Любовь Носорога (СИ) - Зайцева Мария - Страница 30

Он зашел в кабинет, оставил дверь открытой.

Полина зашла следом, уже переключаясь на работу, похоже:

— Он, наверно, не успел… Я сейчас… Я их сегодня утром ему на стол положила…

Она двинулась к столу, похоже, немного потеряв бдительность, и успела только охнуть, когда Паша поймал ее. Так, как и хотел. Попалась, бляха муха! Попалась!

Все тело, от ладоней, до ступней тут же прошило жесточайшим кайфом, настолько нужна она была ему в этот момент. Казачка испуганно зашевелила губками, явно пытаясь образумить, напомнить, что она ничего с ним не хочет.

Ага! Так он и поверил! Губы шевелились, слова выдавали:

— Паша, Паша! Мы же договаривались! Паша! Что ты делаешь!

А тело льнуло. Прогибалось. Послушное такое, радующееся его рукам. И кожа розовела, мягко, ярко, как и положено у натуральных блондинок, и даже смотреть на это было в кайф. А уж трогать, целовать, покусывать…

Черт… Надо признать, повело его на этой бабе так, как ни на одной другой не вело никогда в жизни.

Паша наклонился, обрывая поток бессмысленных фраз, и неожиданно мягко поцеловал раскрытые сочные губки, сразу проникая языком в рот, овладевая, пока так хотя бы. Полина только сладко ахнула и прижалась к нему еще сильнее, не отвечая, но позволяя, все ему позволяя. Как и всегда, впрочем.

И зачем этой женщине мозг? Только мешает жить счастливо! Ничего, сейчас Паша его отключит полностью.

Юбка, строгая и узкая. Нафига? Вот нафига? А, хотя, правильно, чтоб всякие учителя не лазили. Это его, Паши, только его. Воспоминания о близости ее с помощником Бати заставили чуть озвереть, сделать поцелуй грубым. А потом и вовсе отпустить измученные губы и куснуть нежную шею, всасывая тонкую кожу на самом видном месте, оставляя четкий знак принадлежности. Мое! Не трогать, бл*!

Рука, отчаявшись залезть под подол, выдернула блузку из-за пояса, добралась до груди в тонком кружевном белье, сжала, тоже грубо. Полина, которая опять принялась чего-то там сбивчиво шептать, уговаривая, упрашивая зверя, тут же заткнулась, еще вернее, чем от поцелуя, задрожала, выгибаясь. Паша, понимая, что уже с катушек давно слетел, лихорадочно оглядывал помещение, соображая, где удобнее расположиться. У Бати в кабинете был один мягкий уголок для переговоров, довольно хлипкий, особенно для Пашиного темперамента, и стол с креслом. Стеклянный, с*ка, стол! Зато кресло, да! Кресло подходило.

Паша, приняв решение, подхватил свою уже покорную добычу на руки по двинулся к креслу.

Она в этот момент опять пришла в себя, потому что заизвивалась в его руках, зашептала отчаянно и жалко:

— Паша, нет! Нет! Не здесь! Паша, пожалуйста!!!

Пришлось опять ставить ее на пол и опять затыкать поцелуем, попутно задирая повыше блузку, потому что терпение не безграничное, и груди хотелось коснуться губами невыносимо, а белье мешало, к херам его, потом еще купит!

Полина, услышав треск кружева, забилась в его руках возмущенно и отчаянно, протестуя, должно быть, против варварства. Но, бл*, пусть привыкает! И нехер вообще такие препятствия устраивать! Была бы юбка посвободнее, уже давно бы ее поднял и ноги ей раздвинул! А тут никак! Опора нужна!

А, может, на стол? Ну и хер с ним, что стекло, если Батины лапы выдерживает, то и легкую девочку тоже сможет! А он, Паша, не будет наваливаться, приподнимет только, чтоб удобней было.

Он поменял немного вектор движения, Полина, почувствовав грубые пальцы уже на голой груди, ощутимо дрогнула в коленях, сладко так, возбуждающе. Как его заводила эта ее искренность, отзывчивость! Невозможно просто заводила!

— Бл****, Павел Сергеевич… Ну вы бы хоть дверь закрыли… — Грубый голос Бати прозвучал вот вообще не вовремя! Абсолютно!

Паша поднял голову от шеи казачки, выдохнул, аккуратно опустил ее на пол. И Полина тут же вывернулась из его лап, и, прикрывая грудь ладошками, скользнула мимо Бати, низко опустив голову.

