Тайна пропавших картин (СИ) - Солнцева Ольга М. - Страница 19

Грузчики помогли нам занести вещи в каюту. В ней было две комнаты: одна – для родителей, другая – для нас с Никитой.

Когда все наши чемоданы и саквояжи были на пароходе, а мы в каюте, я отпросилась погулять по палубе.

Мама тревожно взглянула на меня:

– Хорошо, только недолго.

Она как будто чувствовала что-то.

Я тихо зашла в нашу с Никитой комнату и положила заранее приготовленное письмо брату под подушку, так, чтобы бумажный уголок торчал наружу.

После этого взяла свою сумочку, в которой лежала та сумма денег, которую я заработала в тетушкиной гимназии. Стараясь быть незаметной, смешалась с толпой и, поминутно оборачиваясь туда, где могли появиться на палубе мои родители, выскользнула на берег.

Через десять минут я уже была на таком расстоянии, с которого разглядеть меня в толпе было невозможно. Я собиралась сегодня отправиться к тетушке в Полянск. В город, где жила моя любовь. Я верила, что такая самоотверженность – остаться в России ради любимого человека – будет оценена Алексеем по достоинству. И еще надеялась, что та женщина, которую я видела вместе с Алексеем, была просто его родственницей…

ЗАВТРА – ГЛАВА 7 – НАШИ ДНИ.

…Звонок прозвенел отрывисто и звонко. Это случилось настолько неожиданно, что чемодан вынырнул из моих рук, как будто тоже вздрогнул от испуга. Я замерла, прислушиваясь.

Кто бы это мог быть? Как не вовремя!

Я на цыпочках подошла к двери и заглянула в глазок. За дверью стояла Валерия Смирнова, собственной персоной.

«Не буду открывать!» – решила я и тихо засеменила обратно.

Но за дверью сказали:

– Сенька! Я знаю, что ты – дома. Открывай!

«Вот принесла нелегкая»! – раздражённо подумалось мне.

Сразу пришли в голову мысли о «моих» подозреваемых. Может, именно Смирнова притащила картины сюда? Взяла ключик из моей сумочки, сделала дубликат, украла картины из музея и приволокла их в нашу квартиру. А теперь пришла проверить, стоят ли они тут или уже исчезли. А может, шантажировать меня собирается? А может…

Брр… Моя фантазия всегда зашкаливала! Зачем ей это надо, бедной Валерии, которую я так быстро записала в преступницы века? Ладно, надо бы замести в зале следы. Ну, то есть, я имею в виду, спрятать куда-нибудь картины. А там – видно будет.

– Минуточку! – громко прокричала я закрытой двери и бросилась в зал.

Подхватив две картины под мышки, я устремилась с ними, тяжелыми, в свою комнату, развив самую быструю из моих возможных скоростей. Недавняя тренировка погони за Глебом явно улучшила мою спортивную форму, потому что осуществила я всё молниеносно.

В спальне попыталась запихнуть картины в шифоньер. Но он был слишком забит всяким барахлом, и места для произведений искусств там не нашлось. Точнее, одна из картин уже почти вошла внутрь, но дверцу за ней я закрыть не смогла.

Пришлось запихивать обе картины под кровать. А потом мчаться за третьей.

Валерия между тем, похоже, плавилась от нетерпения:

– Арсения, ты что там – умерла?

– Сейчас. Одеваюсь, – прокричала я и, схватив оставшуюся картину под мышку, а чемодан – за ручку, снова рванулась в спальную.

– Ну, принес же черт! – цедила я сквозь зубы по пути.

Неожиданно чемодан с грохотом упал на пол, а ручка от него осталась у меня в руке.

– Что там у тебя, Сеня?

– Не твое дело! – злясь, прошипела я.

Подталкивая чемодан и рукой, и ногой, попыталась продвигаться такой каракатицей в спальню. Потом, видя бесперспективность данной идеи, оставила его валяться на полу, а сама сконцентрировалась на картине.

Под кроватью места уже не было. Поэтому сунула картину за занавеску. Наконец выскочила из спальни, поплотнее закрыла дверь и побежала в прихожую… Чуть не грохнулась, споткнувшись о чемодан. Подхватила его и снова рванула в маленькую комнату…

Первая (ядовитая) фраза от Валерии прозвучала так:

– Интересно, и что ты на себя надевала все это время?

