Вождь чернокожих (СИ) - Птица Алексей - Страница 28

Слухи по окрестным племенам, давно стали ходить, что я удачлив в охоте и жизни и мне даже стали поступать предложения отдать мне в жёны, одну из своих дочерей, от разных вождей. Но, много женщин, много интриг на пустом месте, всяческих предъяв и разборок, а оно мне надо. Да ещё и клановых разборок мне между собой ещё не хватало.

Так что, бабы будут, но позже и без всяких обязательств перед их отцами и дележа имущества. Все, что было их, станет моим, в том числе их драгоценные дочери, если конечно, там есть на что посмотреть. А то, видали мы тут таких, вся из себя, губы оттянула, шею удлинила, мочки ушей больше сделала, а итог такой, что некоторые обезьяны и то покраше будут.

Следующие дни были посвящены подготовке к повторному походу и задуманной мною разведке боем. Сначала я хотел взять с собой проверенных и опытных воинов, которые прошли со мной все мои немногочисленные битвы, но потом отказался от этого.

Главное было не захватить власть мне, а не дать захватить власть другому, а там посмотрим. Поэтому, я взял с собой кого не жалко, разбавив их своими молодыми воинами, которым доверял. Всего их было двадцать пять человек, что в принципе меня устраивало и отряд немаленький, и не сильно, к тому же заметный.

Ну а если бой будет тяжёлым и неравным, то мы всегда сможем убежать и на этот счёт, я собирался подготовиться, чтобы не стать жертвой собственной глупости и самонадеянности. Погранвойска, быстро меня отучили от этого. По горам наскачешься, как козёл, будешь потом всё заранее продумывать, чтобы в пропасть не свалиться, или на забытую растяжку ещё с первой чеченской не нарваться.

Через несколько дней, отряд был готов, и мы вышли из селения, провожаемые его жителями. Нбенге, которая уже к этому времени стала чувствовать себя намного лучше, а её рука стала срастаться, попыталась, было броситься мне на шею, но я отодвинул её рукой, прислонившись к едва заметным припухлостям её груди.

Расставания и слёзы на публику мне тут не нужны, тем более от малолетки, которой и похвастать то ещё нечем и не доросшей до серьёзных отношений.

Отряд шел по саванне вытянувшись цепочкой со мной во главе. Каждый нёс большой и крепкий щит, способный выдержать удар копьём, а может даже и выстрел из ружья, если стрелять издалека. Кроме этого у каждого воина был лук или дротики, и копьё. У некоторых был, кроме этого ещё меч или топор.

Каждый мечтал прославиться, что было весьма похвально и каждый, так или иначе, боялся своего вождя. Я шёл сбоку колонны, забросив свою винтовку на плечо. Мою руку отягощало тяжёлое копьё с длинным мечевидным лезвием, а на левой руке висел круглый щит, сделанный недавно.

Щит был знаковый, если не сказать больше. Сделанный умелыми руками ремесленников моего селения, он был идеально круглым и был белого цвета, с чёрным кругом посередине и змеевидными узорами. Вокруг круга шла корявая надпись на русском, которую я сделал собственноручно — «ВПЕРЁД К ПОБЕДЕ», ничего более умного мне в голову не пришло, и после долгих раздумьев, я оставил эту надпись.

Щит был сделан из кожи белого носорога, причём из самой толстой кожи, которая могла остановить и пулю из винтовки, не говоря уж о банальном африканском копье или мече, и он был трёхслойным.

Мы продвигались уже знакомым маршрутом, легко шагая по саванне, преодолевая его, значительно быстрее, чем в прошлый раз. Мелькнуло и пропало место, где я бился с леопардом, чья шкура пошла на мою безрукавку и тунику. Их я оставил в своей хижине.

Прошли удобный водопой, на который по-прежнему ходили все окрестные животные, включая людей. Наконец, мы подошли к тому месту, где мы сидели в засаде и ловили там местных негров, чтобы добыть себе полезную информацию.

Так же мы поступили и на этот раз, расположившись в густой траве и высматривая незадачливых крестьян, что работали на клочках полей разбросанных, как попало. Но никого не было и просидев там полдня, пришлось идти дальше и крадучись, чтобы ненароком не засветиться врагам.

