывший ранее красиво накрытым, с разложенными приборами, теперь напоминал место Мамаева побоища. Было непонятно, что где валялось и чьи это останки лежат вперемешку. Шкурки от цитрусовых плавали в подливе с остатками тефтелей; пирожки были безжалостно покусаны или разодраны пополам, явно с целью узнать, какая в них начинка; стол усеяли оторванные ягоды винограда; супница была наклонена набок, и из остатков супа торчала полусъеденная рыбина, которая до этого мирно лежала на соседнем блюде, украшенная дольками лимона.

— Я, конечно, подозревал, что черти недалеко ушли от свиней в плане пищевого поведения, но даже не догадывался, что вы их переплюнули в этом вопросе. — Петр Егорович брезгливо поморщился.

Венцеслав понял из этого только то, что он кого-то там переплюнул в своем поведении и, значит, очень крут. Придя в благодушное настроение, сытый черт решил сделать что-нибудь и для джинна. Взгляд нашел на столе кувшинчик, и лапы тут же его заграбастали. Нюхнув содержимое, чертик перекосился. В кувшинчике и правда было что-то алкогольное, но, похоже, крепость там была запредельная, а еще намешано каких-то специй.

— Я тут это… вот, — продемонстрировал он призраку кувшин. — Там выпивка, но какая-то странная.

Петр Егорович сунул голову в кувшин. Как всегда, пить из другой посуды не получалось.

— Ну, наливай в счет долга. Маловато, конечно, но хоть так, — скомандовал он черту.

Мохнатик пожал плечами и вылил всё содержимое в бутылку псевдоджинна.

Петр Егорович принюхался. Из родного сосуда доносился шикарный запах крепчайшей выпивки.

— Перцовка? Нет, вроде лимоновка. Да какая разница! — И бывший комендант, выдохнув, нырнул в бутылку, наполненную неизвестным пойлом. Вылетел он оттуда буквально через секунду. Красный, как вареный рак, с выпученными, но уже блестящими глазками.

— Ух! Хорошо пошла! Между первой и второй перерывчик не большой! — И привидение нырнуло обратно в бутылку.

— Надо же как перекрасился! — озадаченно пробормотал черт, наблюдая за бутылкой. Он сидел около подноса с пирожными и слизывал с них крем.

Второе появление алкоджинна было не менее фееричным.

— Мо-орда-а, ты меня-а уважаешь? — Классический вопрос всех алкашей застал чертенка врасплох, он как раз запихивал в пасть горстями конфеты и ответить на вопрос никак не мог. Чтобы хоть как-то обозначить свою реакцию, он протянул привидению первое, что подвернулось под руку.

Увидев предлагаемую ему сосиску, Петр Егорович изрек философско-поучительное:

— Закусь градус крадет. Вот… ик… нету в тебе понимания, морда бусурманская! И доверия нету, а вдруг враги? — И опять отправился в бутылку за добавкой.

Растерянный чертенок пытался осмыслить, откуда взяться неведомым врагам, и для прояснения этого вопроса ждал очередного появления джинна из бутылки. Так что выползающего из уже опустевшей бутылки веселого и абсолютно никакого бывшего коменданта встретил вопрос:

— А откуда тут враги?

Черт с интересом ждал ответа.

— Во-о-о! — задрал указательный палец вверх призрак. — Теперь соображаешь. Ты вот тут ешь. А чья это еда? — задал он встречный вопрос и, не дождавшись ответа от озадаченного мохнатика, продолжил: — Она точно не наша, а значит, у нее есть хозяин. И как ты думаешь, если он придет и всё это увидит, ему понравится? Во-о-от! Значит, он будет злой, а это уже враг! Смекаешь?

У чертика от испуга затряслись лапки.

— И что же делать? Что делать? — в панике заметался он по столу, превращая беспорядок уже в откровенный бардак.

— Надо уходить! Огородами!

Это заявление заставило метавшегося паникера замереть в попытке осмыслить информацию. Что такое огород, чертенок знал, но где его искать, чтобы уйти, понятия не имел, а между тем в стельку пьяный стратег разрабатывал план отступления.

— Значит, так! Слушай мою команду! Берем трофеи и оружие и линяем вон в ту дыру, через двери никак. Я проверял! — раскомандовался призрак.

Бедный Венцеслав, обмотавшись связкой сосисок, как пулеметчик лентами, схватил со стола большую двузубую вилку для мяса, почти с себя размером, и озадаченно пощупал выпачканный едой и еще влажный красный мех.

— А линять обязательно?

— Вот долдон непонятливый, линяем, тикаем, валим, в общем, беги вон в ту дыру, куда вода уходит. Мы там не были еще, — с усилием ворочая мозгами, Петр Егорович пытался придать действиям черта правильное направление. — А вилочка тебе идет, этнически так смотрится, — захихикал он над чертячьим вооружением. — И главное — вовремя смыться! — заключил он в конце концов. Потом, видимо решив, что надо подать пример, зигзагами, на бреющем полете, влетел в стенку рядом с дыркой.

Несчастный черт вздохнул, взял воняющую какой-то сивухой бутылку, поправил на шее связку сосисок, сунул в пасть пирожок на дорожку и с вилкой наперевес кинулся догонять алкоджинна, залезая в дырку с текущей водой.

Шагая с остальными по плиткам золотистого кварца главной дороги, Марья через защитные очки разглядывала футуристический пейзаж парка. Казалось, что каждый кустик, каждую травинку и камешек покрыли тонким слоем перламутровой краски. Воздух тоже был мутный и переливался искорками перламутровых частиц.