Герои чужой войны 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 31

— Чтоб тебя, — выдохнул Сандрин, отдергивая руку от серебряной цепочки, висящей на его шее. — Плохой знак.

— Могильник начинается, — предупредил Меродор. — Давайте теснее, не отставайте. Если начнутся какие-нибудь непонятные вещи — не бойтесь, держитесь друг друга.

Мы постепенно втягивались в лес, оставляя за собой залитую солнцем поляну. Бросив последний раз взгляд на прошедший путь, я мысленно перекрестился, хоть и не был ярым апологетом веры. Почему-то стало жутко, словно невидимая сила начала давить на психику, выталкивать за круг, в который мы вступили по недомыслию.

Словно по заказу впереди появилась тропинка, но не человеком проторенная. Кабаны, что ли, здесь мигрируют своей большой стаей? Широкая, изрытая многочисленными копытами, она петляла между деревьями, ненадолго исчезала из виду под густыми непроходимыми кустарниками, потом снова появлялась, как будто играла с нами. То и дело смахивая с лица паутину, вполголоса ругался Иллор. Ему все время приходилось ехать в дозоре — и все неприятности доставались ему. Альгор тихонько посмеивался, следуя за ним.

Тропинка неожиданно вильнула вправо, и мы оказались на самом верху гребня. Спуститься с него не представляло никакого труда, но открывшаяся картина как-то не способствовала дальнейшему продвижению. Внизу расстилалась падь, заросшая матерым сосняком вперемешку с сизыми от какой-то плесени осинами. Сразу стало темно и неприятно. Но еще неприятнее было дальше. Тропинка упрямо вела вниз и проходила между двумя резными столбами, почерневшими то ли от времени, то ли от дождей. Эти столбы были высотой около трех метров, обвязаны выцветшими лоскутами ткани по всей их длине, и на каждом вырезаны разнообразные рожи, рогатые, с оскалом, с какими-то невозможно длинными конечностями, шипами на башке. Да, такие портреты назвать ликами язык бы не повернулся.

Столбы соединялись перекладиной, вытесанной из толстой жерди, и на ней торчали четыре черепа, выбеленные временем. Они печально смотрели на нас пустыми глазницами, словно предупреждая о недопустимости дальнейшего пути.

Мы молча созерцали неприятную картину с высоты гребня, не решаясь двинуться дальше. Меродор что-то сердито ворчал на своем высоком эльфийском, двигая пальцами по воздуху, Барс и Лешак украдкой плевались по сторонам. Три плевка через левое плечо, потом такое же действие через правое плечо. Потом последовал ограждающий жест ладонью от живота.

— Будем двигаться, нет? — голос Экора был жестким, даже грубоватым. Таким способом он намеревался сбить дурное настроение, повисшее над отрядом. — Господин Меродор, вы закончили?

— Это не опасно, — решительно сказал старый эльф. — Орочье предупреждение для своих. Могильник все же близко примыкает к их землям, потому такие знаки стоят и на остальных направлениях. Экор, надо успеть до заката. Времени не так много, наш работодатель ждать не хочет.

Я кивнул. Это было правдой. Я вообще не планировал сюда заруливать, делая уступку исключительно по просьбе Меродора. Если старик уверен, что советы призраков помогут в открытии порталов — так тому и быть. Скрепя сердце, через «не могу». Не нравилось мне здесь.

Странное это было место, совсем не похожее на кладбище, как я себе представлял его в своих размышлениях. На огромном пространстве, окруженном непроходимой стеной черного леса, был выстроен целый храмовый комплекс, в котором угадывался эльфийский архитектурный стиль. Такой небольшой городок с проглядывающимися среди зарослей акаций и березняка улицами. Легкие ажурные башни без входных дверей взмывали вверх на десять-пятнадцать метров, а купол венчала башенка с балконом. Потерявшие свою белизну камни в этом безвременье были плотно покрыты ползучей лозой. Между башнями стояли небольшие, когда-то аккуратные домики, уже развалившиеся, но до сих пор сохраняющие форму. Если приводить земные аналогии, они играли роль часовенок или погребальных комплексов, где хоронили знатных персон. Куда бы ни бросали взгляд — везде только мертвый камень, залитое солнцем кладбище. И тишина. Она просто давила на психику, настраивала на ожидание какой-то пакости.