Только тут до меня дошло, что я все еще в своей летней пижаме: коротких шортах и маечке.

– Заходи! – вместо ответа сказала я. – Что-то случилось?

– Нет, ничего! Просто заглянула поболтать! – был ответ.

Блин! Что, больше не с кем?!

Валерия по-свойски разулась и протопала в зал.

– Что делаешь?

«Хм! Хороший вопрос!» – подумала я.

– Да так…, – это было уже сказано вслух.

– Ты что, не одна? – округлив глаза, прошептала Валерия.

– Ну да, – неопределенно пожав плечами, отозвалась я.

После этого полуприкрыла глаза, сделала томный вид и глубоко вздохнула.

Глаза Лерки загорелись любопытным огнем:

– А кто он?

– Лер! – осуждающе протянула я.

Мол, некрасиво задавать такие нетактичные вопросы.

– Да ладно. Я никому не скажу… Это Ромка?

– Какой Ромка?!

– Как «какой Ромка»? Наш! Ромэо.

– О, нет, нет… Ты его не знаешь.

– И что, у вас всё серьезно? Или так…?

Я поняла, что поток Леркиных вопросов просто так не остановить. Поэтому, сделав круглые глаза, я прошептала заговорщицки:

– Я расскажу тебе о нем в понедельник. Сейчас не могу. Он меня ждет. Там, – я повела глаза в сторону, сигнализируя, где примерно меня ждет таинственный «он». – Так что иди, иди…

И я бесцеремонно начала подталкивать Валерию к выходу.

– Ах! Понимаю-понимаю… Он у тебя в спальне? – любопытство прямо распирало бедную Лерку.

Оказавшись снова в коридоре, она даже вытянула шею, чтобы попытаться увидеть того, кто прячется в моей спальне. Но дверь туда самым жестоким образом была предусмотрительно закрыта.

– Потом! Всему свое время! – подняв палец, строго изрекла я.

– Понимаю… Ну, ладно… Пойду тогда, – и «понятливая» Лерка потяпала к двери.

Я, подавив вздох облегчения, сопроводила ее до выхода. Здесь я – не наигралась в самодеятельность! – умоляюще попросила:

– Только ты – никому!

– Ты что? За кого ты меня принимаешь? – сделала обиженную гримасу Лерка; обулась, попрощалась и, выскочив в подъезд, застучала каблучками вниз по лестнице.

Закрывшись, я уже вздохнула с облегчением полной грудью. Но тут же меня кольнула мысль, и облегчение растворилось, как кусочек сахара в горячем чае:

«А зачем она приходила? Странно!»

Я снова подумала о списке, где были написаны все подозреваемые, в том числе и имя Смирновой Валерии…

Через пять минут Леркин звонок на мой мобильный усилил мои подозрения.

– Слушай, Сеня… – спросила Смирнова на той стороне линии. – Я ведь чё приходила. Так хотелось с тобой обсудить… Ты думаешь: кто эти картины украл? Кто-то из наших?…

– А ты что думаешь?

– Давай потом поговорим. Тебе же некогда, – неожиданно пошла на попятную Валерия…

Я положила трубку на телефон и задумалась: то ли Лерка притворяется, будто ничего не знает (это в случае, если она виновна в краже), то ли действительно не в курсе, и ее просто снедает горячее любопытство, очень свойственное женщинам любого возраста, о том, кто вор и куда исчезли картины…

Все выходные я посвятила подготовке операции по возвращению «блудных» картин в музей.

Сломанный чемодан подлежал ремонту, чем я старательно и занялась в первую очередь. Он никак не хотел ремонтироваться: то ручка, которую я приматывала изолентой, опять отваливалась, то сам выскальзывал из рук…

Наконец ремонт был завершен, и я начала укладывать картины внутрь. Но, увы: смогли уместиться только две картины.

Закрыв чемодан, я подошла с ним к зеркалу: проверить, как буду выглядеть – подозрительно или не очень? Представила себе, как приду на работу: с большим баулом в руке. Нет, не то: бедный злосчастный аксессуар дорожных путешествий выглядел странно для визита в музей. Но даже, если в первый раз моя ложь типа «собралась на дачу к родителям», прокатит, что я скажу в следующий раз, когда придется тащить третью картину всё в том же конспиративном чемодане?..