Секретарша генерального (СИ) - Зайцева Мария - Страница 19

- Артур твой - сука, конечно же, это и мой про*б, - заключил отец, выдыхая, - но ничего, другого найдем. Не переживай, теперь учтем все недочеты. Рыба холодная... Моя дочь... Тварь. Но и ты хороша, я Артура даже где-то понимаю. 

И вышел. 

А я осталась. 

Просидела, глядя на сад, полночи. Обдумывая ситуацию привычно холодно и отстраненно. 

А утром взяла деньги, кое-какие украшения, немного вещей, карточки... И вышла через центральный вход. Отпустив охрану. 

Конечно, я не сомневалась, что отцу сразу же доложат, но мне было плевать. Я не пленница. И не послушная овца. Не хочу. 

Я тогда еще не знала, чего я хочу, но чего не хочу, понимала отчетливо. 

Приехала в аэропорт и взяла билет на первый попавшийся рейс. В большой областной центр, за тысячу километров от Питера. Без конца вибрирующий телефон я выбросила в урну. 

Села на обычный лоукостер. 

И на новом месте какое-то время просто приходила в себя. Жила в гостинице, бродила по городу, рассматривая исторический центр. Было лето, но не жарко. И не промозгло. Большой город, наполненный рабочими, металлургами, строителями, шумел и жил своей размеренной жизнью. Успокаивал. 

Отец меня нашел быстро. Я и не скрывалась. Но прилетать запретила. Просто сказала, что , в случае давления, устрою в прессе такую шумиху, что его репутации это не понравится. Отец орал по телефону, что на репутацию ему положить, что я - неблагодарная тварь. После этого я вообще перестала брать трубки. Конечно, я прекрасно понимала, что отец меня не оставит в покое, что его люди будут приглядывать. Но, честно говоря, на это было наплевать.

Я в кои-то веки вздохнула свободно. И почувствовала себя в блаженном одиночестве. 

Без планов. 

Без будущего. 

Без обязательств. 

Никому ничего не должна. 

Никто. 

Обычная женщина. В обычном мире. 

И это было правильно. 

Это воспринималось, как свобода. 

Я устроилась на работу, практически сразу. Мой начальник, самодур, деспот и грубиян, немного походил на отца, поэтому никакого отторжения не вызывал. Я знала, как надо обращаться с такими людьми и на что надо реагировать. Вызывало опасение только то, что он, довольно молодой и привлекательный мужчина, этакий брутальный самец с повадками борца-тяжеловеса, посмотрит на меня с определенным интересом. Тогда пришлось бы увольняться. Но Паша Носорог никакого интереса, кроме рабочего, ко мне не проявлял, и уже одним этим приятно выделялся среди многих. Его заместитель вообще вел себя странно: говоил мало, смотрел много, делал какие-то намеки. Но я по привычке игнорировала, зная, что, если не давать повода, то все успокоится. 

Повода я не давала, отношений не желала никаких. Мне очень нравилось мое новое состояние безвременья. Застывшей в янтаре мушки. И менять ничего не хотелось. Жаль, что далеко не все были такого же мнения. 

И особенно жаль, что в последнее время я сама сильно сомневалась в правильности принятых решений. 

Сергей после неудачного и несвоевременного предложения уехал куда-то и не возвращался. 

Я же вернулась домой и какое-то время не выпускала телефон из поля зрения. Ждала. Чего-то ждала. 

На следующий день он, в компании моего босса и еще одного, очень странного типа с уголовными повадками, выглядящего крайне опасно, прошел в кабинет генерального. 

Я принесла кофе, старательно игнорируя напряженный и серьезный взгляд, вызывающий противоестественные мурашки по всему телу.

Вышла, села за стол, стараясь отвлечься работой. И понимая, что жду. Чего жду? 

Буквально через час Носорог, чуть не выбив дверь кабинета, вылетел прочь и унесся в неизвестном направлении. Вместе со своими спутниками.  Я только и успела их взглядом проводить. Уточнила на охране, бронированные машины, весь оперсостав. Снялись и уехали. 

А я осталась сидеть. 

И отчего-то очень сильно тревожиться. 

Чувство было новым, незнакомым и не очень приятным. 

Ничего мне эти новые эмоции хорошего не приносят пока. И, боюсь, что не принесут. Жаль, что перестать я теперь не смогу. 

