Коготок Большого Взрыва - Головачев Василий - Страница 19

– Слушаюсь.

– Подходим ближе, до ста тысяч.

«Енисей» плавно нарастил скорость, догоняя конец «квача» Бича Божьего и начиная приближаться.

Подходили осторожно, с малой относительной скоростью (хотя и Бич и корабль летели к Солнцу с одинаковой скоростью – около трёх тысяч километров в секунду), запустив шесть зондов с аппаратурой. Понаблюдали за увеличивающимся торцом Бича с расстояния в сто тысяч километров. Снова двинулись к нему, «затаив дыхание».

Стали сказываться эффекты, обусловленные нарастанием нелинейного гравитационного поля. Сначала об этом заговорил Егорыч, сообщив о росте напряжений в узлах корабля, потом почувствовали и космонавты: начали сами собой подёргиваться мышцы на плечах, руках, икрах и на животе, перед глазами поплыли призрачные шарики, напоминающие мыльные пузыри, кое-кому показалось, что его скручивают в жгут (Богатырёв даже выругался), Анатолия стало поташнивать, о чём он пожаловался командиру.

– Терпи, казак, атаманом будешь, – ответил Денис, у которого стало горько во рту. – Нас предупреждали, с чем мы можем столкнуться.

– Жду указаний, – напомнила о себе Аурика.

– Мы переживаем не совсем приятные… гм-гм, ощущения…

– Нас закручивает гравитация Бича. Сейчас увеличим мощность компенсаторов.

И вправду через несколько секунд неприятные ощущения ослабели и сошли на нет.

– Жить можно, – повеселел Анатолий.

– Погоди ещё, мы пока не подошли вплотную, – остудил его восторги Денис. Переключил линию: – Капитан, подходим ближе, до десяти тысяч.

«Енисей» послушно опустился почти к самому торцу Бича Божьего. Нарост на его конце стал виден невооружённым глазом, напоминая головку спички, только грязно-белого цвета. Диаметр этой «головки» в самой широкой части достигал сорока километров, и дальше от торца она сходилась в тонкую струнку, сверкающую как хрустальный ус. Это отсвечивал в лучах звёзд чистый водяной лёд.

Остановились, вслушиваясь в доклад компьютера.

– Пора отправлять на базу сообщение о прибытии, – сказала Аурика.

Денис хотел ответить: отправляйте, – но в это время на шероховатой поверхности «спичечной головки» просияла искорка, и Егорыч, прервав свою речь, сообщил:

– Наблюдаю выход металла. По моим оценкам, масса до тысячи тонн, конфигурация определённо не хаотическая.

– Приблизь! – отреагировал Денис.

«Спичечная головка» расплылась в стороны. На её краю справа снова мигнула искра: свет звёзд отразился не то от зеркала, не то от блестящей металлической чаши.

– Подходим!

– Проще запустить зонд, – пробурчал старпом.

Он был прав, но Денис не стал отменять своё решение, чтобы не показать слабость.

– Зонд пошлём, когда подойдём ближе.

«Енисей» выписал красивую параболу, какую делает лыжник, скатываясь с горы вниз, и приблизился к Бичу на сто километров. Если учитывать ориентацию положения оси корабля, при которой люди внутри чувствовали себя как на планете, ощущая верх – небо, и низ – землю под ногами, то можно было сказать, что «Енисей» вышел над торцом Бича, так как пассажиры видели его именно внизу. С другой стороны, в космосе не существовало ни «неба», ни «земли», и любая точка относительно корабля могла стать либо выше его, либо ниже.

В растворе экрана стал виден шарик зонда, помчавшийся к «спичке».

Егорыч синтезировал изображение от его камер, и «головка спички» превратилась в ком снега с бурыми полосами пыли (было ясно, что на торец Бича осел рой разбитых вдребезги ледяных астероидов), и космонавты принялись изучать «спичку», обмениваясь впечатлениями, не обращая внимания на вернувшийся «мутный костотряс», вызванный переменой положения тел людей в кольцевом гравитационном поле Бича.

Стал отчётливо виден предмет, бликующий металлом.

Зонд опустился практически на «спичечную головку», завис над ней на высоте двухсот метров.