Носорог проводил ее расстроенно, перевел медленно взгляд на Батю, и тот, вздрогнув, шагнул спиной к двери и прикрыл ее поплотнее.

— Паш… Ну ты совсем с катушек слетел… Ты ее до увольнения доведешь так…

— Заткнись, бл*.

Паша поправил одежду, не особо даже и разворошенную. Полине явно больше досталось. Постоял, остывая, приходя в себя.

Вот это накрыло его. Бл***… Ну реально, словно морок какой-то… Как увидел ее, обжимающуюся с пацаном прямо в приемной у Бати, так и все. Мозг фиксировал что-то, изменения какие-то, но тело не реагировало. Пи***ц, ну что тут скажешь…

Батя, все еще стоя у двери и внимательно отслеживая передвижения руководства, поймал момент осознания и немного выдохнул. Сложно все же работать с ним. Попробуй останови несущегося во весь опор Носорога…

Никаких нервов и здоровья не хватит… А если еще и в маленьких радостях отказывают…

— Паш, надо аккуратнее… И в конце концов, это мой кабинет…

— Здесь все кабинеты мои, — Носорог глянул на него коротко, предупреждая не переходить грань.

Батя замолчал. Кивнул. Понял, все понял. Конечно, твои. Все твое. Рабовладелец херов.

— Так, — Паша отошел к окну, прикуривая и раздумывая. — По Торжку не получил от тебя информацию.

— На столе у меня Паш, не успел отправить.

— Почему у тебя в приемной отирается начальник ПО?

— Так он Полину учит, она еще не со всем разобралась…

— Ну да. Учитель, бл*. Работы мало, раз может на посторонние дела отвлекаться?

— Паш…

— Значит, так. Начальник ПО у нас слишком инициативный. Его энергию надо использовать. Переводи его временно в Торжок, пусть разгребает дерьмо и поднимает мне филиал.

— Но…

— Дальше. Обучением нового сотрудника должны заниматься специалисты. Значит, в течение дня подыщи для нее… Как это? Интенсив, вот. В Москве. На неделю. С вылетом на завтра.

— Паш…

— Еще. Я тебе скину файл моих переговоров с Мюнхеном, изучи. Надо понять, где про*б. Потому что не могут они нам так сладко чирикать. Значит, планирут поиметь жестко. Надо понять, как, и превентивно зацементировать жопу.

— Понял…

— И еще. На эту неделю договорись с Москвой на встречу. Их учредитель там сейчас. Хочу прояснить пару моментов. Вылетаю завтра.

— Паш…

— По Пузырю получил от тебя информацию. Ничего не делай. Смотри. И попробуй провернуть одну из твоих подстав. Если поведется, берем на горячем и сливаем. Если нет, пробуем еще. И сразу решай кадровый вопрос. Только тихо. Ты понял меня?

— Паш! Но как я без помощницы?

— Руками, бл*! — рявкнул Паша, поворачиваясь от окна и глядя на Батю злым взглядом. — Справляйся! А то развел тут хер знает что! Бордель, бл*!

Он пошел на выход, Батя поспешно сместился к окну. Носорог вышел в приемную, где стол Полины пустовал. Оно и понятно, кинулась казачка порядок наводить в одежде. Ничего. Пусть успокоится. Он и в самом деле чего-то завелся.

— И еще. — Он повернулся к Бате, стоящему в дверях кабинета, — ты остаешься здесь. И не дай Бог узнаю, что лезешь к Соньке, завяжу хер узлом. Понял меня?

Батя только кивнул.

Паша вышел из кабинета и двинулся по коридору. При виде его злой физиономии все встречные сотрудники спешно сворачивали кто куда, расступаясь перед ним, как косяк рыб перед акулой.

Я сидела за компьютером и спешно проводила задачу, преварительно проставив все галочки, разумеется, и ужасно переживала насчет Славика. Ну надо же, как не вовремя принесло Носорога!

Что теперь будет с его должностью?

Подставила. Так подставила. Почему-то в этот момент не думалось о себе, о той ужасной, возмутительной сцене в кабинете Бати. Мозг опять защищался, просто заблокировав эти переживания.

Ну а чего переживать, с другой стороны?

Ну полапал тебя генеральный директор к кабинете твоего непосредственного начальника. Ну чуть на стол твоего непосредственного начальника не уложил. Ну порвал опять на тебе белье. Ну застал вас за этим делом твой непосредственный начальник… Ну что здесь такого? Обычные будни крупной компании. Корпоративная жизнь…