Я бежала по коридору больницы, сердце колотилось просто бешено, глаза ничего не видели из-за слез. 

- Девушка, вы куда без халата и бахил? - навстречу мне шел молодой человек в медицинском костюме и веселой шапочке. 

- Скажите, тут огнестрельное... Батьков Сергей...

Я задыхалась и не могла даже двух слов связать, чувствуя, что сердце сейчас выскочит прочь из грудной клетки. 

- Ааа... Так он в отдельном боксе, по коридору и направо. Бахилы все же оденьте, хотя... 

Тут он махнул рукой, вызвав этим жестом у меня остановку сердца. Что значит это? Уже никакие бахилы не помогут???

Я не стала уточнять и полетела дальше по коридору. Линолиумные полы скользили, каблуки подламывались, и в итоге я просто скинула туфли и побежала босиком. Палату нашла сразу. Дверь была полуоткрыта, я влетела и застыла. 

Сергей полулежал на койке, с перевязанной грудью и улыбкой на физиономии. Улыбкой!!! Кроме этого, у него сбоку на приставном столике стоял коньяк, а в пальцах дымилась сигарета! В больничной палате! Он выглядел, как олигарх на отдыхе! Увидел меня, вытаращил глаза, сигарета выпала на пол. 

А я настолько изумилась, что так и стояла, открыв рот, в дверях. Босая и всклокоченная. 

- Так, ну, я смотрю, за тобой здесь приглядят, Бать, бывай. 

Я даже голову не повернула на  голос, раздавшийся сбоку, хотя, по идее, должна была бы. Все же непосредственный начальник... 

Но, к своему стыду, на тот момент я не могла проявить профессионализм. И даже не заметила, как Носорог просочился мимо  меня и вышел, прикрыв за собой плотно дверь палаты. 

А Сергей смотрел на меня, не отрываясь, медленно переводя взгляд с моих раскрытых губ на сбившуюся растрепанную прическу, ниже, по неправильно застегнутому легкому плащику  и к  босым ногам. 

А потом  неуверенно растянул губы в улыбке. 

Я глазам не поверила. Он улыбался! Улыбался! Пил здесь! Курил! Прекрасно себя чувствовал! Когда я чуть с ума не сошла, пока ехала! И сошла! Сошла, наверно! Потому что картина нереальная! Это шутка такая? Розыгрыш?

Именно это я и рявкнула в опять ставшее немного испуганным и напряженным лицо гоблина. Только гоблина  - и никак иначе! Потому что - гад! До приступа меня довел! Сердечного!

- Это розыгрыш? Вы считаете, это смешно???

Я двинулась на него, и вид у меня, наверно, был настолько угрожающим, что Сер.. Гоблин опять побледнел. А потом, картинно охнув, схватился за повязку на груди. Но я не поверила. Ни на грамм не поверила жестокому мужчине, заставившему меня так переживать!

- Как вы могли? Как вы...

Я подошла еще ближе, еле сдерживая слезы. Вообще, в последнее время, с появлением в моей жизни этого невозможного человека, я стала слезливой и глуповатой. 

- Соня, Сонечка... - тут же забормотал он, потом приподнялся, и, как-то хитро подхватив меня, затащил к себе на койку. Широкую такую, совсем не больничную даже. По крайней мере, места мне хватило, хоть и пришлось частично на нем расположиться. Я пискнула, пытаясь выбраться, но широкая ладонь прижала меня за талию, вторая обхватила затылок, и через мгновение меня уже целовали. Очень даже активно целовали, из-за чего я в очередной раз уверилась, что никакого ранения не было, а была злостная симуляция. Я хотела сообщить о своих подозрениях гоблину, но не могла. Рот был занят. А когда он освободился, слова как-то исчезли. 

- Сонечка моя, я скучал так...

Сергей меня обнимал, крепко, проходился по попе, обтянутой строгой юбкой, потому что я прямо с работы прилетела, бросив пост. Сначала, увлеченная близостью и невозможным облегчением, затопившим, когда поняла, что все не так плачевно, и слова : "Огнестрельное ранение, прикрыл грудью босса", были явным преувеличением, не особо замечала, что творят его лапы, но затем, когда почувствовала наглые пальцы уже на своих ягодицах, взвизгнула и оттолкнулась от груди. Попав прямо по белой повязке. Сергей тут же охнул и сморщил лицо. А я торопливо забормотала: