Жребий судьбы (ЛП) - Ирессё - Страница 32

Когда Рогир наконец освободил запястья любовника, волшебство момента развеялось. Чувствую легкую слабость, Лассен прижался к родной груди, внизу тянуло и сладко пульсировало после бурного секса. Рогир осторожно развязал все узлы, и довольный Лассен уютно устроился у него в объятиях.

Со дня свадьбы он впервые снова ступил в королевские покои. Просто ардан считал бестактным приглашать любовника к себе в спальню на ночь без ведома супруга. Во всяком случае, открыто, когда мужа отделяет от него лишь коридор.

Но сейчас резиденция ардиса пустовала. Сразу после праздника солнцестояния тот объявил, что не привык к суровым северным зимам. Следующим утром Тирд отбыл на юг, в края с более теплым климатом. Сначала он планировал ненадолго заехать в Кимарас, а уже потом отправиться в свои владения в Анжу. Итак, Лассен мог дышать свободно до середины весны, прежде чем в его жизни опять все поломается.

Когда они сталкивались с Тирдом, тот ни разу не сказал ему бранного слова. Не искал предлога наказать. Но то, что ардис делал исподтишка, ранило Лассена гораздо больнее, чем самые страшные пытки. Что может быть хуже, чем смотреть, как Тирд агрессивно напирает на его возлюбленного, стараясь отнять, соблазняя настойчивыми просьбами и жаркими предложениями?

— Лас? — шепотом позвал Рогир.

— М-м-м? — промычал Лассен.

Хмыкнув, Рогир чуть отстранился, внимательно глядя Лассену в лицо. Нескольких минут молчания хватило, чтобы Лассен очнулся от посторгазменной прострации и насторожился. Рогир заговорил неожиданно трезво:

— Что если мне придется полностью снять с тебя запечатление?

Лассен широко распахнул глаза, сонливость как рукой сняло:

— Вы… вы освобождаете меня от обязанностей? — вырвалось у него, голос тревожно дрожал.

— Нет! — Рогир обнял его, успокаивая. — Разве я не говорил, что нуждаюсь в тебе еще больше чем раньше?

— Тогда почему? — нерешительно спросил Лассен.

Рогир погладил бледную щеку:

— Помнишь, несколько лет назад я сказал тебе, что, если ты вдруг полюбишь другого, то волен лишь попросить, и я освобожу тебя. Ты не просил, и я продолжаю надеяться, что этого никогда не случится.

Лассена сглотнул:

— Мне не нужен никто другой, — прошептал он.

— Ты не знаешь, может тебя держит только моя ментальная привязка, — мягко возразил Рогир. — Наверное, это звучит жалко, но я хочу, чтобы ты оставался со мной из-за меня самого, а не потому что ты лишен выбора. Я хорошо над этим подумал. Сам знаешь, я никогда бы так не поступил просто из прихоти. Ведь ты и без запечатления ни за что не обманул бы меня, — добавил он. — Я верю тебе, Лас-мин, всем сердцем верю.

Это подарок, понял Лассен. Король предлагает ему щедрый подарок, хоть и изложил это по-своему. Не в силах произнести ни слова, он благодарно уткнулся лицом Рогиру в плечо.

Они никогда не говорили о любви. К чему, если им не суждено соединить руки у алтаря? То, какие чувства они питают друг к другу, кроме жаркой близости и общих дружеских моментов, оставалось невысказанным.

Лассен благоговейно провел пальцами по губам Рогира:

— Я знаю, почему пробыл с тобой все эти годы. Но если ты желаешь освободить меня, я согласен.

Снятие запечатления не требовало физического слияния, как при наложении, и совершалось довольно быстро. Рогир просто мысленно взялся за нить, которая незримо соединяла его с Лассеном, и убрал ее.

Сначала почти ничего не изменилось; контроль отпускал Лассна постепенно, слой за слоем и столь незаметно, что он даже не понял, как оказался свободен, пока не перестал ощущать в своем сознании чужого присутствия, к которому так привык за десять лет. Он задрожал, чувствуя себя потерянным, будто дрейфующим без ориентира в пространстве.

— Как ты? — спросил Рогир.

Лассен, не размыкая плотно закрытых век, покачал головой, точно испугавшись, что и физически перестанет находиться рядом с Рогиром.

