Герои чужой войны 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 36

— Прыгай в воду! — последнее, что услышал Милята, был крик Нешко.

Всех ватажников уже оттеснили к носу струга, а снизу все лезли и лезли нападавшие. И Милята решился. Он схватился за мокрые края борта и рывком перевалил себя через него, успев краем глаза заметить, что удар топора пришелся в пустоту.

Он ничего не помнил до того момента, как вылез на берег, как плыл под водой, скрываясь от вертящихся по Тисаве орочьих лодок, как, задыхаясь, выныривал на одно лишь мгновенье на поверхность, чтобы глотнуть чуток воздуха, и вообще, что его спасло в этом заплыве.

Очнулся лишь от холода, пробравшегося во все клеточки его тела. Его окружал древний лес с плотной стеной замшелых сосен и елей, звенящая тишина и далекие, непонятные звуки. То ли орки продолжали свою охоту на караван, то ли уже делили захваченное добро и веселились, стуча в барабаны. Пока абсолютная тишина не накрыла лес, Милята продирался вперед, совершенно не зная направление. Конечно, он знал, что Чернолесье, как и несущая вдоль него свои воды Тисава, простиралось огромным мрачным пятном с запада на восток, которое предстояло пересечь как можно быстрее. И если повезет — выйдет к отрогам Южного Кряжа или к Древнему Тракту. Поэтому мальчишка принял решение идти все время прямо, чтобы ни случилось, конечно, принимая во внимание отряды орков-разведчиков или простых охотников, которых тоже хватало. Милята не видел разницы между воином и охотником, и тот и другой мог спокойно выследить беглеца, поймать его и освежевать на месте, вытряхнув из собственной шкуры.

Ночью беглец заночевал на высокой сосне с раскидистыми мощными ветвями. Пачкаясь в смоле, он взобрался наверх, где ему удалось найти удачную развилку. Усевшись животом к стволу, он обхватил его руками, и обессиленный тут же уснул. Несмотря на шаткое положение, спал он крепко. Именно этот сон его взбодрил, и дальше было легче переносить ночевку на высоте. Периодически задремывая, Милята чутко ощущал, что руки начинают слабеть. И тогда он открывал глаза, шевелился, разгоняя кровь по жилам, и снова цепко вцеплялся в дерево.

К Могильнику он вышел на пятые сутки, чудом не попавшись на глаза орков. Правда, пару раз он успевал спрятаться от приближающихся охотников, зарываясь в плотный ковер залежалой листвы и хвои, словно молодой подсвинок. Но, то ли оркам дела не было до охоты, то ли действительно его не замечали — они проходили мимо, и тогда Милята, выждав некоторое время, осторожно исчезал в противоположном направлении.

Исхудавший, голодный, питаясь только ранними незрелыми ягодами и кореньями, ладно, что воды было вдоволь, он наткнулся на наш отряд, пробирающийся к Могильнику. Видно, всю свою удачу Милята не исчерпал до конца. Если бы мы пересекли ту самую поляну получасом раньше или позже — мальчишка так бы и продолжал переть на север, пока не нарвался бы на орков или на какую-нибудь магическую тварь.

Лешак так и высказался, выслушав рассказ Миляты:

— Счастливчик. Даже мне так не везло в жизни.

— Это для него счастье, что наткнулся на нас, — Меродор был очень недоволен, пожалуй, единственный, кто категорически заявил, что мальчишку нужно отправить к границе, где базируется гномий хирд. Дать ему еды, воды, и пусть дальше испытывает свою судьбу. — А вот для нас — сплошная головная боль. Мы же не в кости с тойонами или орками идем играть. Чем думаете, глупые мальчишки? Своим задом?

— В заднице кости нет — там болеть нечему, — попробовал пошутить Иллор, за что был награжден подзатыльником. Что-то эльф в последнее время часто нервничает. Близость Могильника сказывается, а может, чувствует что-то нехорошее.

— Мальчишку отпускать одного, да еще рядом с Чернолесьем — последнее дело, — высказал свое мнение Барс, с видимым усилием отбирая ложку у Миляты. Если бы не успел — пришлось спасать от заворота кишок беглеца. — Хорош брюхо набивать. Задавит.

— Дяинька! — жалобно вскинулся Милята. — Можно еще капельку!

