Затмение (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 3

Я вышел на улицу и, к своему изумлению, увидел, что дождь прекратился, а ветер стих. Как будто кто-то щёлкнул выключатель. Молния всё ещё сверкала, но грома не было слышно. Это было не только странно, но и тревожно. Раньше мне казалось, что в поведении молний есть что-то странное, но теперь, стоя там, я понял, что именно. Оно не было хаотичным, как вы могли бы подумать. Молния вспыхивала и гасла три раза; затем наступал период темноты; затем светила почти непрерывно. Я поймал себя на том, что отсчитываю время. Вспышка молнии сменялась тридцатью секундами темноты, затем она вспыхивала ровно на две с половиной минуты. Я был почти загипнотизирован этим представлением. Я стоял там и насчитал уже три цикла.

Это было совершенно неестественно.

Это не было случайным атмосферным явлением, это было преднамеренно, как бы безумно это ни звучало. Я подошёл к дому Пекманов и снова остановился у живой изгороди, рассчитывая время. Когда небо снова вспыхнуло, на мгновение мне показалось, что я вижу огромную тёмную массу, похожую на гребаный авианосец. Это была всего лишь оптическая иллюзия, и я убеждал себя в этом. Как бы то ни было, со стробоскопическими молниями я никак не мог продолжать смотреть в небо. Это было всё равно что смотреть в мигающий прожектор.

Я побежал к дому Пекманов и, уже поднимаясь по ступенькам, услышал в ночи чей-то крик. Это был истеричный, безумный звук, который прошел прямо по моей спине. Крик боли и ужаса.

5

- Чёрт возьми, что здесь происходит?

Я не ожидал этого и отпрыгнул назад. Это был Эл Пекман. Он стоял в открытой двери. Я снова прислушивался к крику, потому что не сомневался, что это женский голос, и боялся, что это может быть Кэти.

- Джон? Что ты здесь делаешь? - спросил Эл.

- Ищу Кэти, - сказала я ему, быстро обрисовав в общих чертах, что произошло. “Ты слышал крик?”

- Мне показалось, я что-то слышал.

Затем он раздался снова, пронзительный и протяжный, прежде чем исчезнуть в ночи. Я не был уверен, была это Кэти или нет. Эл надел ботинки, и мы оба побежали трусцой вниз по улице. Крик донёсся со стороны дома Андерсенов в конце улицы. Мы стояли там, Эл и я, не разговаривая, просто ожидая чего-то, чего угодно, но не было ничего, кроме почти удушающей тишины ночи.

- Это пиздец, - наконец сказал Эл. - Ну и что это была за чёртова буря? Я никогда не видел ничего подобного.

- Я тоже.

Мы ждали, но больше ничего не услышали. Буря почти стихла — даже молнии перестали сверкать. Не осталось ничего, кроме гробовой тишины вверх и вниз по Пиккамор-Уэй, которая, казалось, пробиралась прямо под нашу кожу. Больше всего меня беспокоила, помимо всего прочего, сама темнота. Это было просто неправильно. Бывают темные ночи, но это была темнее всех. Гораздо темнее. Лунного света не было. Темнота вокруг нас была тяжёлой, скрывающей и вызывающей клаустрофобию. Даже с фонариком мы не могли видеть дальше пятнадцати футов в любом направлении. Это было неестественно. Темнота была похожа на чёрный туман, который окутал нас пеленой.

Эл закурил сигарету, и пламя зажигалки почти ослепило его.

- Это неправильно, - сказал я.

- Что именно?

- Эта тьма. Она темнее, чем все, что я когда-либо видел. Это все равно что плавать в масле.

Эл вытащил сигарету: “Когда гаснет свет, становится совсем темно. Люди не понимают, насколько темна ночь, пока не гаснет свет.”

- Наверно ты прав.

Но дело было не только в этом, и я думаю, мы оба это знали. Я ужасно волновался за Кэти и, честно говоря, не знал, что делать. Я играл светом в ночи, освещая живые изгороди и крыльцо Андерсенов, но больше ничего. Чернильная темнота была странной и пугающей, и я признался в этом Элу, который отказался обсуждать это. Луч фонарика, казалось, исчезал через пятнадцать или двадцать футов, как будто ночь поглощала его.

Я выключил его.

Кромешная тьма надвигалась все ближе. Клянусь, я почти чувствовал её тяжесть на своей коже. Она была осязаема, что определенно не имело никакого смысла. Это был не мрак обычной ночи, даже безлунной или беззвездной, это было абсолютное отсутствие света любого рода, бездонная чернота океанской впадины или темнота, заполняющая пустоту между галактиками.

- Господи, Джон, - сказал Эл, - включи эту чёртову штуку.

Я так и сделал, и он немного успокоился.

Он чувствовал то же самое, что и я, только не хотел признаваться в этом, и это было прекрасно. Я не собирался больше говорить об этом. Я решил, что так будет лучше всего. Больше криков не последовало. Мы обошли дом Андерсена, но не нашли ничего подозрительного. Эл постучал в дверь, но ответа не последовало. И поскольку было уже поздно, мы не стали настаивать. Либо они спали, либо решили, что не станут отвечать на стук какого-нибудь дурака посреди ночи.

- И что теперь? - спросил Эл, когда мы вышли на улицу.

- Даже не знаю.

Но я-то знал. Поскольку не было телефонной связи, а электричество отключено, мне пришлось бы обратиться за помощью. До полицейского участка в центре города было минут десять езды. Это было единственное, что я мог придумать. Мне нужна была помощь в поисках Кэти, и прямо сейчас, чёрт возьми. Нельзя было терять ни минуты.

- Послушай, - сказал я Элу. “Я собираюсь съездить в центр города и заставить копов заняться этим делом. Не мог бы ты разбудить кого-нибудь из соседей и привести их сюда с фонариками? Заставить их искать?

- Я чертовски уверен, что могу попытаться.

Это было лучшее, что мы могли сделать. Мы спустились к дому Эла, и ночь была такой невероятно темной, что я знал: если мой фонарик погаснет, мы никогда не найдем дорогу назад. Нам придется идти на ощупь, как слепым. Эл нырнул внутрь, чтобы взять свой собственный фонарик, а я вернулся к себе домой, чтобы в последний раз поискать жену. Я ходил из комнаты в комнату, но её там не было. Ни во дворе, ни в гараже. Я никак не мог взять в толк, что произошло. Мои версии того, что у неё случился сердечный приступ или что-то в этом роде и теперь она где-то лежит, были неприятными, но, по крайней мере, они имели какой-то смысл. Больше смысла, чем в том, что взрослая женщина вышла через заднюю дверь и исчезла в гребаной Сумеречной зоне.

6

Я залез в свой "Шевроле" и завел его. С первого раза. Моя паранойя говорила мне, что то, что вырубило электричество, могло сделать то же самое с моим аккумулятором. Однако мне не стоило волноваться. Я вырулил на улицу, ведя машину так быстро, как только осмеливался в этой тьме.

Я включил дальний свет и был абсолютно поражен и подавлен плотностью тьмы вокруг меня, что было совершенно неестественно. Она была слишком цельной, слишком бесшовной, если это имеет хоть какой-то смысл. Обычно темнота ночи неравномерна, есть более темные и более светлые участки. Такая чернота, вероятно, даже не существует на этой планете, кроме как в глубокой горной пещере или океанской бездне. Даже когда гаснет электрический свет и гаснут свечи и фонари, все равно остается лунный и звездный свет. Даже если облачно, свет все равно проникает.

Но свет не проникал.

Похоже на один из тех колпаков, которые надевают на птичьи клетки. Ночь была совершенно черной.

Я видел белые лезвия лучей фонариков, когда люди пытались понять смысл происходящего. Сначала я видел довольно много людей, но чем ближе я подъезжал к центру города, тем меньше их я видел. Я завернул за угол и чуть не врезался в машину, припаркованную боком прямо посреди дороги. Это был седан, Лексус, автомобиль богача. Обе двери были открыты, и я увидел, что внутри никого нет.

Проклятье.

Я вылез из машины и подошёл к ней, фары пикапа отбрасывали передо мной огромную тень, словно из фильма нуар. Двигатель лексуса был запущен, фары включены. Я огляделся и никого не увидел.

- Эй! - крикнул я. - Уберите эту чёртову машину!