Волчья Свадьба (ЛП) - Мистри Шарлотта - Страница 2
- Предыдущая
- 2/7
- Следующая
Впрочем, легче сказать, чем сделать.
Рука, коснувшаяся его локтя, заставляет его вздрогнуть, прервав приступ саможалости, развернувшись, Торвальд видит принца Стефана собственной персоной. Короткий взгляд говорит ему, что король с королевой куда-то пропали.
Придворных принца тоже не видно. Либо они очень немногочисленны, либо он от них ускользнул. Принц радостно улыбается Торвальду.
— Как вам столица?
Торвальд тщится ответить на эту улыбку. Принц Стефан — стройный блондин. Не субтильный, но вряд ли когда-нибудь станет громилой. Его лицо еще не до конца утратило детскую округлость, несмотря на то что он немногим младше Торвальда. От этого он кажется беззащитным. Мягким. До неприятного хрупким.
Добавьте к этому беспричинно солнечное настроение, и Торвальд вдруг думает, что принц Стефан, не-совсем-наследник, его нареченный, будущий муж — вероятность чего стремительно уменьшалась с каждым часом — немного с приветом.
— Отлично, — говорит он. — Здесь очень… ярко.
Улыбка остается на лице принца.
— Да, очень. Это бывает тяжело. С непривычки. — Принц Стефан оглядывается на снующих придворных. — Иногда даже если ты привык. — Это что, тоска промелькнула у него в лице? Всего на секунду?
Торвальд озадаченно хмурится, но тут принц берет его под руку.
— Здесь слишком душно, да? Не хотите прогуляться по галерее?
— Это было бы… очень славно, — отзывается Торвальд удивленно, но искренне, потому что здесь и правда жарко.
Даже хотя окна широко распахнуты навстречу летнему ветерку, здесь не хватает воздуха, потому что людей слишком много. Стефан ведет его наверх по витой лестнице.
Галерея — это широкий балкон прямо над бальным залом. Здесь не намного прохладнее, но гораздо больше места, а шторы создают иллюзию уединения. Не то чтобы их нельзя было увидеть, но все же они не стоят как на ладони.
— Простите, что не смогли выйти на улицу, — говорит принц Стефан, — здесь вряд ли многим лучше, но прием устроен в нашу честь. Если мы оба уйдем, всем остальным тоже придется последовать нашему примеру. — Он садится на низкую кушетку. На мгновение Торвальд читает в его лице усталость, но как и в прошлый раз через секунду все исчезает. — Не люблю портить людям праздник.
После секундного колебания Торвальд тоже садится.
— Сомневаюсь, что они заметят мое отсутствие.
— Вы шутите? Они здесь, чтобы увидеть как раз вас, не меня же? Подумать только, жених принца — настоящий человек-волк! Не бросится ли он на кого-нибудь из гостей? Не превратится ли в четырехногого прямо посреди бального зала? А нет ли у него собачьей головы или больших лохматых ушей? Они ни за что такого не пропустят.
Улыбка принца становится кривой и насмешливой — но смеется он не над Торвальдом, скорее, над толпой внизу — и от этого не так обидно, хотя, пожалуй, все это правда. При этой мысли Торвальд стискивает зубы. Человек-волк при дворе — да уж. Какое зрелище он собой представляет. Все это лишь интермедия, и он чертовски рад, что на двух ногах почти человек.
— Почему просто не отослать меня обратно?
Принц выглядит искренне изумленным.
— Что?
Сейчас, сорвавшись, Торвальд уже не может остановиться.
— Зачем этот спектакль? Эта игра?.. Я вовсе не искупительная жертва, я не подхожу на роль невесты. Я — оскорбление, издевка и приглашение разорвать мирный договор одновременно, вы ведь должны понимать. Нет смысла в… во всем этом, — Торвальд рассерженно обводит рукой зал внизу, — когда вам так же, как и мне, известно, что вы отправите меня назад. Дело в том, что я абсолютно, абсолютно неподходящая кандидатура!
Во время его вспышки принц лишь смотрит на него, и Торвальд чувствует, как его лицо заливает краска стыда за эту почти истерику. Да он и сам хорош. Может, его теперь просто казнят, думает он с отчаяньем, и избавят его альфу от хлопот.