— Уймись, обжора! — осадил его мечник, отвернувшись с улыбкой. — Точно тебе говорю, после голодухи кишки порвет. Так и умрешь возле древнего кладбища. Но это и хорошо.

— Почему? — подозрительно спросил мальчишка.

— Тащить далеко не надо! — сурово вклинился в разговор Леший. — В компании эльфов лежать будешь.

— Я лучше с вами пойду, — пацан понял, что взрослые шутят. — Честно, я много чего могу! И за конями ухаживать, и костер быстро разводить, и в разведку сходить!

— Ценные качества, не спорим, — кивнул Экор. — Только главное слово должен сказать господин Кос. Что скажете?

Телохранитель посмотрел на меня и едва заметно подмигнул. Мог, впрочем, этого не делать. Милята все равно не видел ужимки Экора, умоляюще вперив в меня свой взгляд. Выдержав небольшую паузу, чтобы придать словам большой вес, я с сомнением посмотрел на мальчишку.

— Ну, не знаю, — протянул я, подперев подбородок. — Дорога очень опасная. Да и вообще, не дело детям по лесу бродить.

— Я буду слушаться ваших приказов, господин Кос! — с готовностью проговорил Милята. — Я не подведу вас!

— Еще бы не слушался, — я хмыкнул. — Ладно, идешь с нами. Все приказы выполняешь беспрекословно. Все понял?

— Понял, дяинька, — закивал Милята с радостью в голосе. — Вот увидите, не подведу!

За нашими спинами зашуршала прошлогодняя листва, так и не сгнившая за зиму, она была присыпана плотным слоем хвои, поэтому ее не тронули снег и дожди. Шаги молодого эльфа легкие, узнаваемые. Альгорн пинком убрал ноги развалившегося на земле Иллора и лег между мной и Экором. Чуть дальше примостился Милята.

— Десять орков из клана Барсуков и с ними тойоны, — вполголоса сказал эльф, аккуратно поправляя на плече ремень колчана. — Пять человек.

— А что здесь делают коротышки? — удивился Экор. — Их территория лежит гораздо севернее.

— Думаю, лесовики начали переговоры с орками, — ответил я. — Еще в начале года шли разговоры, что обе расы договариваются о союзе против Росении. Тойоны искали выходы на предводителей кланов, предприняли несколько попыток, но до сих пор неудачно. Почему они не договорились — для нас загадка.

— Откуда такая осведомленность? — Иллор приподнял голову. Бретер уже успел задремать, но бесцеремонное обращение Альгорна с его ногами разбудило наемника.

— Пришлось пообщаться с некоторыми представителями знати, — я задумался. Что тойоны и орки замышляют нехорошее дело — известно было давно. Я уже известил графа Андика о намечающемся союзе, и, надеюсь, он передал тревожащие новости куда следует. А еще я знал, что операция в Северных Отрогах начнется в ближайшее время. Воевода Онагост со своими сыновьями уже отбыл в расположение своего полка, который базировался в дельте Тисавы. Ему предстояло совершить прорыв вдоль побережья и отжимать тойонов вглубь Шелестящих Лесов. Почему не наоборот — вытеснить лесовиков на открытое место и не уничтожить их там с помощью кораблей и самолетов? Онагост объяснил, побережье нужно для переброски дополнительных частей, если что-то пойдет не так. Очищенный плацдарм также пригоден для поставки оружия и продовольствия. А как осуществить эти действия, если побережье будет забито лесовиками? Лучше уже оттеснить их в район Гиблой Топи.

Одновременно с началом боевых действий в горах росенцы ударят по Древнему Тракту, перерезая пути сообщения между орками и тойонами. И вот здесь-то таилось самое опасное для наших войск. Мы могли получить войну на два фронта, вместо хорошо разработанного плана.

Впрочем, вся намечающаяся заварушка должна была пойти мне на пользу. Вот почему я торопился. Предстояло перейти тракт до начала боев с наименьшими затратами. И вступать в стычки с врагами до того, как цель будет достигнута — неразумно.

— Кос, чего молчишь? — Экор двинул локтем мне в бок. — Уходим или выясним, что затевается?

— Я бы не отказался от пленника, — все-таки возобладало желание выяснить, для каких целей устроили сходку наши непримиримые враги. — Но тогда мы поднимем шум, а идти с вцепившимися в загривок охотниками — еще хуже.