Антигерой: адаптация (СИ) - Бажанов Рустам - Страница 13

Идея казалась Грэму великолепной. Черный кот, беспрекословно выполняющий его приказы, шёл прямо по улицам города, не вызывая ни малейшего подозрения. Забравшись на крышу одного из самых высоких домов, расположенных ближе всего к замку, он осмотрел все окрестности и увидел ряд катапульт, находившихся между домами на значительном удалении. Еще он заметил там же несколько совсем ветхих сараев рядом с теми домами, в которых отдыхала часть войск, а возможно и командиры теросцев. С помощью кота, Грэм достаточно быстро проверил тот район, обнаружив, что в домах, судя по всему, действительно было несколько командиров, а в сараях было запасено сено для лошадей. Тогда то у Грэма появился план. Для его осуществления оставалось только найти способ потом убежать в замок. Побродив еще какое-то время вокруг замка, кот наконец-то заметил у теросцев несколько ящиков с абордажными крюками и веревками, которые заготовили для завтрашнего штурма. Теперь всё встало на свои места.

***

Грэм очень тихо и осторожно забирался на крышу самого близкого к стене дома. На этом участке стены регулярно проходил патруль, который мог бы заметить мальчика и принять за чужака, а значит, и убить без разговоров. Но зато расстояние с крыши было всего около двадцати шагов, а это значит, что даже такой мальчишка как Грэм сможет добросить абордажный крюк до стены.

Тем временем черный кот, опалив себе шерсть на морде, стащил небольшую горящую головню и потащил её в примеченные чуть раньше Грэмом сараи. Сухое сено разгорелось достаточно в один миг и кот, отпущенный мальчиком на свободу, с диким ором выбежал оттуда, призывая на помощь всех кошачьих богов. Пламя распространялось быстро, через пару минут захватив соседние дома и одну из стоящих неподалеку катапульт. Вся королевская армия была поднята и большая её часть была брошена на тушение пожара. Воины Хораграса, дежурившие на стене замка, ликовали из-за неудачи и потерь противника. Внимание обеих армий было полностью сосредоточено на бушевавшем посреди ночи огне.

Грэм любовался своими успехами совсем недолго. Дождавшись, пока никто не будет смотреть в его сторону, он раскрутил абордажный крюк и закинул его на стену замка. Под крики людей и треск пожара никто так и не услышал звон металла, ударившегося об камень. Обмотав себя веревкой вокруг пояса, Грэм выдохнул и прыгнул к стене замка, упираясь об неё ногами. Его натренированные за последние несколько месяцев руки уверенно хватали веревку и мальчик постепенно поднимался всё выше и выше. Забравшись на самый верх, Грэм огляделся и залез на замковую стену. Улыбка озарила лицо парня, который обвел вокруг пальца сразу два войска.

Грэм направился сразу в замок. У ворот его наконец-то заметила стража:

— Эй, мелкий, ты чего это гуляешь посреди ночи? — закричал один из стражников, выставив копье.

— Меня зовут Грэм, я послушник Храма Семи Богов! Мне нужно срочно увидеть настоятеля!

— С чего это вдруг мы должны вести тебя к самому настоятелю? Они всю ночь на совете с наместником и командиром замковой стражи, так что давай-ка парень, посидишь в темнице, а потом уж мы посмотрим, послушник ты или может лазутчик какой! — посмотрел он с подозрением парня, который после всего пережитого был скорее похож на оборванца, а не на послушника церкви.

— Хоть я и послушник, но я всё-таки член Храма! Ты уверен, что можешь препятствовать делу богов, страж? — надавил парень на стражника, вспоминая уроки Кааза. Из-за того, что религия была одним из наиболее важных столпов империи Альдерван, ни один из «мирян», людей, не имевших религиозного сана, не мог ни в чем препятствовать внутренним делам церкви, или, как это называлось «делу богов».

— Слушай, может всё-таки пропустим его, или хотя бы узнаем у командира? — замешкавшись, спросил второй стражник первого.

— Вот сам и иди тогда, узнавай! — гаркнул первый на своего товарища, — А ты, послушник, тогда изволь уж подождать здесь, но если настоятель сейчас же тебя не примет, то поверь мне, увидишься ты с кем-нибудь, кроме крыс в темнице, нескоро. Ахахаха! — заржал он под конец, практически уверенный в том, что парень, стоящий перед ним в рваных лохмотьях и вымазанный в грязи, никакой не послушник, а всего лишь попрошайка, который хочет пробраться в замок, чтобы стянуть что-нибудь с кухни.

