Второгодник (СИ) - Литвишко Олег - Страница 24

Крыша. Металлочерепица — это оцинкованный лист размером метр двадцать пять на два пятьдесят. Проштампован под профиль классической керамической черепицы. Потом красим, с одной стороны, порошковыми красителями при высоких температурах.

Пластиковое производство должно делать, во-первых, трубы для внутренних и наружных разводок воды и канализации. Во-вторых, наружные обвесы: водоотведение, пластиковые панели для отделки стен, в-третьих, пластиковые окна. Это самое сложное производство, с точки зрения его запуска.

Пока хватит. Все, что я перечислил, является отличным экспортным товаром. А это значит, что производства надо ставить с объемом выпуска продукции, как минимум, раз в пять больше, чем нам надо для внутренних нужд. Весь избыток продадим за границу. В Советском Союзе это сделать очень легко. Делаете образцы, идете в соответствующее внешнеторговое объединение, столбите для себя место на выставке и продаете. Половину денег заберет себе государство, но, уверяю вас, того, что останется, нам хватит с лихвой и на покрытие издержек и на развитие.

— Нью-Васюки! — в который уже раз приходится это слышать в ответ на мои проекты.

— Опять эти Васюки! У кого-нибудь есть сомнение, что мы запустим леспромхоз на всю катушку? Петрович, у тебя есть сомнения, что ты продашь все, что мы напилим, т. е. сорок кубов в день?

— Так я только одну лесоторговую базу посетил.

— А всего их сколько?

— Семнадцать вокруг, в соседних районах.

— Другими словами, проблем со сбытом пока не видно. А ведь тоже Нью-Васюки были. Из того, что я вам сказал, ничего нереального нет. И проблема у нас только одна — нехватка людей. Надо заманивать к нам. Начнем с соседей, которые пьянствуют от безделья. А там и из Ленинграда к нам поедут.

— А все-таки Нью-Васюки получаются, только там дошли до межгалактических соревнований. — Люди слаженно выдохнули и рассмеялись. Напряжение последних дней очень давило. Умом понимали, а душой боялись верить, что все будет хорошо и все зависит от них самих. Трудны были наши первые шаги. Основная проблема в том, что у людей нет привычки управлять своею жизнью своими руками. При первой же кочке восклицали: "А я что говорил? Ничего не получится!", а при первом успехе восклицали: "Ну-ну, еще посмотрим! Цыплят по осени считают."

— Ну, и что это было? Дел невпроворот, а тебя в прожектерство потянуло, — выговорила мне Нонна Николаевна тотчас же, как только мы остались вдвоем.

— А я и вас спрошу: Зачем вам все это? Что вам душу греет в нашем деле?

— Я уже отвечала тебе на этот вопрос. Хочу, чтобы дети радовались жизни и хотели что-то делать, а не пьянствовать.

— Вы сами и ответили на свой вопрос. Без мечты мы создадим лишь каторжный труд.

— Прожектерство…

— Прожектерство — это несбыточная мечта, а моя мечта вполне себе сбыточная и уже завтра начнет обрастать мясом. А я жду от вас оценки моих действий с точки зрения педагогики. Вы же в первую очередь педагог, и занимаемся мы именно педагогикой, а не строительством.

— Ну и что ты от меня хочешь?

— А если подумать? Давайте я пока чай сделаю.

Нонна Николаевна приблизилась к окну и остановившимся взглядом смотрела куда-то. Мне стало ее так жалко, что я подошел и прижался к ней сзади.

— Дальше будет еще больше работы, но будет легче, понятнее как-то. Мы скоро нащупаем наш путь и направим туда ребят.

— Я знаю, — прошептала Нонна, — я боюсь не справиться.

— Э нет, так не пойдет! Давайте пить чай и обсуждать сегодняшние дела. Куда вас понесло! Я задам вам такой вопрос. Нашей коллективной деятельностью является хозяйственная работа в леспромхозе, колхозе и так далее. Так? — дождавшись кивка, продолжил. — Внимание вопрос: Как вы планируете сделать ее лично значимой для наших учеников? Если это чувство личной заинтересованности каждого не возникнет в ближайшем будущем, то энтузиазм пропадет, и мы окажемся там, откуда начали, только второй раз стартовать будет гораздо труднее. Пропадет доверие к нам.

