Среди людей - Левантская Гюрза - Страница 42

Дэкин не стал спорить. От такого свободолюбивого существа он не ждал иного. Нужно время, чтобы он принял их образ жизни, снова поверил в людей.

– Согласен. Ты не откажешься сейчас пойти с нами? Я бы хотел представить тебя семье и слугам, заодно выдал бы охранный знак. Кстати, ты уже завтракал?

Появление сына деревьев в доме Равил взбудоражило всех, от детей до взрослых. По приходе Дэкин и Атарин утащили его сначала в мужскую баню, потом заставили переодеться в простой, но новый наряд. Неизвестно, какие слова нашёл начальник стражи, но ему удалось уговорить независимого парня принять подарок. А вот стричься тот наотрез отказался, только позволил Ире заново заплести ему хвостик. Для обычного завтрака было уже поздно: пока хозяин ездил на пастбища, люди успели поесть. Но когда Дэкин решил устроить внеплановые посиделки для Птички, пригласив на них только главных слуг и ключников, в столовой под разными предлогами набилось народу. Все, конечно, «голодные» и «недосуг было и крошку в рот положить». В основном это были мужчины, поскольку женщин Цыран с рыком разогнала по делам. Сама она спустилась в сопровождении неизменной тётушки и двух служанок.

Птичка вошёл в комнату, сверкая охранным медальоном поверх нового костюма. Прямая осанка, строгий взгляд, осознание собственной моральной силы, которую приумножила жизнь в лесу, превратив побитого мальчика в мужчину, знающего себе цену. Опыт. Знания. На это стоило посмотреть. Ира впервые осознала, насколько Птичка завлекательно выглядит, тем более что внешностью он и без того обижен не был. «Что твой жених! На женской половине, небось, сегодня достанет охов-ахов». Одним не вышел: историей жизненного пути. Но если когда-нибудь уйдёт под крышу к Дэкину, то со временем наверняка найдёт себе невесту из числа каких-нибудь небогатых девушек. Ему бы только решиться. Она искренне надеялась, что после её ухода у него всё будет хорошо.

Дэкин указал Птичке на место рядом с Ирой и встав оглядел присутствующих.

– Всё, что я говорю сейчас, обсуждаться не будет, – сказал Дэкин и выждал минуту в абсолютной тишине.

– Этот юноша отныне под пологом моего гостеприимства, – ещё минута.

– Некоторые из вас знают его как сына деревьев, живущего в лесах, окружающих наш город. Отныне я запрещаю к нему так обращаться. Его имя Птичка, «урни», которое он получил от нашей гостьи Ирины. Начальник стражи свидетельствует, что имя заслужено. Под мою крышу, за мой стол он может приходить когда пожелает, пока не сказано обратного. Он также волен по своему усмотрению распоряжаться любым архи в моих табунах. Узнаю, что кто-то его обидел или оскорбил, и вы увидите, что я ещё не совсем забыл военную службу. Есть слово против?

Слуги замотали головами. Старшие явно не одобряли, но язык за зубами держать были обучены, подростки глядели на новенького оценивающе, а женщины молча поклонились в знак того, что поняли распоряжение.

– Вы не перестаёте меня удивлять, сосед, – голос Шукара из дверей столовой заставил присутствующих вздрогнуть.

– Ещё раз светлого дня. Не ожидал увидеть вас так скоро, – Дэкин опомнился быстрее всех.

– Да я собственно зашёл позвать вас к оценщику, решить вопрос с погибшим моса, но вижу, что вы заняты. Удивительно, что вы решились на такой поступок по отношению к сыну деревьев. Вероятно, он совершил нечто изумительное, раз даже удостоился имени. Не поведаете?

– Пока нет. Это моя денежная тайна. Но вы узнаете, когда придёт время. И кстати, я уже закончил. Возвращайтесь к работе! – сказал он слугам. – Друг мой, буду признателен, если составите моему гостю компанию, пока не вернусь. Чувствуй себя как дома.

– Иди, мы сами справимся, – ответил Атарин.

– А… Сосед, а не позволите ли вы мне на пару минут похитить госпожу Ирину. Всего на несколько слов? – спросил Шукар.

Ира с Дэкином переглянулись. Видимых причин для отказа не было.

