Вождь чернокожих (СИ) - Птица Алексей - Страница 12

В две ловчие ямы, свалилось пятеро из них, и их наполненные болью крики, разнеслись далеко вокруг, а потом битва закипела с новой силой. Вокруг меня засвистели стрелы, но уже в обратную сторону, их жертвой стало ещё пятеро, с различной степенью тяжести ранений.

В итоге, к нашему строю ощетинившемуся копьями и щитами, добежало только десятеро, остальные либо выли из ям, либо выли на земле, корчась от боли от пойманных стрел.

Но преимущества, мы всё же не смогли получить. Нас было семь, их десять. У нас были щиты, у них хорошие копья и топоры. Они были больше по телосложению, мы были хлипче, но зато, тренированны мною и это был паритет, но мы и так сделали, всё что могли.

— Потому что мы, БАНДА, — закричал я.

— Ваалон, — закричали остальные, и мы сшиблись во встречной атаке.

Отбив щитом копьё, я всадил своё в грудь воина. Не став его вытаскивать, выхватил хопеш и раздробил голову другому воину. Отбил ещё одно копьё и проломил грудную клетку третьему.

Следующим оказался предводитель воинов, мощный и уже немолодой негр, с жестокими чёрными глазами и налитыми кровью белками глаз, швырнув копьё, которое пробило мой щит насквозь и так и застряло в нём, он выхватил боевой топор, и бросился на меня, осыпая ударами мой щит, который я был вынужден отбросить.

— Банда, — орал он, поставив меня в тупик. А что же тогда должен был орать я?

— Хурра, — завопил я и свою очередь стал бить его. Воздух, тяжко свистел от проносившихся мимо нас ударов топором и хопешем. Мы оба танцевали замысловатый танец смерти, пытаясь угадать движение соперника и предвосхищая его, нанести свой удар, который мог оказаться решающим.

Все остальные замерли, бросив сражаться между собой и смотря, чем закончится наша битва и соответственно, чья это будет победа. Я не обольщался, пропустив удар, я буду повержен, и меня тут же добьют, а потом торжественно съедят.

Эта последняя мысль, неожиданно придала мне дополнительных сил и ненависти к врагу, и я убыстрил свои движения. Немолодой воин, уже не успевал за мной, несмотря на своё мощное телосложение и пропустил первый удар.

Мой хопеш, впился ему в левое плечо, раздробив его, покачнувшись назад, воин застыл и обломок белой кости, прорвав кожу и мясо, вызвал целый поток кровотечения, но жалеть врага мне было некогда, и я нанёс следующий удар, по его грудной клетке.

От удара, пробившего его грудь, могучий воин покачнулся и упал на спину, громко хрипя пузырьками крови, выступившими на его губах.

— Хрррргрр, — завопили мои воины и бросились на неудачников, те побросав мешавшее им бежать оружие, стали убегать с поля боя бросая своих раненых товарищей, но умудрившихся подхватить ещё живого толстяка и утащить его с собой.

Из всего отряда, осталось пятёрка выживших воинов, со своим вождём, посмевшим меня обвинить в чёрной лжи.

— «Да отсохнет его лживый чёрный язык, этого сына скунса и пустынного скорпиона. Да будет вечно мучиться в саванне его чёрная душа», — проорал я и приступил к осмотру трофеев выпавших из бежавших воинов.

Трофеи были, несомненно, богатые, а именно, — двадцать неплохих копий. Одно очень хорошее, которое я оставил себе и отобранное у трупа убитого мною вождя. Боевой топор, предводителя воинов, который, я тоже оставил себе, штук десять луков вместе с колчанами стрел для них.

Боевые ножи, два из которых, я тоже оставил себе, полотняная накидка второго вождя, из которой я собирался сшить шорты и трусы, ещё материя. Походная утварь, вроде котелков, огнива и кресала с трутом и нескольких неплохих кожаных поясов с ременными петлями для оружия.

Выбрав, самый приличный пояс. Я нацепил его на себя и увешался оружием, справа у меня висел мой верный хопеш, слева приобретённый боевой топор.

На грудь я повесил перевязь с ножами, которые условно можно было назвать метательными, и бывшими абсолютно вычурной формы с тремя разнонаправленными изогнутыми лезвиями, сзади висел мачете. В руках у меня был щит и копьё, крокодилий череп, я не стал одевать.

