Расческа для лысого (СИ) - Зайцева Мария - Страница 13

Я вытаскиваю сотовый, набираю одному из нужных людей, которых я уже успел поймать в этом городе:

— Приветствую. Глянь мне опера одного, у вас в городе, Василий Хлыст.

— Привет, Миш. — Густой бас начальника следственного отдела, звучит спокойно, — нафига он тебе?

— Знаешь его?

— Да, сталкивался.

— И как?

— Что конкретно тебя интересует?

— Что за человек.

— Обычный человек. Пару раз ловили на взятках, но свои покрывают. Особо не усердствует, слова понимает.

— Женат?

— Не в курсе. Тебе срочно?

— Да. И мне бы на него данные, Вить, особенно проколы.

— Зачем он тебе, Миш? Обычный человечек, не особо умный, не особо наглый.

— Да так… Встретился… Не понравился…

— А конкретнее? Чем не понравился? Давай внушение сделаем. Я с его руководством на днях на рыбалку еду…

— Пока не надо, Вить. Просто данные.

— Ну хорошо. Но сам не трудись, если что. И, может, с нами рванешь? Здесь такие сомы водятся…

— Спасибо, подумаю.

Я отключаюсь, опять прикуриваю. Все же не могу привыкнуть общаться с ментами. Никак. Столько лет уже прошло, а все равно периодически от их повадок злобой бьет. И поэтому ни на какую рыбалку я не поеду. А надо бы. Для налаживания отношений. Хотя… Нахер не надо. Ремнев приедет, пусть с ними в десны и целуется. Не моя печаль. Просто, кто ж виноват, что у нас все так? Что менты в деловыми всегда в одной упряжке бегали? Это только в кино красиво про противостояние поется. А в реальности, рука руку моет. На таком серьезном уровне по крайней мере. Мелочь под ногами, может, и рычит друг на друга, а если повыше, то либо дружба, либо нейтрал. А уж в небольших городах, хоть и областных центрах, вообще все друг с другом повязаны. Сложное плетение судеб на основе совместного прошлого школьного, институтского опыта, все в одних кругах, все друг друга через шесть рукопожатий знают.

Поэтому работать здесь одновременно просто и сложно.

Просто, потому что приезжаешь уже с багажом, уже знаешь, к кому идти. И этот кто-то в тебе заинтересован. Ну еще бы, кто не заинтересуется возможностью срубить бабла. А Сухой — это бабло. И хорошее, для многих.

И вот так, от одного человека ты попадаешь в паутину связей, тебя, будущего партнера, просто передают по цепочке, каждый старается понравиться, чтоб потом урвать свой кусок.

А сложно тоже как раз по этой причине.

Связи. Друзья, соседи, одноклассники, родственники, бывшие любовники, мужья, жены, внуки, дети, седьмая вода на киселе.

Если есть свой монополист, а он часто есть, то в основном вопрос не в деньгах уже. Вернее, не только в них. Потому что на разных уровнях сидят люди, повязанные не только и не столько деньгами. И вопросы решаются одним звонком какой-нибудь тете Дусе, которая мама Пети, который муж Клавы, которая сестра прокурора города. Или законника, уважаемого здесь побольше, чем прокурор. И здесь, если не будет звонка, то ты своими бабками можешь подтереться. Вернее, подтереть кучу ненужных задниц, застрять в коридорах власти и так никуда и не попасть.

И поэтому приходится действовать на всех уровнях.

Раньше было такое, что приезжал тот же Ремнев в город, решал вопрос с землей для строительства очередного объекта, а землю нужную просто не отдавали. Все, что угодно придумывали. И никакое хождение по инстанциям и вкачивание бабла не помогало. А потом выяснялось, что земля всего лишь принадлежит тому, кто не желает ее продавать. И не подвинешь этого человека. Никак. Потому что нет способов воздействия на него у власти. Никаких. Они-то знают, что лучше не трогать, даже за серьезные бабки, потому что тронь дерьмо — и зальет по самые уши. И казачок-то, Ремнев, уедет, а они останутся. С дерьмом.

