Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 39

  -Беда, паны, - горничная вихрем влетела в холл, низко поклонилась князю, - ой, беда, Елизавета-то Платоновна с Анной Викторовной топиться надумали! Ванны приказали ледяной водой наполнить, чтобы уж наверняка захлебнуться, ой, беда-то какая!

  Голосила девушка уже собравшимся в холле слугам, мужчины как услышали, что дамы их топиться надумали, так к ним и бросились, даже одежду верхнюю не сняв.

  Анна и правда едва не захлебнулась, когда дверь в ванную комнату чуть с петель не слетела.

  - Анна, - Яков выдернул супругу из ванны, словно репку из земли, одним мощным резким движением, прижал к себе не замечая, как холодная вода просачивается под одежду холодя тело, - Анна, ты что задумала?! Анна!!!

  Дальше Штольман разразился длинной витиеватой фразой на немецком, коего Анна Викторовна не разумела, но по сверкающим гневом глазам мужа безошибочно определила, что её совершенно точно не хвалят.

  - Яша, - Анна погладила мужа холодной влажной, словно у русалки, ладонью по щеке, - не сердись. Я ванну принимала, по примеру Клеопатры.

  - К Вашему сведению, Анна Викторовна, Клеопатра плохо закончила, - Яков Платонович подхватил нагретую простынь, бережно завернул в неё супругу, ещё и сверху пальто набросил.

  Анна откинула упавшие на лицо мокрые пряди:

  - Зато она была прекрасна так, что мужчины готовы были жизнь отдать за ночь с ней.

  Яков не сдержался, усмехнулся насмешливо:

  - Клеопатра была царицей Египта, а наружность правителей, как известно, всегда превозносится. А что касается остального, уж не овдоветь ли Вы, сударыня, решили?

  - Нет, - Анна Викторовна резко помотала головой, даже пальто на пол сронила, - мне просто захотелось... - барышня замялась, пол под ногами изучать принялась, - сегодня мы в театр идём, а это событие знаменательное, надо подготовиться, чтобы блистать.

  Яков взял руку жены, прижал к губам, согревая дыханием холодные пальчики, прошептал негромко:

  - Для меня ты и так солнце ясное.

   Дело Љ 2. Карты Судьбы. Карта смерти

  Хоть дамы, со слов князя и Штольмана своей попыткой самоутопления и заслужили порицание с неодобрением, но во имя крепости семьи и пылкости чувств, мужчины готовы благородно необдуманные действия жён забыть. Правда, не безвозмездно, а за поцелуи, кои и были сразу же подарены, а потом ещё и возвращены, причём с процентами, да такими, что лакей вынужден был трижды сообщать о том, что коляска ждёт у подъезда. Лишь после тревожного известия, что спектакль начнётся через полчаса, князь и Штольман выпустили своих жён из объятий и проводили до экипажа. С точки зрения Андриша Станиславича и Якова Платоновича вечер можно было бы провести и дома, с очаровательными супругами, с коими соскучиться совершенно невозможно, главное - не поседеть окончательно и бесповоротно, но дамы были непреклонны. Право слово, не зря же они так готовились, портниху торопили, дабы она успела пошить платья в срок. Одна ванна Клеопатры чего стоит!

  Кучер Адам не оплошал, князь со спутниками не только не опоздали, но даже приехали чуть раньше, успев без лишней суеты подняться в заказанную ложу и уютно разместиться в обитых зелёным бархатом креслах. Анна с интересом оглядывалась по сторонам, восхищаясь высоким потолком с причудливой белоснежной лепниной, тёмно-вишнёвого бархата занавесом, на коем рука неизвестного мастера (или мастерицы?) вышила изображение лиры и венчавшей её цветочной гирлянды, кою держали два крылатых пухлых купидона. С потолка спускалась на прочных, хоть и воздушных на вид цепях, массивная хрустальная люстра, чьи каплеобразные подвески в электрическом свете переливались всеми цветами радуги. Ложи были украшены цветами и лентами, особое внимание, разумеется, было уделено центральной, предназначенной для особ королевской крови и лиц, особо приближённых к Императору.

  Дирижёр в тёмном фраке поклонился публике, несколько картинным жестом отбросил назад густые седые волосы, после чего повернулся к оркестру и взмахнул смычком. Зазвучала музыка, занавес дрогнул и плавно поплыл вверх, открывая сцену, на коей уже ждал актёр, коему предстояло поведать почтенной публике пролог к известной, но оттого не менее драматичной пиесе "Ромео и Джульетта".

  Князь Лисовский, супруга коего питала особую страсть к данной пиесе и не пропускала ни одной постановки, в скором времени заскучал. Конечно, судьба Ромео и Джульетты воистину печальна, но, право слово, что ему мешало взять её с собой в Мантую? Или официально просить руки, а не устраивать тайное венчание, о коем кроме священника и кормилицы и не знал никто. Положим, визит Ромео в дом к Капулетти мог завершиться весьма печально, но хотя бы намекнуть, тому же герцогу о том, что у него есть супруга, молодой Монтекки вполне мог! Так нет, уехал, никому и ничего не сказав и не факт, совсем не факт, что, собираясь вернуться. Если отбросить все эти витиеватости и любовные монологи, от коих порой даже зубы сводит, историйка то получается весьма негораздая: молодой юнец соблазнил невинную девушку, убил её брата, вполне возможно за то, что тот догадывался о соблазнении и пытался вступиться за честь сестры, после чего бежал. Единственное, что вызывает вопрос: чего ради Ромео тогда приехал обратно в Верону и отравился над телом Джульетты? Андриш Станиславич задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Возможно, что его замучили угрызения совести. Конечно, в жизни такое случается чрезвычайно редко, но тем не менее, сбрасывать сие предположение со счетов всё-таки не стоит. Возможно, узнав о смерти своей, кхм-кхм, супруги, Ромео испугался мести её родственников и предпочёл уйти из жизни добровольно, не дожидаясь, пока пылающие ненавистью Капулетти разорвут его на ленты. И третий вариант, пожалуй, самый вероятный: родственники несчастной девушки нашли её погубителя и убили, обставив всё как самоубийство, а то и не заморачиваясь сокрытием улик. Один, тот, кто отомстил, отправился на виселицу или каторгу с глубоким чувством удовлетворения от выполненного долга, а остальные создали красивую легенды, прикрыв ей, словно ширмой, всю грязь и пошлость.

  Князь Лисовский покосился на Якова Платоновича, коий чаще смотрел на супругу свою нежели на сцену, и усмехнулся. Как оно там было в Вероне, теперь судить сложно, а вот мужчины рода Штольман точно нашли бы обидчика своей сестры и мелким прахом развели бы его по ветру. Впрочем, Елизавета Платоновна не Джульетта, она и себя в обиду не даст, и за брата любого горой встанет. Андриш взял ручку жены, погладил ласково, прижал к губам. Ну и пусть из других лож смотрят, пусть обсуждают, а порой и осуждают, он своей жене знаки внимания оказывает, не чужой! Хотя в так называемом высшем обществе адюльтер, пусть даже скандальный, прощается подчас гораздо охотнее, чем доверие и нежность меж супругами.