Вождь чернокожих (СИ) - Птица Алексей - Страница 16

Плюнув с досады, на такое проявление срама, что изрядно уже меня доставало, я отправился к нему, морщась от его радостного вида. Вообще, негры абсолютно не стесняясь, щеголяли круглые сутки нагишом, а набедренные повязки надевали на бёдра, исключительно для того, чтобы их никто не цапнул, за эти самые места, причём нагишом ходили, и мужчины и женщины.

Следы стада бегемотов, вели из реки, проходили по берегу и терялись в густых зарослях, неизвестной мне травы в которой были устроены, широкие просеки и полёженные места.

С глубокомысленным видом, ничего не понимая в охоте, я прошёлся по ним, не зная, что предпринять. Бросив клич с вечно русским вопросом «Что делать?» и «Как ловить?». Мне на помощь, пришли сразу несколько негров и подробно рассказали, где какие тропы и для чего, и примерное время их прохождения.

Разобравшись в этом вопросе, я прикинул общий план действий. Так, и что мы имеем и кого. А имеем мы кучу охотников, никто из которых бегемотов не ловил. Про повадки бегемотов, они, правда, знали. Они же мне и рассказали, что кормиться на берег, бегемоты, обычно выходили по утрам. Нажевавшись сочной травы, отправлялись обратно в реку, где спокойно это переваривали и резвились дальше в своё удовольствие.

Никого страшнее, чем они, в реке не было. Крокодилы, их избегали, потому что полторы тонны веса, кого хочешь, заставят уважать, а ещё страшные четыре жёлтых клыка с миллионом бактерий на них, что резвились там круглые сутки. Так что, дураков в животном мире не было. Вот на суше, проблемы у бегемотов были и я, собирался стать для них ещё одной проблемой. Другого выхода, кроме как копать ловчую яму я не видел.

Копать яму надо было ночью. Вычислив с помощью охотников, основную тропу, я сделал неприметные для бегемотов ориентиры, и мы ушли отсыпаться. Наступила ночь и, собрав своих ленивцев, я отправился копать могилу для бегемота, ну не могилу, это я неправильно выразился, скорее устанавливать мангал, для жирных шашлыков.

Так как это была не баранина, то стоило основательно потрудиться, чтобы самим не стать закуской к пиву. А то бегемоты они такие, не посмотрят, что мы с ними одной крови и цвета, и попробуют на клык. Прибыв на место и найдя ориентиры, где надо было копать, я отдал приказ и стал внимательно наблюдать над неграми. Смотря на копошащуюся черноту во тьме ночной, я почувствовал, что что-то пошло не так.

Какое-то чувство неправильности происходящего, посетило меня. Внимательно посмотрев на каждого работающего негра, я наконец то понял, что меня беспокоило. А беспокоило меня то, что я привёл работать двадцать человек, а работало десять! Внимание вопрос? — А где же все остальные? А остальные, валялись в зарослях и самым бессовестным образом дрыхли, зная, что в темноте их не видно.

Но с таким темпом, ловчую яму, мы к утру не выкопаем. А потом будет, картина Репина — «Приплыли». И радостно галдящие бегемоты, неспешно идущие пожевать травки, вдруг обнаруживают, наглых человекообразных, которые роют им яму на их же тропе.

Понятно, что бегемоты, сразу бы и не поняли, что мы делаем и для чего. Но для их примитивного мозга, это было и не нужно. Увидел… чужого, или бей, или беги. А в их исполнении, это было одно и то же. Полторы тонны мяса, пробежавшего по тебе, оставят после себя непередаваемые ощущения, если ты конечно выживешь.

А мои ленивцы, почему-то этого… ну никак не хотели понять. Для их воспитания, я подумывал использовать боевой кнут, отобранный у убитого мною предводителя отряда старшего вождя. Но раны, которые она наносила, были слишком серьёзными.

Стека, у меня не было. Штакетиной — несерьёзно. Палка, ломалась об их крепкие головы. Кулаки, я и так об их морды все обтесал. На выручку, как обычно пришло верное копьё. Тупым концом древка копья, я по-очереди, разбудил каждого ленивого негодяя, своим коронным ударом под рёбра, и повёл, своё ленивое стадо работать.