И очень часто и не стоит даже пытаться. Только если уж очень хороший куш светит, и Сухой настаивает.

А в остальном… Овчинка выделки не стоит. Вот и получалось, что время потрачено, бабки потрачены, а выхлопа нет.

Теперь, когда я на Сухого работаю, такие проколы случаются редко. Потому что я сначала все выясняю.

И вот в этот раз также. Уже неделю здесь. С деловыми пообщался. Приняли с душой. С ментами тоже пообщался. Тоже с душой.

Теперь отчет Сухому. Не особо хороший. Потому что здесь, в отличие от многих других мест, есть свой крупняк. И серьезный, очень серьезный. И я как раз выяснял, насколько, когда пришлось отвлекаться и в очередной раз спасать принцессу от дракона.

И, в отличие от Вити, я не думаю, что дракон так себе. Не дракон он, конечно, но и псина укусить может и бешенством заразить.

По крайней мере, глаза у него были дурные. Мне не понравилось. И то, как он стервочке грозил, и то, как смотрел. Сука ментовская.

Я ловлю себя на том, что опять завожусь. Не понравилось мне. Знаю, какими они тварями могут быть. Чувствуют, что за ними крепкий, сука, тыл, и начинают беспредельничать.

Если бы не налетела на меня Ленка, то не факт, что ушла бы от него сегодня. При одной только мысли, что этот урод мог лапать девчонку, не зря же она по роже ему съездила, хоть и дура, но просто так явно такого делать не будет, в глазах темнеет.

Миха, спокойно. Ты чего это завелся? Давно такого не было. И, бл*, отчего-то такой прилив злости будоражит, как раньше хорошая доза чифира. Меня его один старый сиделец на второй моей ходке учил правильно заваривать. Упаковку чая со слоном на поллитра воды. И настоять. И потом хлебаешь. Торкает похлеще самого чистого белого. Заряжает дикой энергией, когда можно за пять минут кучу дел переделать.

А сейчас и без чифира торкнуло. Злостью, пузырящейся в крови.

И прямо голову задурило кайфом.

Ох ты ж, стервочка Леночка, непростая ты, походу, совсем непростая.

И вот умом понимаю, что не надо мне тебя. И тебе меня. Все понимаю. Но нихера не останавливает. Наоборот, прет.

Все больше и больше.

Как она сегодня сидела в машине у меня, заноза дерзкая…

Ноги свои в гольфах, сука, развратных, на торпедо складывала. Длинные. Красивые. Я сразу вспомнил, как хорошо они меня обнимали совсем недавно, когда она на капоте машины сидела, вся в лунном свете. Ведьмочка сумасшедшая. Крышесносная.

А тут еще круче.

До греха доводишь, стервочка Леночка…

А она глазки свои лисьи щурила, губки пухлые кривила… И не понимала, дура дерзкая, что по грани, по тонкой линии… Что, захоти я, и она бы уже отсасывала мне прямо в машине. И с удовольствием.

А самое главное, от чего торкало, что знал. Видел. Реально, с удовольствием бы это делала.

Заводила меня, сучка. Хотела. Мокрая была. Такая, бл*, мокрая.

Я ж хотел ее просто так отпустить. И не планировал. Потому что все для себя решил, и решение свое менять не собирался. Но, черт…

Не смог. И это про*б, Миха. То, что нет терпения с ней. Это серьезный про*б.

И то, что остановился потом, не довел дело до конца, это маленький плюс в череде охерительных минусов.

Ощущаю, что от воспоминаний о том, как держал ее в машине только что, как трогал мокрое белье, чувствовал ладошку на своем члене, опять все поднимается.

С досадой закуриваю.

Ну надо же, бл*, только успокоился!

Ну вот и скажи кто после этого, что бабы — не зло?

Бабы — зло!

Просто те, кто говорят другое, еще не встретили свое зло.

10. Миша

— Миша, глянь в почте у тебя данные должен был перекинуть секретарь. И не передумал насчет рыбалки?