— …Торвальд, — говорит принц, и его голос необычайно мягок. — Мы не станем отсылать вас обратно.
Что… Что?
— Что?
Принц Стефан бросает короткий взгляд через плечо, но поблизости никого нет, и их окружают плотные бархатные шторы. Он наклоняется вперед и говорит серьезным низким голосом, совершенно не похожим на его радостное щебетание:
— Конечно, вы неподходящая кандидатура, причем неподходящая нарочно. Вашей стороне не нужен мир, так же как и некоторым с моей, если уж на то пошло. Но это мирное соглашение досталось нам слишком дорого, и мне плевать, что наши стороны его не желают. Я не хочу больше пачкать свои руки в крови, посылая невинных людей на смерть.
Мимо проходит лакей с подносом, полным тарталеток, и принц выпрямляет спину. Глупая улыбка снова на его лице, и он тянется к подносу, тщательно изображая благодарность. Торвальд смотрит, как он ест, и понимает, что явно недооценил принца. Лакей уходит, а Торвальд продолжает изучающе разглядывать Стефана. Пытаясь его раскусить.
А потом до него вдруг доходит, во-первых, что никто не собирается выставлять его из столицы, во-вторых, что ему больше не нужно думать о своей возможной казни, и в-третьих, что ему теперь, похоже, придется привыкать к подобным балам. Последний пункт почти сводит на нет плюсы первых двух.
— Но я же мужчина.
— В самом деле? — Принц скашивает на него глаза. — А я и не догадался. Ну, тогда все отменяется.
Торвальд рассерженно булькает.
— Вы можете разговаривать серьезно? Да это все вообще законно? Мой альфа хочет одного — сделать из вас посмешище. Вы должны это понимать. У вас не будет наследников, нет смысла…
— Торвальд. Успокойтесь. Конечно, я понимаю. — Теперь принц смотрит прямо на него. — Это не имеет значения. Мы к этому готовы. Мирный договор не будет разорван. — Он немного откидывается на подушки. — Это политический брак. Он нужен для того, чтобы не пришлось проливать кровь, его даже не обязательно консуммировать. Наследники не имеют значения. У меня есть братья, вы ведь знаете, и я даже не первый в очереди на трон.
Принц бросает взгляд на бальный зал и вздыхает. Он встает, расправляет невидимую складку на мантии и отворачивается.
— Мы здесь уже достаточно долго. Скоро нас начнут искать, — говорит он, с этими словами на его лицо возвращается радостная улыбка, и он выглядит таким же беззаботным, как и все придворные.
Торвальду интересно, сколько лет ему понадобилось, чтобы довести до совершенства эту маску и насколько выгодно ему казаться безобидным.
Стефан протягивает ему руку.
— Ну что, изобразим счастливую супружескую пару?
После секундных колебаний Торвальд соглашается.
Рядом с принцем Стефаном намного легче, он весело чирикает, пока Торвальд молчит, еще в шоке оттого что, похоже, он все-таки останется здесь.
Они в самом деле собираются пройти через этот фарс.
Торвальд все еще оглушен и почти пьян, когда ему наконец удается сбежать с этого приема к себе, в выделенные ему комнаты, и повалиться на кровать, не озаботившись тем, чтобы снять с себя что-то, кроме тяжелых доспехов. Даже стащить сапоги — слишком нелегкая задача.
Он лежит на спине в постели, слишком мягкой и слишком широкой, а потолок медленно кружится над его головой. Принц умнее, чем кажется, и пускай уважение между ними только зарождается, этого более чем достаточно.
Может, потом будет и больше, но лучше на это не рассчитывать.
Таковы политические браки, каковы бы ни были обстоятельства; вы оказываетесь привязаны друг к другу, и чувства обоих не важны. Но чтобы предотвратить падение обратно в кровавое пекло войны, которая, Торвальд почти уверен, продолжится, пока оба их народа не будут уничтожены, он с радостью пойдет на это.
Когда он просыпается на следующее утро, веки тяжелые, во рту привкус тухлятины и на языке вяжет. Он приоткрывает глаза, и в них бьет солнце, Торвальд стонет и заслоняется рукой. Прошлая ночь в каком-то отвратительном тумане. И по головной боли легко догадаться отчего.
- Предыдущая
- 2/7
- Следующая