А ты не такой? (СИ) - "Ne Ta" - Страница 90

– Ясно с тобой все, недоразумение ты мое.

Кот не вернулся, и Яна, медленно ступая, прошла на кухню. Ей почему-то казалось, что одно лишнее движение может спровоцировать то, что было десять лет назад… Холодный пот ужаса выступил на висках. Янка потерла лоб, вдохнула-выдохнула и села на барный стул.

– Надо прикинуть, когда это могло случиться? – вслух проговорила она. – С учетом всех особенностей моего организма, начиная с седьмого апреля, вполне вероятно… Значит, у него уже бьется сердце!

Яна положила обе руки себе на живот, словно оберегая малыша, который там уже поселился. Опять жуткие воспоминания попытались пробить установленные барьеры. Она помотала головой из стороны в сторону, словно прогоняла назойливого комара.

В конце концов, Яна решила прогуляться. На улице тепло, народные гулянья, можно и ей немного пройтись и подышать свежим воздухом. Все-таки не осознавая полностью всей важности момента, она, как в тумане, собралась и вышла из дома. В голове крутилось что-то, чего она не могла ухватить. Какая-то мысль сверлила мозг.

Яна зашла в магазин, прошла между рядами и увидела то, что не давало ей покоя – весы. Недолго думаю, она их приобрела, и в комплекте к ним батарейки. Теперь надо контролировать свой вес. Творог, молоко, фрукты, овощи… Потом остановилась. Куда она все это набирает? Надо сначала изучить литературу, а потом уж бросаться сметать все подряд. В общем, домой она пришла с творогом и весами. Последний раз она взвешивалась два года назад во время медосмотра, тогда ее вес был сорок семь с половиной кило.

– Уж за два года я точно набрала хоть пару-тройку килограммов. Как думаешь, котейка?

Кот с интересом наблюдал за действиями хозяйки: звук разорванного пакета говорил ему о том, что сегодня его ждет много интересного.

Яна встала на весы и замерла: электронное окошечко показало вес в сорок пять кило. В одежде.

Яна приложила указательный палец к губам и зашипела, обращаясь к котенку:

– Ччч… только никому не говори, хороший мальчик. Я исправлюсь. Обещаю.

Кот смотрел на нее очень недоверчиво. Но у него не было выбора – или его не будут кормить. Это он понял.

Яна легла на кровать с ноутбуком и решила просмотреть информацию о питании, прогулках, работе, занятиях … любовью во время беременности. Это чтение ее так «увлекло», что она и не заметила, как уснула.

В целом, все три дня праздников так и прошли – в полном безделии и привыкании к мысли, что внутри нее снова бьется жизнь. Она не позволяла себе скатываться в панику, в воспоминания, в кошмар. Конечно, она боялась повторения той истории. Но идти в поликлинику не собиралась. Одна мысль о посещении врача внушала ей такой страх, что живот начинал ныть, и приходилось ложиться и делать дыхательные упражнения. Хорошо, что тут же рядом пристраивался котенок и грел ее своим бочком. Кит уже заметно подрос, поправился, похорошел, но характер имел по-прежнему скверный.

Ей иногда звонили то мама, то Марина, то Марат – она всем говорила, что все нормально, она просто отдыхает перед рабочей неделей. Мартин предупредил, что едет в горы и связи не будет. Он напишет ей только среди недели. Но ее это не смущало. Янка словно затаилась, прижимая к себе маленькое счастье, о котором знала только она. И Кит. Но он-то точно никому не расскажет.

Все три теста Яна оставила в шкафчике в ванной. Иногда она их доставала и с улыбкой рассматривала. То, что происходило с ней, было только ее тайной. Этот необыкновенный свет она тщательно прятала от всех.

Яна решила никому ничего не говорить, пока не вернется Мартин. Только с ним они решат, сообщать ли кому-то об этом или нет. Но и ему она пока говорить не будет, – не по телефону же. До его приезда оставался месяц.

С понедельника жизнь снова закрутила в круговорот. Но теперь Яна, ни на кого не глядя, спокойно вставала и шла на свой обеденный перерыв, или в пять вечера – с работы. Она сказала Марату, что хватит ей трескать бутерброды, а то к приезду Мартина она не пройдет в дверной проем. Он от души посмеялся, но настаивать не стал.