К вечеру, было уже видно на горизонте большое селение бывшее ставкой старшего вождя и находившееся в удобной излучине реки, но защищённое от неё высоким берегом.

Перед ним, заканчивалась саванна, а уже за ним виднелись далёкие не очень высокие горы, и темнел узкой тёмной полоской густой тропический лес. Заночевав вблизи селения, я решил проникнуть в него рано утром и разобраться там со всякими нехорошими людьми, что решили меня побеспокоить и узурпировать не для них предназначенную власть.

Ну мы ещё посмотрим, кому она достанется, а сейчас надо было подготовиться к завтрашнему дню и хорошо выспаться, а там глядишь, что и получится, ну а не получится… Недаром, я в свой отряд набрал в основном молодых воинов, уж бегать то они точно умеют, да и стрелять из луков то же пойдёт, для боёв местного значения.

Ночь прошла спокойно и мы, собравшись вместе с первыми лучами солнца, которое показалось еле заметной светлой полоской на востоке, вошли в селение.

Селение спало, собаки не брехали, хотя какие собаки. Эти несчастные животные, если бы сюда попали, то были бы тут же безжалостно съедены. Также, как кошки и морские свинки. Исключение составляли только попугаи и то в силу своих небольших размеров и многочисленности.

Но селение словно вымерло, а немногочисленные кривые улицы между убогими хижинами и навесами были в основном пусты. Только в центре наблюдались обитаемые хижины. Туда-то мы и направились. В центре уже были более долговременные сооружения, относительно похожие на хижины, которые сделал у себя в селении я.

Правда здесь они были больше и выше. Посередине большой вытоптанной площадки, что обозначала здесь центральную площадь возвышалась большая хижина похожая на юрту. Очевидно, что это была ставка старшего вождя, ныне почившего.

Возле неё спали на посту два воина, усевшись у входа и облокотившись на стену хижины. Ещё двое дрыхли поодаль, под навесом одного из второстепенных построек, принадлежавших старшему вождю. Типичное поведение местных воинов.

Теперь осталось, только узнать, к какой фракции принадлежали данные идиоты. Хотя нет, не идиоты, а могучие воины, не менее могучего вождя, что даже своим храпом, убивали всё живое вокруг.

Дав знак своим воинам, я подкрался вместе с ними, к тем, кто спал в пристройке. Быстро схватив обоих и зажав им руки, ноги и рты, я спросил у одного из них.

— Ты чей? — и слегка приоткрыл ладонь.

— Махамамбуру, — ответил могучий воин и укусил мою ладонь, неблагодарный. За что получил, сразу в нос и залившись кровью замолк.

Подождав чуток, я задал следующий вопрос.

— Где, Махамамбуру?

В силу своей моральной распущенности, я ожидал ответа в рифму, но, к сожалению, не дождался. Ну и ладно. Я молчал, и негр тоже, и захотел опять меня укусить в мою нежную ладонь.

Дав знак своему воину, я крепко зажал врагу рот, и воин перерезал ему горло. Второй, в это самое время бешено вращал своими чёрными глазами, пытаясь понять, что происходит. Дождавшись, пока убитый перестанет трепыхаться, я перешёл к нему. И задал, тот же вопрос.

— Где Мохамамбуру?

Этот воин, был более разумным и сразу ответил на мой вопрос, показав глазами на хижину. Я не жесток, я стал немного жёстким, поэтому ткнул его отравленным дротиком, с парализующем ядом. Дождавшись, чтобы яд проник ко всем органам и парализовал его конечности и язык, я отпустил его и пошёл к тем двум, что бессовестно дрыхли возле шатра.

Всё-таки они меня почувствовали, но я, не стал дожидаться их реакции, а метнул в них один за другим два дротика со смертельным ядом, быстро прекратив их мучения, а потом зашёл в шатёр в сопровождении двух своих воинов, оставив остальных снаружи.

Внутри было неожиданно просторно, но темно, воздух насыщен испарениями и миазмами желудочных газов, что активно воспроизводил тучный негр, возлежавший на подобии перин из шкур диких животных в обнимку с местными красавицами, что тоже подпускали газы, поддерживая его в этом деле.