Жребий судьбы (ЛП) - Ирессё - Страница 5
- Предыдущая
- 5/63
- Следующая
Когда к Даэлю вернулся дар речи, он с тревогой заговорил, бессвязно путаясь в словах:
— Но… но… Диар! Лассену едва пошел двадцать седьмой год. До тридцати лет его нельзя брать на ложе.
— Как любовника и с согласия родителей — можно, — парировал Рогир.
Даэль вытаращил глаза:
— Вы хотите сделать его своим наложником?
— Считаете, я, наигравшись, быстро брошу его? — съязвил Рогир. — А вы обо мне нелестного мнения, старейшина. — Даэль побледнел, а тот примирительно продолжил: — Не в моих привычках укладывать юношей в кровать ради спортивного интереса. Уверяю вас, я окружу его постоянным вниманием и заботой, дарую ему все возможные привилегии. — Прежде чем Даэль успел ответить, дядя Рогира, Имкаэль, попытался высказать протест, из-за чего был незамедлительно одернут Йованом. Рогир просто проигнорировал их перепалку. — Не вижу, как мальчик способен повлиять на мое правление. Я же не собираюсь ни давать ему власть над министерствами, ни вручать ключи от королевской казны. Это никак не отразится на выполнении моих обязанностей, разве что скрасит мне свободное время. А удовлетворенный, я с большим воодушевлением примусь за выполнение монаршего долга. Неплохой результат, согласитесь.
Услышав намек на то, что потребуется от Лассена, Даэль поморщился и сообщил о других своих опасениях:
— Лассен ещё слишком молод и пока не может пить мираш, — сказал он, подавленный тем, что вынужден говорить об интимных подробностях взросления своего сына. — Ведь если произойдет оплодотворение… Ваше величество, ему еще рано вынашивать дитя.
— Недопустимо! — воскликнул Имкаэль. — Никто не имеет право произвести на свет ребенка ардана раньше, чем появится наследник престола. Первым должен родить законный супруг!
Рогир сдвинул брови:
— Дядя, не стоит так волноваться. Вы же прекрасно знаете, что есть и другие средства предохранения. — Затем снова обратился к Даэлю: — Тем не менее, лорд Имкаэль прав. Даже когда Лассен вступит в детородный возраст, наша связь останется бесплодной, пока я не стану отцом в официальном браке. И в случае чего, я хочу быть уверен, что ребенок от меня.
Даэль перевел дух:
— Вы запечатлеете его?
— Я не могу позволить, чтобы он отвлекся от нашей постели и повесил на меня ублюдка, — откровенно заметил ардан.
Старейшина с трудом сглотнул, невольно представив своего сына, распростертого под Рогиром. Взгляд опустился к коленям короля, туда, где туника чуть расходилась, открывая взору мускулистые бедра и пах. Облегающие бриджи совсем не оставляли простора для воображения. Даэль внутренне сжался.
Сам он познал проникновение, но ни с кем столь щедро одаренным дела не имел. Сможет ли его Лассен вытерпеть это? Даэль Идана вовсе не считал Рогира жестоким или бесчувственным, однако принять такое внушительное орудие, как у короля, явно непросто.
Остальные старейшины избегали смотреть ему в глаза, ни единым звуком или движением не давя на него, но он знал, что они все надеятся. Даэль взглянул на спутников Рогира. Имкаэль не скрывал признаков недовольства, Йован сидел с непроницаемым лицом — он высказал свое мнение и теперь оставлял последнее слово за племянником. Джилмаэль и Кеоск, наоборот, казалось, сочувствовали, но в тоже время посмеивались.
Переглянувшись с кузеном короля, Кеоск покачал головой и криво ухмыльнулся. Даэль пожалел, что проследил за его взглядом. Рогир тоже улыбался, но глаза оставались серьезными. Старейшина понял: выбор сделан и его согласие — всего лишь формальность.
— Ну? — В голосе Рогира чувствовалось легкое нетерпение. — Так мы договорились?
У Даэля не было другого выбора, кроме как отдать своего сына. Сделав глубокий вдох, отдавшийся болью в груди, он произнес:
— Как пожелаете, ваше величество. С этого дня Лассен ваш.