— Странно, — произнес он надтреснутым голосом. — Одиноко.

Лба и щек касались теплые губы:

— Я здесь, моя радость. Я тебя не оставлю.

Глаза открылись и встретились с пристальным взглядом Рогира. Лассен просто смотрел на него. Непостижимо, но ардан сейчас виделся ему еще более красивым, чем прежде. Или он уже соскучился, не успел тот покинуть его разум?

Он потянулся к Рогиру и опрокинул на себя, их губы встретились, раскрылись и впились друг в друга с лихорадочной поспешностью. Лассену вдруг пришло в голову, что без запечатления, которое их когда-то тесно связывало, жгучее единение тел поможет заполнить образовавшуюся брешь.

Рогир овладел Лассеном яростно, резко, почти грубо, напрочь сметая осколки страха, пытающегося им завладеть. Доказывая, что запредельное удовольствие, которое Лассен испытывает каждый раз во время соития, — никакая не иллюзия, наложенная на сознание, а результат их взаимной страсти. Когда всё закончилось, Лассен ощущал лишь экстаз кульминации, многократно усиленной осознанием того, что нашел это чистое блаженство именно в объятиях Рогира.

* * * *

На юге Иландра, в Анжу, климат настолько мягкий, что даже в самом разгаре зимы снега почти бывает, а если он и ложится, то совсем тонким слоем. Многие птицы не улетают в теплые края, растения не сбрасывают листву, чтобы вновь проснуться весной. Так что картина из окон комнаты Тирда открывалась прелестная.

Но разгневанный ардис не замечал красот природы. Он только что закончил читать почту. В письме, присланном одним придворным из его окружения, не содержалось ничего важного кроме досужих сплетен. Тот не был другом — Тирд не идиот, чтобы заводить друзей, он не желал доверять никому из новоиспеченных прихлебателей. Но этот болтун обожал распространять слухи. А Тирд хотел знать, что происходит в Рикаре в его отсутствие.

Новость о том, что Рогир спит с Лассеном каждую ночь, крайне раздосадовала Тирда. Он сам не ожидал от себя такой ревности. И где? В спальне самого Рогира, тогда как даже его, Тирда, нога не ступала в королевские покои!

Он не мог в это поверить. Получалось, он только попусту расточал на Рогира свое драгоценное внимание. Тирд со злостью смял послание и бросил в огонь, потрескивающий в очаге.

Пришло время раз и навсегда избавиться от назойливого любовника супруга. Лассен Идана был для Тирда как бельмо на глазу, и он не намеревался больше терпеть его присутствие в Рикаре.

Глава 14. Жертва

С началом весны жизнь в Рикаре вернулась в обычную колею. Как только установилась теплая погода, население поспешило заняться прерванными холодами делами, возобновить торговлю. Дороги заполонили груженые озимыми зерновыми культурами телеги фермеров, фургоны странствующих коробейников, иностранные послы, гонцы из различных феодальных владений и областей — народ потоком хлынул в Рикар. Столица Иландра снова обрела свой привычный облик с шумом, сутолокой и суетой.

Тихонько напевая себе под нос, Лассен вошел в свои покои. Он все утро провел на городском рынке, закупая товары для двух благотворительных учреждений, от которых отказался Тирд. Монахи приюта Святого Амбриона и их подопечные безусловно обрадуются отрезам фланели для прохладной весенней погоды и кускам хлопка для лета. Вдобавок заканчивался запас лекарств и одежды в приюте южного района, Лассен тоже взял его на себя, чтобы доставить туда и то, и другое, пока министерство здравоохранения не передумало удовлетворить запрос.

Лассен в недоумении остановился: за маленьким обеденным столом сидел Тирд, которого не ждали в Цитадели еще по крайней мере месяц.

— А тут довольно миленько. — Тирд небрежным жестом обвел помещение. — Неудивительно, что мой дражайший супруг любит проводить здесь время.

— Чем я могу вам помочь, ваше величество? — вежливо спросил Лассен.

Тот улыбнулся:

— Уехать из Рикара.

Лассен напрягся. Кажется, Тирд начал действовать в открытую.

— Если ардан прикажет, я уеду, — спокойно ответил он.