— Что-то мне туда не хочется, — высказал общую мысль Лешак.

Меродор покрутил головой, опять понюхал воздух, напоенный ароматом трав, и озабоченно произнес:

— Кто-то за нами следит, никак понять не могу. Экор, нам надо пересечь кладбище и найти место для ночевки. Я не уверен, что смогу до вечера обнаружить нужное захоронение.

— Ночевать? Здесь? — воскликнул Белек, натягивая поводья. Его конь возмущенно всхрапнул, дернул головой, словно противился той силе, которая рвала его губы. — Господин Меродор! Это же безумие!

Почти все горячо поддержали парня. Даже удивительно, что такие бывалые воины стали проявлять робость, переходящую в обыкновенную трусость. Из всех только Экор и Иллор сохраняли спокойствие, о старом эльфе я упоминать не стану. Только признаваться, что мне тоже не по себе, я не стал. Прикинулся статуей, сделал над собой усилие. Посещение Могильника, как ни странно, нужно было мне, в первую очередь. Так что нечего бздеть, пора дела делать!

— Ну, мертвяков испугались? — нарочито грубо сказал я в пустоту, но слова были обращены к моим наемникам. — Мертвые не потеют и не кусаются. Живых надо опасаться.

— Иногда кусаются, — озабоченно ответил Сандрин.

— Дерьмо все это, — Иллор сплюнул на землю, оглядел всех, подобно орлу с верхотуры, и толкнул коня в бока. Решил первым ступить на проклятую землю. За ним потянулись другие. Меродор что-то показал знаками Экору, тот понятливо прикрыл глаза.

— Белек, Альгорн, задержитесь, — сказал он парням. — Надо выяснить, кто за нами идет. Маг чувствует присутствие чужака. Если вытропите его — не убивайте. Постарайтесь взять живым.

Отряд постепенно втягивался в Могильник, настороженно глядя по сторонам. Руки у всех лежали на рукоятях мечей, я же выставил вперед арбалет и с замиранием сердца вглядывался в строгий ряд могильных постаментов и вычурных построек неизвестного предназначения. Некоторые архитектурные особенности мне уже были знакомы по Видмарице. Ну да, стиль эльфов везде узнаваем, ажурная изящность, наложение различных уровней потолочных перекрытий и всякая мелкая ерунда, органично вписывающаяся в общую постройку здания. Здесь, конечно, было обыкновенное кладбище, но вот некоторые склепы весьма живописны. Много скульптур, большинство из которых безвозвратно разрушены, но кое-где остались прекрасные образцы. Вот, например, изящная фигура девушки с длинными волосами, в просторном платье, волнами спускающемся до самых щиколоток. Ее правая рука опущена вниз и держит за холку огромного пса. Да, эльфийский глэйв — верный друг, имеющий право быть увековеченным в камне. В левой же руке, прижатой к сердцу, угадывается венок. Что вообще хотел показать скульптор? И кто похоронен в этом склепе, который мы проезжаем сейчас? Наверное, какая-нибудь эльфийская принцесса или знатная молодая аристократка.

Меродор, вызвавшийся ехать в голове отряда под присмотром бесшабашного Иллора, поднял руку. Мы замерли на месте. И опять я почувствовал, как на нас давит тишина. Но нет, что-то шуршало в кустах, где-то изредка перекликались мелкие пичужки, теплый ветер озорно посвистывал между обломанными верхушками статуй и в сквозных арках башен. И чей-то шепот, тихий, навязчивый, забивающийся в уши. Слов в этом шепоте было не разобрать, он разбивался на сотни мелких фрагментов, перетекал из одного уха в другое, менял тональность, направление, громкость.

Я потряс головой и внимательно посмотрел на товарищей. Кроме Меродора все озирались, толкали пальцы в уши, страдальчески морщились.

— У нас проблемы, господин маг! — крикнул я, чтобы хоть как-то разбавить невидимый морок живым голосом. — Мне голоса слышатся!

— Тихо, мальчишка! — яростно прошипел Меродор, даже не оглянувшись на меня. — Я знаю! Это охранное заклятие! Надо было сразу догадаться и залить вам уши воском!