Бликующий предмет больше всего походил на гигантское металлическое акулье рыло, высовывающееся из снежно-каменно-ледяного месива. Трещина, пересекавшая двадцатиметровой ширины нарост, действительно придавала ему сходство с земным морским хищником, хотя ни о каких акулах речь идти не могла. Это был, скорее всего, либо космический корабль иной цивилизации, потерпевший крушение во времена оно, либо разбитая станция.

– Я говорил! – воскликнул Богатырёв. – Мы можем встретить пришельцев! Это их техника!

– Ну, в данном случае пришельцами являемся мы, – проговорил Шестопал. – Бич мог захватить этот артефакт во время пролёта через другую звёздную систему. Однако я не ожидал, что мы так сразу сделаем открытие. Денис Ерофеевич, мне кажется, мы на пороге величайшей сенсации! Этот аппарат – несомненное свидетельство существования внеземных цивилизаций!

– Этих свидетельств полно на планетах Солнечной системы, – пренебрежительно заметил Анатолий.

– Мы ещё не знаем этого наверняка. Может быть, следы на планетах Системы оставили земные цивилизации, канувшие в небытие. Надо немедленно садиться на Бич и исследовать!

Денис прикинул последствия приземления на необыкновенный объект.

Естественно, у них имелась программа на все случаи жизни при достижении цели, но в ней отсутствовал вариант посадки на Бич, не считая запусков летающих дронов и роботов.

«Обойдёмся автоматикой?» – пришла осторожная мысль.

– Сначала роботы. Капитан…

– Я поняла.

«Енисей» завис над «спичечной головкой», щедро расходуя энергию хиггс-реакторов на защиту экипажа и поддержку корабля от падения. Бич, оставаясь в масштабах безграничного космоса тонкой «соломинкой» с налипшими на неё кусочками «снежно-ледяной» грязи, никак не реагировал на его манёвры.

Однако с разведстанциями долго поработать не удалось.

Сначала упал первый зонд, показавший «морду акулы» в пластах снега и песка. Сил его эграна оказалось недостаточно для маневрирования над рыхлой кучей космического «мусора». Он не разбился, камеры зонда продолжали работать, но взлететь уже не смог.

Та же участь постигла вторую станцию, опустившуюся до высоты в несколько сот метров.

Тогда решили не опускать дроны ниже километра. Их запас на борту корабля был невелик. Из шести роботов оставалось четыре, а работы впереди был непочатый край.

– Всё равно придётся приземляться, – сказал Богатырёв, когда попытки подвести зонды к «акуле» провалились.

– Вы хотите сказать, прибичеваться? – пошутил Анатолий. – Земли тут нет, только лёд, песок да камни.

– Нет, корабль останется на прежней высоте, – сказал Денис. – Капитан, подготовьте катер, мы спустимся к этой куче космических отходов и на месте обследуем находку.

– Как прикажете, – не стала возражать Аурика. – Только прошу учесть, что антигравы катера могут не справиться с перепадами гравитации Бича.

– Благодарю за заботу, постараемся не рисковать понапрасну. Депешу на базу: мы на месте, обнаружили на Биче искусственный объект, предположительно – космический корабль.

– Я пойду с вами! – безапелляционно заявил Богатырёв. – Нужно взять образцы материала, измерить все параметры объекта и оценить его возраст.

Денис хотел ответить отказом, но передумал. Риск изначально был заложен в программу деятельности членов экспедиции, а слово учёного всё-таки имело большой вес в этой ситуации.

– Хорошо, Валентин Теофилович, готовьтесь. Капитан, мы выходим.

Сборы были недолгими.

Шестопал не стал возражать против участия коллеги в разведрейде, хотя и поворчал насчёт соблюдения объективности исследования.

В транспортном отсеке «Енисея» кроме роботов разного назначения и беспилотников было два катера класса «драккар», способных как быстро летать, так и применять оружие при необходимости (оба предназначались для ВКС), и оба могли вместить до шести человек каждый.

Группа Дениса и Богатырёв заняли места в кабине, сосредоточенные на предстоящей встрече с неведомым.

Аурика пожелала им удачи.

Егорыч отсчитал положенное количество секунд, и драккар, похожий на пятиметровый слиток металла без каких-либо деталей и наростов, вылетел в распахнувшийся провал космоса.