Смотря на их недовольные, даже во тьме рожи, я подумывал, как мне создать железную дисциплину, среди ленивых и вероломных представителей своего племени. Решение, к сожалению, было только одно — исключительно репрессивные меры, изредка подкреплённые вкусным кусочком чего-либо. Это «чего-либо», было — комфорт, вкусная еда, женщины и власть.

Но властью, я не собирался делиться ни с кем. Дай, только кому-нибудь попробовать и потом беды не оберёшься. Каждый захочет и себе кусочек. Власть, она цельная и по кусочкам не раздаётся, так что здесь, как и наверно в любом обществе, ею делиться не принято.

А вот ответственность…, этим я собирался делиться с моими неграми в полном объёме, щедро и с радостной улыбкой. Подкрепляемые, ударом моего копья и русским матом, который я ещё не забыл, а негры не понимали, но чувствовали. Я смог выполнить задачу до наступления утра

С первыми лучами солнца яма была выкопана, и мы приступили к её маскировке. Чтобы подбодрить уставших воинов, я временами, громко восклицал, сколько мяса мы получим, и как его мы будем жарить, парить и варить. Щедро делясь всеми рецептами, которые я знал.

Мои проникновенные рассказы, о всяких вкусностях, вызвали обильное слюноотделение у моих воинов и изрядно их замотивировали на дальнейшую работу. Тщательно замаскировав ловчую яму, мы все спрятались, отойдя подальше от зарослей. Я бы не сильно удивился, если бы обнаружил, что как минимум половина моих воинов, снова бессовестно спит.

— Да я и сам очень хотел спать, но держался. Ибо, если не я, то кто?

Бегемоты, как назло, устроили с утра утренние процедуры, не собираясь идти кормиться. Видно были не голодными или решали свои семейные проблемы. Наконец, ближе к обеду, они изволили вылезти на берег и спокойной походкой направились в сторону позднего завтрака. Впереди шёл самец, сзади него две самки с детёнышами, последним шёл тоже самец, но более пожилой.

Не знаю, как и почему, но в ловушку угодил, самый старый из них, тот, который шёл последним, остальные благополучно её миновали. Вот что значит, предсказуемость и приверженность к одним и тем же маршрутам. Тонкие ветки, присыпанные сверху пылью и свежими листьями, под тяжестью гиганта провалились, и бегемот рухнул в яму на остро заточенные колья, установленные мной минувшей ночью.

Рёв убиваемого, был наверно слышен в деревне и по всей реке. Медленно кружившие в синем небе грифы, вздрогнули от крика и роняя на землю огромные капли своего помёта, унеслись далеко в сторону, работая широкими крыльями, вдвое чаще обычного.

Спящий далеко в саванне лев, вздрогнул и проснулся, насторожил уши в сторону рёва, шума и треска, издаваемого носившегося кругами вокруг несчастного, стада бегемотов.

Поняв, кто издаёт столь громкий рёв, он увёл свой прайд дальше в саванну, чтобы не нарваться на неприятности. Всё стадо бегемотов, сначала помчалось на выручку, а осознав, что их родич попал в хитрую и смертельную ловушку — взбесилось и стало носиться кругами вокруг неё, безжалостно втаптывая в африканскую землю всё подряд.

Хорошо, что всех воинов и себя самого, я отвёл подальше, и сейчас сам, поневоле смотря на разъярённых гигантов, порадовался, что не надел в поход свои шорты, а только набедренную повязку, что не мешала мне выражать свои эмоции страха.

Другие же не стеснялись и даже посерели (аналог нашего — побелели) от страха, но вскочить и убежать, никто не рискнул. Так все и лежали на земле, наблюдая, как носятся разъярённые животные.

Наконец вожак вспомнил о своём родительском инстинкте и отправил самок с детёнышами к воде, а сам снова попытался помочь своему раненому сородичу, который околевал от кольев в своём брюхе. Колья пробили ему толстую шкуру под его весом. Но помогать ему было бесполезно.

Осознав то, что он ничем не сможет помочь, вожак бросился опять искать убийц. Но мы хорошо спрятались. Наконец, он устал и успокоился, и медленно побрёл к воде. Но нам было нужно ещё время, чтобы разделать бегемота без проблем и ненужной суеты, а стадо могло в этом нам помешать и значит, его надо было отвадить от этого места.