Второгодник (СИ) - Литвишко Олег - Страница 56

Вот так выглядели планы, если излагать их стенографически. Все понимали грандиозность задуманного, легонько мандражировали, но при этом были абсолютно уверены в том, что справятся.

Вчера, когда мы с Нонной сидели после работы на лавочке, она вдруг с каким-то странным придыханием сказала:

— Боже, что мы творим!? Игорь, ты понимаешь, что мы собираемся поставить на уши огромное число людей, которые нас об этом не просили?

— Ты думаешь, этого нельзя делать? Они сами должны нас призвать, как славяне Рюрика!

— Не знаю. Честно, не знаю. Уверена, что они сгниют, но не позовут. Просто потому, что не знают, что можно позвать, не знают, зачем это делать, не знают, в чем корень их проблем и как с ними бороться. Будут чахнуть, как чахли их отцы и деды. Наиболее активные сбегут в город, но и там они особо никому не нужны. Но ведь насильно мил не будешь!

— Помнишь, с чего начинался наш коллектив? С насаждения дисциплины. Слышишь, с насаждения, причем дисциплины. Не с раздачи конфет. А по-другому коллективы не формируются. А сейчас спроси: надо ли было?

— Да, прав ты, я сама все это прошла, все знаю, все понимаю, но руки трясутся.

— Как у артиста перед выходом на сцену? — улыбнулся я и прислонил голову к ее плечу, потому что меня вдруг затопила волна нежности к этой женщине, другу и соратнику.

— Игорь, а ты можешь спеть мне песню, чтобы проняло и успокоило?

— Не знаю, удастся ли, но попробую. Пойдем в клуб.

— Точно в яблочко! Мысли — скакуны, их пришпоривать нету нужды, — Нонна улыбалась. Не думаю, что дрожь в ее коленках ушла далеко, но появились силы скрывать свои страхи от других. Выглядела она бодро.

— Спасибо, Игорь.

Из щелей повылазили наши "Виражата" и с протянутой рукой начали выклянчивать ноты и слова. Черти попрошаистые! Пришлось выдать из своих закромов.

Завтра, в последний день перед началом, мы соберем всех педагогов, коммерсантов и учеников. Обещали подъехать Иванов и Долгополов. Посему — всем по домам, а мне — за инструменты.

Актовый зал набит под самую завязку. Особенно много школьников, отъезжающих и просто любопытных. Секретов от ребят мы не делаем уже давно, потому что стоит признать большим вопросом, кто из нас больше учитель, а кто — ученик. Мы с Нонной многократно фиксировали ситуации, когда дети учили нас делать дела, выстраивать отношения, анализировать события, строить планы. Таким образом, и для меня, и для Нонны этот вопрос остается открытым и дискуссионным. А пока мы решили выложить все карты на стол и играть в открытую и честно. Невозможно воспитывать детей аморальными, диктаторскими, не честными методами, с грязными целями, без любви и заботы о них. Это справедливо даже тогда, когда требуется достать ремень и нахлопать по заднице нерадивое чадо.

— Товарищи, слово предоставляется директору школы Карасевой Нонне Николаевне, — начала собрание Елена Петровна.