Глава 3. Контракт
Из кухни доносился звон посуды. Даэль прислушался. Если грохот станет еще громче, то придется самому проверить, что творится за массивной дверью владений супруга — Митр хотел выразить пренебрежение, и у него получилось.
Скромный ужин, устроенный в честь гостей, прошел в уютной доверительной обстановке — со стороны хозяев присутствовали только старшие офицеры городской стражи и мужья старейшин. Темой разговора служил разгул бандитизма в окрестностях. Кроме того, всех волновал вопрос, когда ждать подкрепления, которое должны были выделить из состава королевской армии и гарнизонов ближайших к Таль Иреку феодов Эдессы и Кимараса. Ворчливый Имкаэль открыто демонстрировал свое недовольство в связи с необходимостью направить войска в эту забытую Вересом область, как он ее называл, намеренно закрывая глаза на опасность, грозящую его собственным владениям. И никто не упомянул особое условие, которое потребовал от первого старейшины Рогир в обмен на помощь и защиту.
Речь об этом зашла только к концу ужина. Джилмаэль отозвал супругов Идана в сторону, якобы с целью сообщить им о заблаговременном прибытии некоторых из своих людей. Служба безопасности отслеживала всю незаконную деятельность и получала информацию о возникновении новых очагов гораздо раньше самих веларусцев.
— Вы знали? — выпалил Митр. Тот покачал головой. — Да, конечно же вы знали, диар. У вас везде свои люди.
Джилмаэль усмехнулся, и, встревоженный поначалу горячностью с мужа, Даэль успокоился.
— Мы предвидели, что к нам начнут обращаться с просьбами, подобными вашей, — с готовностью подтвердил Калант. — Пусть в округе знают, что мы будем регулярно посещать Таль Ирек и что желающие смогут подать свои ходатайства короне прямо здесь.
— В голове не укладывается, что я дожил до того дня, когда мы потеряли нашу независимость, — вздохнул Митр.
— Вы ее не потеряли, — поправил Джилмаэль. — Ардан не принял предложение вассальной клятвы.
У Митра глаза округлились:
— Но он дал нам положительный ответ.
— Он согласился на другое условие, — мягко молвил Даэль.
— Я могу поинтересоваться, что это за условие? — осторожно спросил он, заметив, что старейшине явно не по себе.
— Да, — сказал Джилмаэль. — Кузен посоветовал мне сразу поставить вас в известность, пока дело не приняло огласку. Ведь прежде всего оно касается вас, и потеряете или выиграете при этом только вы, в зависимости от точки зрения.
Митр перевел взгляд с эниранского аристократа на своего супруга:
— Даэль, расскажи мне, — пробормотал он, не совсем уверенный, что хочет услышать.
Видя растущее недоверие мужа, тому ничего не оставалось, как сказать правду. Присутствие Джилмаэля придало ему смелости. На его счастье Митр только коротко кивнул:
— Я понимаю.
Едва только они вернулись домой, Митр показал характер. Он не кричал, не ругал Даэля, просто отослал прислугу пораньше и начал наводить на кухне чистоту самостоятельно, столь энергично взявшись за дело, словно не готовил целый день торжественный ужин в ратуше и не валился с ног от усталости. Даэль поморщился, глядя, как Митр с остервенением складывает тарелки. Несмотря на то, что именно он произвел на свет и воспитал старших и младших детей Идана, это вовсе не означало, что вся его жизнь заключалась в ведении домашнего хозяйства или он физически слабее Даэля.
Склонив голову, Даэль проговорил:
— Прости меня.
Тяжело вздохнув, Митр перестал греметь посудой, и Даэль опасливо покосился на супруга. Митр повернулся к нему лицом — его глаза выражали безграничную боль:
— Выбор сделали за тебя, — произнес он наконец. — Просто… — Митр раздраженно потер лоб. — Ах, если бы мне удалось поговорить с тобой до начала встречи, все еще можно было бы предотвратить. Но, наверное, я просто принимаю желаемое за действительное. С того самого момента, как ардан положил глаз на нашего сына, его судьба предрешилась.
— О чем ты? — спросил Даэль.
Митр махнул рукой, пригласив его сесть за рабочий стол, и спокойно рассказал о происшествии во дворе. Когда он закончил, Даэль потерял дар речи и только оторопело смотрел на него несколько минут. Потом сказал:
- Предыдущая
- 5/63
- Следующая