– Хорошо, – ответила она, – мало-мало. Я устать. Хотеть спать.

Они вышли на улицу и встали подальше от дома. Хозяин вышел следом и остался стоять на крыльце, встревоженно поглядывая в их сторону.

– Я слушать.

– Ирина, – начал Шукар, и её покоробило от его липкого голоса, – давайте говорить честно. Я верю своим слугам. Сегодня вам повезло помочь девочке, к которой вы питаете столь дружественное расположение. Мысль попросить помощи у начальника стражи была разумной. Похвально. Но это не навечно. Король уедет. И всё будет по-моему, – он перестал улыбаться.

– Я не понимать. Вы хотеть что быть?

– Если вам так дорог этот ребёнок, можете ему помочь. Это несложно.

– Помочь?

– Да, – он улыбнулся, и Ира не смогла скрыть дрожи. – Вы помните чу́дные наряды, что я вам подарил? Наденьте их. И приходите в мой дом. Понимаю, вы ищете родителей, но я вас надолго не задержу. Два-три года ради счастья одного дитя немного, не так ли? Пока вы гостите у меня, вы сможете говорить, кого и как лечить прелестной Лории… А там сами решите – останетесь или уйдёте.

Иру бил колотун. «Мразь! Он знает! Знает, отчего умерла Салья! Наверняка девушка не раз молила его о пощаде. Недаром он произнёс «кого» лечить. И теперь хочет, чтобы она стала его… Сейчас стошнит. Чтобы… В обмен на то, что Лория станет лечить только тех, кого сможет. Пока она будет жить с ним, он не нарушит слово, а как только надоест или передумает – судьба девочки будет решена. Подлая крыса!» Злость распирала изнутри. В ней горело неожиданное для самой себя желание поступить с ним так же, как поступала с «крысами» под землёй, – свернуть шею и… «Спокойно. Уймись. Выдохни. Подумай».

На что он рассчитывает, предлагая такое? Неужели уверен, что она согласится? Откуда у него, вообще, могли взяться такие мысли? Да, она неравнодушна к судьбе Лоппи, но он не может не понимать, что девочка ей чужая. Что её долг уйти искать семью. Хотя какой такой долг, в его лексиконе наверняка нет такого слова. Или он давит на женское? Рожать не приходилось, но какая женщина способна пройти мимо и не помочь ребёнку? Именно так её воспитали родители. Хотя, если подумать, у неё дома достаточно таких, что не обратят внимания. Но здесь-то всё иначе! Она видела, с каким трепетом относятся женщины Рахидэтели к детям. Здесь это настолько норма, что даже Шукар, которому чуждо человеколюбие, был уверен, что она не сможет отказать. Скорее всего, он считает, что у неё такое же отношение и она пойдёт на всё, чтобы защитить ребёнка, пусть и чужого. Вообще, пойдёт. Но не так, как ему хочется. И уж точно не к нему в дом.

Ира улыбнулась и сказала:

– Моя твоя не понимать Шукар Мираф. А! Я забыть говорить спасибо! Прости! Я не любить платья. Хороший быть подарок. Не носить покрывало. Спасибо-спасибо. Я долго-долго хранить подарок, носить не мочь. Платье мешаться мой кинжал. О! Ты Дэкин ждать. Спасибо, Шукар Мираф, я хранить твой подарки! Мне нравиться – носить не мочь.

И она, делая вид, что совсем не поняла, о чём он говорил, помахала ему рукой и ушла в дом. Не убежать стоило усилий. Но едва прошмыгнув мимо Дэкина и закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и сползла на пол. Послушала голоса за дверью, дождалась, когда они утихнут. Дрожащей рукой подтянула к себе коленку и положила на неё подбородок.

Этот человек не оставит её в покое. Она оскорбила его. Он не забыл. Она не будет чувствовать себя в безопасности, уйдя из Ризмы куда бы то ни было. У него полно слуг. Скрутят в тёмном лесочке, вернут обратно и запрут в подвале. Как там говорила Лория? «Лечить убийц и мучителей, живущих под его крышей»? Мучителей. Средневековых мучителей. Она дёрнулась от холода, вспоминая картинки в книгах по истории. Плётка дайна-ви? Эта вещь покажется ласковой по сравнению с фантазией маньяка, который мечтает разобрать тебя на органы по кусочку.