Все трупы, и тяжелораненых врагов, мы стащили к реке и, выманив пару крокодилов на эту наживку, тут же их убили. А потом уже закинули трупы в жёлтые воды реки.

Были ещё и пленные, и было их целых семь человек, каждый из которых был ранен. Но людей у меня было мало, и я надеялся перевоспитать этих пленных, а то работать на полях некому было. А рабов у меня не было, так что сгодятся и эти, вдруг им понравится у нас жить.

Незаметно к нам пристроился и наш пропавший лазутчик, которого я увидел уже непосредственно, перед деревней. Послушав его лживое лепетание, о том, что он сбил в кровь все ноги, с помощью которых он и пытался нас догнать.

Я выбил из его рук копьё, а потом провёл над ним экзекуцию. Двое других воинов его держали на земле, подняв его ноги на уровень моих глаз. Внимательно рассмотрев их, я понял, что негр врёт, как я с самого начала и думал. И на его ногах, кроме старых мозолей, похожих на дубовую кору, больше ничего и не было.

Но это мы сейчас поправим, и древком шеста я стал бить его по ступням. Упарившись, но, так и не добившись появления крови, я счёл наказание за лживый язык достаточным, и воины отпустили его.

Тот не мог стоять, а только плакал, стеная, что его не так поняли, на что получил прямым в голову, прикусил язык и тут же заткнулся. Дальше мы пошли в молчании, а лживый лазутчик, догонял нас, передвигаясь на четвереньках, и ещё тянул на себе груз крокодильей кожи, что привязали ему на спину.

Предателей, вообще надо изгонять, или убивать, но человеческого ресурса у меня было мало, да и они тут все такие, так что работаем с тем, что имеем.

Возвращение, нашего отряда получилось триумфальным, плюс свежее крокодилье мясо, основательно подняло настроение всех жителей. А пленные были изрядно удивлены происходящим, а особенно необычным видом хижин деревни и стали удивлённо перешёптываться между собой.

А потом, я совершил глупость, с точки зрения обычного негра того времени. Я стал лечить раненых, нет не только своих, которых стал лечить в первую очередь. Я стал лечить и пленных, вправляя переломы, обёртывая им лечебными листьями раны, останавливая кровь и так далее. И делал это достаточно профессионально, отчего раненые сразу почувствовали, лечебный эффект.

Это вызвало удивление у всех, и не только у раненых, а потом я произнёс речь, что мы все одного племени и цвета крови и название у нашего племени общее — БАНДА.

Ну и дальше, стал им заливать о мире, дружбе, только через подзатыльники, и о жвачке «Педро», вместо которой у нас было обезьянье мясо. Речь удалась, только слов было мало в их языке, и не весь смысл моих слов, дошёл до их недалёких умов, но поняли они меня, я надеюсь, как надо, так что, цель, я считаю, была достигнута.

Приближался сезон дождей, и второго отряда можно было ждать, только через полгода. Пока… остатки этого отряда доберутся до старшего вождя, пока… он соберёт воинов, которые не сильно будут готовы идти на сумасшедшего вождя, который вдвое меньшими силами разбил их отряд, там уже и дожди польют.

Мне же нравилось, что я был вооружён и очень опасен, и теперь следовало расширять свою убогую деревню, а то действительно, силен, могуч, и гоняю стаи туч, а ни одной нормальной женщины рядом нет, ужас просто!

Вечером, мы попрыгали вокруг костра, гнусавя разными голосами ритмичную песню, слова которой, сами собой всплывали у меня в голове. Разожгли огромный костёр и зажарили для племени здорового бабуина, а для меня, не менее здорового крокодила.

Но некоторые из моей деревни, заглядывались на пленных негров, оценивая их упитанность и наверно прикидывая, какая часть их тела наиболее вкусна. Наплясавшись и наевшись, я отправил негров в "зиндан", специально выкопанный для такого дела и накрытый сверху деревянной решёткой и выставив там часового, сам тоже решил невдалеке от него "прикорнуть", а то мало ли что.

Проснусь поутру, а там либо пленных уж нет, потому что сбежали, пользуясь халатностью охраны объевшейся в честь великой победы, либо останутся от них одни рожки да ножки, что в переносном смысле, было абсолютно верным. Но слава Богу, всё обошлось, или слава Аллаху, потому что Дарфурский султанат, был ближе всего и мусульманство, проникало всё сильнее, но поутру, все пленные были живы и даже стали поправляться.