— И с какого боку здесь "Сказочная деревня"?

— А с такого, что пилить каждый день по восемь кубов доски ребятам скоро надоест, а вот строить… да еще и для своих родных! Этим можно гордиться и хвастаться. У работы появляется смысл. Значимый лично для каждого! Почему нет!? Вы знаете, что руководители всех первых колоний, включая Макаренко, в качестве коллективной деятельности выбирали хозяйственную. Причем на первых порах она сводилась к элементарному выживанию, а посему значимой для каждого колониста становилась мгновенно. Мало какому идиоту надо объяснять простой тезис: "Не вырастишь — зимой будешь голодать". Но коллективной деятельностью может стать не только производственная. В.А. Сухомлинский в качестве таковой сумел сделать учебу. Он построил "Школу радости". По моему глубокому мнению, это высший педагогический пилотаж. Я, например, не способен его повторить.

— А в чем собственно разница? — Нонна сидела уже напротив меня и очень внимательно слушала.

— Хозяйственная деятельность требует кооперации, по природе своей она уже коллективная, педагогам ничего особо делать не надо. Ее довольно легко сделать лично значимой, надо лишь вдумчиво поработать над деревом целей и мотивов. А вот учеба — совсем другое. Во-первых, она индивидуальна, каждый учится в первую очередь для себя, во-вторых, смыслы образуются внутри каждого ученика самостоятельно и педагогу надо строить не одно, коллективное, дерево целей, а для каждого ученика свое. Конечно, и здесь можно и нужно использовать коллектив как педагогический инструмент, но если мы с вами используем долото и зубило, то В.А. Сухомлинский использует хирургический скальпель. Именно поэтому я и говорю, что это — высший пилотаж.

— Нонна Николаевна, я хочу озвучить еще одну важную вещь о том, под каким углом мы с вами должны смотреть на хозяйственную деятельность. Наша обще коллективная работа должна постоянно усложняться. Она должна быть вызовом для ребят. Помните, Макаренко начинал с рубки дров, потом сельское хозяйство, животноводство, потом театр, промышленные предприятия и заканчивал производством сложнейших фотоаппаратов и электроинструментов. Его продукция была на уровне западногерманской Лейки и американской Black and Decker. Зачем это нужно? Усложнение производства формирует абсолютно очевидное для всех требование к получению новых знаний, потребность учиться. Это наша с вами цель — привить ребятам тягу к знаниям. Желательно, чтобы все ребята заканчивали институт, а то и не один.

Прошли сумасшедшие две недели. Через полторы недели — первое сентября, и на нас навалится еще и учеба.

Эти дни я спал через раз, но мне удавалось все же заниматься с дядей Искандером боевыми искусствами, а по ночам играть на гитаре и пианино. Состояние глубокой эйфории, круто замешанной на доброй порции адреналина и щенячьего детского восторга от всего происходящего, никуда не делось, а, кажется, еще и усилилось. По-прежнему не нуждаюсь во сне, и ко мне перестали относиться, как к ребенку. Село стремительно наполняется шумным детским восторгом и оптимизмом взрослых.

С Нонной Николаевной мы прилично поработали над нашим коллективом, и его славная мордашка, сотканная из детской принципиальности, смеха и непосредственности, проглядывает из-под застаревшего слоя пофигизма и лени. Пока это видно только нам, потому что все остальные сильно увлечены текущими делами. А их мы наплодили много и уже можно подвести промежуточные итоги. Нашим планам по выращиванию коллектива очень помогает энтузиазм, который проснулся у родителей наших детей. Разговоры о наших общих делах идут в каждом доме. Похоже, абсолютно всех достала до печенок та беспросветная, унылая, серая жизнь, похожая на алкогольную абстиненцию.

Запустили четыре пилорамы, и они работают в две смены. На каждой по одному взрослому, по пять старшеклассников и пять середнячков. Командует этим отрядом Ухо. Вкалывают знатно и являются ядром нашего коллективного зародыша. Серега послал открытым текстом Оглоблю и со всем пылом юной и очень красивой, но до сих пор дремавшей, души включился в битву за наше процветание. Его батя — наш страстный и безусловный единомышленник. Мы с Нонной воспринимаем это как серьезную победу.