Грэм и стражник стояли друг напротив друга минут пятнадцать и временами «играли в гляделки». Стражник не хотел, чтобы паренек, которому он уже решил устроить взбучку, убежал, а Грэм, в свою очередь, вовсе и не собирался этого делать. Вышедший из замка напарник стража посмотрел на мальчика и с тяжелым вздохом произнес:

— Послушник Грэм, вас срочно ожидает к себе настоятель Храма.

Настоятель Храма Семи Богов медленно ходил по комнате и с интересом смотрел на сидевшего на резном стуле послушника, рассказывавшему ему историю, в которую верилось в трудом. То ли сами боги действительно направляли парня, то ли непостижимое везение позволило ему сделать то, с чем не смог бы справиться сейчас и целый отряд закаленных в сражениях бойцов.

Грэм, разумеется, рассказал свою версию событий, в которой сознавался, что от страха быть убитым воинами Тероса, не мог устоять перед соблазном разбить удерживавшие его сосуды, про которые ему рассказал Кааз. Потом, когда оказалось, что бывший учитель его предал, мальчик долго прятался по всему городу и нашел способ забраться на стену ночью, да еще и поджечь несколько зданий и спалить катапульту, устроив переполох в лагере врага.

Глубоко вздохнув, старый священник посмотрел через окно на ночное небо и в который раз пожалел, что из всего разнообразия сил, даруемых богами, он не владел способностью видеть воспоминания. Каждый священник храма имел покровителя среди богов и те силы, которые были дарованы членам церкви, существенно различались. Способность просматривать воспоминания была только у последователей Стенора, а еще вчера, единственным из оставшихся в городе жрецов Стенора, был предатель Кааз. В том, что Кааз предал Храм и сбежал, а не был убит нападавшими, старик понял в тот момент, когда увидел ключ, которого ни у Кааза, ни у Грэма не должно было быть. И всё-таки история мальчика была невероятна.

— Ты должен рассказать всё что знаешь о вражеских войсках наместнику и командирам, — сказал настоятель, — сейчас мы должны использовать все возможности, чтобы удерживать замок столько, сколько потребуется, до прихода подкрепления.

Грэм кивнул и задал вопрос, который почему-то не давал ему покоя с тех пор, как он добрался до замка:

— Настоятель, скажите, сколько еще членов храма выжило?

— Не считая нас с тобой, шестеро, — взгляд настоятеля стал тяжелым, он не хотел обсуждать эту тему, но всё же рассказал мальчику — Твой инструктор боя, Черух, два стража, один из молодых священников и пара послушников. Впрочем, часть из них, включая твоего инструктора, сейчас находятся в лазарете, но я думаю, что у тебя еще появится время увидеться со всеми и обсудить наши последние новости. Сейчас мы должны отправиться к наместнику, пойдем.

***

Всю эту ночь, наместник города и командир замковой стражи Хораграса провели в зале военных собраний замка. Не смыкая глаз, они бросили все свои силы на то, чтобы разработать план обороны против значительно превосходящих сил противника, который бы позволил им удержать замок. На массивном прямоугольном столе, стоящим посреди комнаты, была развернута детальная карта Хораграса. На ней, по всем правилам стратегии и тактики, которым обучали в империи Альдерван всех старших командиров, были размещены фигурки войск и обозначено расположение сил защитников города и окружившей их армии Тероса.

Когда Грэм и настоятель вошли внутрь, между двумя мужчинами шёл оживленный спор:

— Роланд, мы не можем оставить ещё меньше людей на восточной стене! Дома здесь расположены слишком близко, завтра теросцы смогут легко подобраться к замку, поставить лестницы и захватить стену! Я уже давно говорил тебе, что если позволить горожанам строить дома так близко к стене, то замок станет непригоден для обороны! — разгоряченно доказывал мужчина лет сорока. Его внешность была в целом ничем не примечательна. Темные волосы, модная в империи лет двадцать назад стрижка «под горшок», в околосветских кругах тогда называемая «столичной», маленькие серо-зеленые глаза. Но любой, кто смотрел на него, в первую очередь обращал внимание на отсутствующий кончик носа — старую рану, полученную, судя по всему, еще в молодости.