Ежедневно она взвешивалась и пока была недовольна результатом – ее вес увеличился на двести грамм. Всего лишь.

Иссяк и поток желающих работать с восьми до пяти за зарплату, чуть большую прожиточного минимума. И вот по этому поводу Яна переживала. Она же должна подготовить человека к работе. Но не было такого человека.

Через две недели спокойной жизни появился первый сигнал того, что так просто беременность протекать не будет. А Яна уж думала, что токсикоз останется для нее загадкой. Увы! Хорошо, что это недомогание началось в субботу утром.

Мутило, подкатывало, но ничего не получалось. Что лежа, что сидя, что стоя – результат был один: постоянная тошнота, холодный пот, слабость.

Марат возвращался с утренней тренировки из клуба. За последние две недели он довел себя до состояния зомби: плохо спал, мало ел, только работал. Его единственной отрадой стало утро любого рабочего дня, когда он вез Яну на работу. Потому что ночью она стала неуловима. Даже если она приходила к нему во сне, то не удавалось до нее дотронуться. Она ускользала из объятий, будто призрак. Она не смеялась больше, только укоризненно смотрела на него. Марат не понимал такого поведения «своей Яны». Словно какой-то барьер стоял между ними. Эта агония длилась и длилась. Может, надо было переключиться на что-то или кого-то? Но Марат не мог! И не хотел! Он уже настолько свыкся с этой постоянной болью, что иногда казалось, просто разорвется сердце, а он и не заметит.

Он уже подъехал к дому, когда услышал входящий звонок от Мартина. Это вызвало удивление. Марат остановил машину чуть поодаль от шлагбаума и ответил брату:

– Привет, Мартин! У тебя же глубокая ночь. Не спится?

– Марат, привет. Слушай, я волнуюсь. Мы договорились с Яной, что я позвоню ей около десяти. И вот я делаю это уже два часа, но она не отвечает! Ты сам где сейчас?

– Около дома. Только подъехал.

– У тебя есть ключ от моей квартиры. Зайди к ней, посмотри, все ли нормально. Может, она потеряла телефон? Когда ты ее видел последний раз?

– Вчера утром. Подвозил на работу. Я тебе говорил, что каждый день…

– Да-да, я знаю! Марат, сходи к ней. Потом мне позвони.

– Ладно. Иду.

Марат оставил машину на стоянке около дома, зашел к себе за ключом и поднялся на этаж выше. Ему было не очень удобно вламываться в квартиру Мартина. Но выбора не было.

Он осторожно открыл дверь и зашел. Прямо посередине коридора сидел кот, и вид у него был какой-то напуганный или растерянный.

– Привет, бандит. Где твоя хозяйка?

Котенок смотрел на Марата, не отворачивая мордочки.

– Ну? Где Яна? – спросил человек у кота.

В это время со стороны послышалось какое-то всхлипывание. Марат резко выпрямился, кот вздыбился. А дальше звуки не вызывали сомнения – Яне было плохо, ее тошнило.

Марат быстро разулся и пошел к нужной двери в надежде, что она не закрыта изнутри. Он постучал для проформы, понимая, что вряд ли его услышат, а потом приоткрыл дверь: на полу, привалившись спиной к стене, сидела Янка. Бледная, измученная. Она даже не открыла глаза на щелчок замка. Марат зашел, присел перед ней на корточки, погладил по влажному лбу. Яна сказала шепотом:

– Марат… Ты там снаружи посмотри, потыкай меня – я еще живая?

– Живая, и очень даже красивая, – совершенно серьезно ответил Марат.

Яна от неожиданности даже глаза открыла.

– Издеваешься, да? Я тут с утра вся красивая сижу.

– А вот надо мои бутерброды есть, а не всякую бяку. Давай-ка, вставай с пола, простынешь еще.

Он поднял ее и удивился тому, какая она легкая.

– А как ты узнала, что это я?

Пытаясь отвлечь ее разговором, он умыл Янку, промокнул полотенцем лицо и взял на руки.

– По запаху узнала. Ты вкусно пахнешь.

– Обними меня за шею, а то мы застрянем с тобой в дверях.

Она сделала, как он сказал, положив ему голову на плечо. Вздохнула, а потом слабо хмыкнула.