Стрелок. Путь в террор - Оченков Иван Валерьевич - Страница 3

– Дорогой кузен. Дмитрий Николаевич, несмотря на свой не слишком презентабельный вид, человек в некотором роде замечательный и даже талантливый. Именно ему принадлежит идея митральезы, в которой перезарядка осуществлялась бы от работы выстрела.

– Понятно. Ты все же не оставил этой затеи. Нет, в теории она, разумеется, остроумна, но…

– А на практике, значит, нет? – резанув фабриканта острым взглядом, спросил новый знакомый.

– Видите ли, молодой человек, я не первый год занимаюсь своим делом, и у меня большой инженерный опыт. В настоящее время подобный механизм я полагаю совершенно невозможным.

– У вас найдется винтовка Спенсера или винчестер? – прервал его Дмитрий.

– Что, простите?

– Я спрашиваю, нет ли у вас магазинной винтовки с рычажным затвором?

– Э… Есть.

– Дайте мне ее, и я до завтра сделаю вам действующий образец, перезаряжающийся энергией выстрела.

– Однако! Что, прямо вот так и сделаете?

– Ну, мне понадобятся некоторые материалы и помощь ваших слесарей, но много времени переделка не займет. Не бойтесь, ни одна винтовка в процессе модернизации не пострадает.

– Забавно. Хотя почему бы и нет. – Барановский-старший решительно встал и, открыв стоящий в углу шкаф, извлек на свет божий карабин системы Винчестера 1873 года. – Подойдет?

– Вполне, – встал вслед за ним Дмитрий и, взяв в руки оружие, стал внимательно рассматривать его.

– Встречали такой?

– Такой – нет. У турок все больше 1866 года встречались под патрон кольцевого воспламенения.

– Это в какой-то мере более совершенный образец. Усовершенствованный механизм, стальная коробка…

– Хорошая вещь! – одобрительно заявил молодой человек. – Можно приступать?

– Извольте, – согласился Петр Викторович и пригласил гостя следовать за ним в цех.

– Кузен, а что это вы карабин при себе держите? – удивленно спросил двоюродный брат. – Неужели случилась такая надобность…

– Господь с тобой, – усмехнулся фабрикант. – Механизм заедать стал, вот и взял с собой. Починить починили, а забрать все времени не было.

Появлению хозяев в цеху никто не удивился. По-видимому, они были там частыми гостями. Разве что мастер бросил объяснять что-то одному из рабочих и суетливо подбежал к господам.

– Чего изволите? – громко спросил он, стараясь перекричать гул.

– Вот что, Никодимыч, этого молодого человека зовут Дмитрием. Дай ему в помощь хорошего слесаря да проследи, чтобы ему не мешали да потребными материалами обеспечили!

– Слушаю-с, – угодливо согнулся тот и повел нового знакомого за собой.

Оставшись одни, Барановские переглянулись, и старший громко заявил младшему:

– Послушай, Владимир. Этот твой изобретатель либо гений, либо – наглец!

– И то и другое! – со смехом отвечал ему тот.

Новый знакомый не обманул. Переделка была осуществлена довольно быстро и свелась к установке под цевьем карабина металлического штыря, соединенного тягой со скобой Генри. С другой стороны, перед дульным срезом помещалось кольцо, а возвратно-поступательные движения обеспечивались навитой вокруг него пружиной.

– Это все? – недоверчиво спросил Петр Викторович, когда его позвали в цех.

– Нет, что вы, – устало усмехнулся Дмитрий. – Еще патроны нужны и, возможно, регулировка.

Получив требуемое, он зарядил укрепленное в тисках оружие и, убедившись, что на линии огня никого нет, нажал на спуск. Винтовка выстрелила, и вырвавшиеся на свободу пороховые газы заставили дернуться кольцо, а вместе с ними и штырь с тягой. Та, в свою очередь, потянула за скобу, и оружие перезарядилось, выбросив отстрелянную гильзу. Сделав еще пару выстрелов и убедившись, что механизм работает как надо, изобретатель ухмыльнулся и, нажав на спуск еще раз, не стал его отпускать. Бах-бах-бах, и карабин на глазах изумленной публики выпустил весь магазин.

– Примерно так!

– Черт возьми! – только и смогли сказать в ответ Барановские.