— Друзья, вы начинаете новую жизнь. Я хочу пожелать вам удачи на этом очень трудном, но таком счастливом пути! Сегодня открою вам тайну, которую я постигла буквально недавно. Тайной она является для многих педагогов, думаю, даже для большинства. Очень хочется, чтобы вы не только послушали мои слова, но и услышали их. Так вот, я говорю вам, что вы…не педагоги, вы… Полководцы! И вы будете не обучать и воспитывать детей, а поведете их на битву. Все эти индивидуальные подходы, гармоничные личности, душещипательные наставительные беседы, короче, все, что написано в сотнях тысяч книжек и диссертаций, педагогикой не является. Это не педагогика, а фантазии на тему педагогики, сочиненные авторами из соображений получить звания, заработать денег, добиться популярности; они не имеют никакого отношения к детям, родителям, учителям, к школе. Эти книжки из Зазеркалья. Пожалуйста, не читайте их, они сбивают вас с пути реального воспитания. Читайте Макаренко, Сухомлинского, Шацкого, Песталоцци, там вы найдете ответы на все ваши вопросы. Вы полководцы, а школьники — ваши солдаты, а битва, которая начнется на второй же день после приезда на место, это битва с серостью, унылостью и беспросветностью жизни, которая вас там встретит. А еще вы строители и мечтатели, вы будете строить новую жизнь, но сначала вместе с ребятами ее нафантазируете. Они такие выдумщики, вы просто поразитесь. Так вот настоящая педагогика — это реализация детских мечтаний, а, чтобы сделать их реальностью, вам придется ввести твердую дисциплину и даже наказания, сформировать традиции, создать четкое управление; словом, сделать то, что вы увидели здесь, у нас. Запомните и не перепутайте местами: сначала детские мечты, а потом дисциплина для их воплощения, не наоборот. Педагогика должна быть такой, чтобы никакой педагог, даже в лупу не смог ее найти в вашей школе. Педагогика — это битва за светлую, счастливую жизнь. А дети… дети сами собой воспитаются, в процессе, так сказать. Удачи вам и помните: мы всегда рядом и рады вам помочь. Помочь создавать себе проблемы! Без них нет жизни, нет педагогики. Еще раз удачи вам!!!

Нонна Николаевна села, и тут же вскочил Игорь Петрович Иванов, сверкая глазами, как автомобиль дальним светом в темную ночь:

— Можно мне, я тоже хочу сказать пару слов! Вы можете себе представить, что вот эта женщина была моей ученицей и я ей ставил двойки? Можете? А мне никак, потому что теперь уже я чувствую себя ее учеником, и вы не представляете, какое это счастье.

Знаете, я как раз из тех педагогов, которые пишут книжки и принимают диссертации. Мне всегда казалось, что занимаюсь нужным делом, а тут встает моя ученица и говорит: "Глупости все это. Не читайте эти книжки, они будут отвлекать вас от педагогики, да и не педагогика это, а фантазии." Каково? Так вот самое удивительное — она права! Это заявляю вам я, доктор педагогических наук, профессор педагогического института Иванов Игорь Петрович. За четыре месяца здесь я научился большему, чем за предыдущую педагогическую жизнь. Тех слов, которые так легко произносит Нонночка, всего полгода назад я вообще не знал. Поразительно! Вы просто не представляете, как вам повезло с учителем, поэтому уверен, что у вас все получится. К тому же вы не расстаетесь, а становитесь соратниками. Удачи вам!

— Не слушайте Игоря Петровича и читайте его книжки, они мудрые, — не вставая, выкрикнула Нонна Николаевна, а зал рассмеялся.

— А можно мне сказать? — на галерке изо всех сил тянулась девичья ручонка, а вслед за ней поднялась Наташа Лисовская. — Я наконец-то поняла, что с Нонной Николаевной не так.

Тут уж публика удержаться никак не смогла и вжарила молодецким педагогическим смехом, который не стихал минут пять.

— А чего вы смеетесь? Посмотрите на Нонну Николаевну, разве она похожа на директора школы? Вот и я говорю, что не похожа, а вы смеетесь. А теперь я поняла, она или командир Октябрьского полка или директор Октябрьского завода, вот она кто!

Этим выступлением девочка окончательно сорвала наше собрание, потому что после нее никто высказываться не захотел.

Игорь Иванович Сеньшов собрал совещание педагогического коллектива своей новой школы. Располагалась она в поселке с загадочным названием Большой Сабск. Сеньшов приехал сюда вчера, познакомился с директрисой, теперь уже бывшей, принял нехитрые дела, нашел комнату в частном и почти незаселенном доме в двух шагах от школы и теперь был готов к педагогическим победам.