Рабочие и мастер, помогавшие в работе, тоже заметно воодушевились, но говорить ничего не стали, очевидно, не желая оскорблять господский слух приличествующими случаю выражениями.

– Простите, Дмитрий, как вас… – спросил Петр Викторович, когда демонстрация закончилась и они вернулись в кабинет.

– Дмитрий Николаевич Будищев, – еще раз представил молодого человека Владимир.

– Прекрасно. Так вот, господин Будищев, я, пожалуй, готов взять вас к себе на службу. У вас определенно светлая голова и нетривиальный взгляд на вещи. Кстати, что вы еще умеете?

– Ну, вообще-то я электрик. В смысле гальванер.

– Замечательно! Вы просто находка какая-то. Теперь я понимаю, зачем мой двоюродный братец ездил за вами в такую даль. А что у вас с документами?

– Да нормально у меня все, если не считать, что я числюсь на действительной службе и нахожусь в отпуске по ранению. Кстати, скоро мне предстоит пройти врачебную комиссию…

– Ну, этот вопрос, я полагаю, мы решим.

– А зарплата какая?

– Как вы сказали – зарплата? Вероятно, сокращенное «заработная плата»… Интересное словосочетание и, пожалуй, верное. Ну, обычное жалованье для гальванера составит… скажем, пятнадцать рублей в месяц. Согласны?

Физиономия Будищева достаточно ясно показала, что он думает по поводу российских предпринимателей вообще и господ Барановских в частности.

– Только для вас – двадцать! – правильно истолковал его взгляд Петр Викторович.

– Владимир Степанович, – обратился к младшему компаньону Дмитрий, – вы говорили, будто по-немецки шпрехаете?

– Да, а что?

– А как по-ихнему будет «крохоборство»?

Услышав этот пассаж, кузены сначала остолбенели, а потом дружно расхохотались.

– Нет, я не могу, – держась за живот, смеялся фабрикант. – Положительно, вы мне нравитесь! Ладно, где наша не пропадала. Для начала положу вам четвертной, а там видно будет. За каждое ваше изобретение, нашедшее применение, – премия. Соглашайтесь, больше у меня только мастера получают.

– Уговорили, – кивнул Будищев. – Для начала так для начала. И кстати, первый образец автоматического оружия я вам уже представил. Что вы там о премии говорили?

– Да вам, как я посмотрю, палец в рот не клади! Однако же я говорил об изобретениях, нашедших применение, не так ли?

Договорив, Барановский-старший снисходительно улыбнулся, однако смутить собеседника ему не удалось. Молодой человек лишь пожал плечами в ответ.

– Так ведь применение найти не проблема. Генералы ведь в оружие, перезаряжаемое силой выстрела, тоже не верят? Вот и покажите им!

– Хм, как я посмотрю, у вас на все есть ответ! – нахмурился предприниматель, но тут же улыбнулся и достал из портмоне трехрублевый билет. – Впрочем, работу вы действительно сделали, причем – в срок, так что держите.

Любой мастеровой принял бы деньги из рук хозяина с поклоном, но Будищев просто взял купюру и сунул ее к себе в карман.

– Когда приступать к работе?

– Вот это деловой разговор! Даю вам день на обустройство, а послезавтра выходите.

– Как скажете.

– Ну, вот и замечательно, – широко улыбнулся фабрикант, затем помялся, будто хотел что-то спросить, но так и не решился.

– Что-то не так?

– Нет, что вы, – смутился Барановский. – Просто… это вас в полиции?

– Фингал-то? – правильно понял вопрос Дмитрий. – Так это отец Питирим постарался.

– Какой еще отец Питирим?!

– Священник в нашей деревне.

– Господи, час от часу не легче! А с ним-то что?

– А что ему сделается? – пожал плечами молодой человек. – Здоровый, зараза!

– Гхм. Надеюсь, здесь вы не станете конфликтовать с церковью?

– Ни в коем разе! – Будищев сделал самое честное лицо, на какое только был способен.

Вскоре рабочий день подошел к концу, о чем тут же оповестил очередной гудок. Разнорабочие кинулись убирать цех от стружки и прочего мусора, накопившегося за смену, а мастеровые, сложив инструменты, потянулись к выходу. Те, что помоложе, еще пытались переговариваться или даже беззлобно подшучивать друг над другом, но люди более степенные, вроде Филиппова, в этих забавах участия не принимали и шли домой.