Новое начало (ЛП) - Кастен Мона - Страница 35

— А ты слишком самовлюблен для того, кто целуется довольно-таки посредственно, — ответила я.

Каден зловеще ухмыльнулся, затем медленно поднялся.

— Что ты только что сказала?

Прежде чем в его голову пришли нелепые мысли, я схватила со стола кусок пиццы и впилась в нее зубами.

— Я считаю, что целуешься ты посредственно.

Фыркнув, он опустился на середину дивана.

— Я не верю ни единому твоему слову.

Я только пожала плечами и усмехнулась с набитым ртом. Если быть честной, поцелуй Кадена отозвался в каждом крошечном уголке моего тела. Но я ни за что на свете не стану тешить его самолюбие.

Мы ели нашу пиццу в тишине. И хотя в полдень я уже умяла огромный бургер, все еще чувствовала, что голодна.

— Итак, почему ты хотела убежать? — спросил Каден спустя некоторое время.

Я рассматривала текстуру стола в гостиной, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Нам обязательно об этом говорить?

— Да. Это будет твоя плата за пиццу, — сказал он.

Теперь я была вся во внимании.

— Я правильно поняла, мне не нужно будет ничего платить, если расскажу, что случилось?

— Совершенно верно.

Я подняла взгляд. Вся поза Кадена выглядела напряженной. Не отводя от меня глаз, он взял последний кусок пиццы.

— Я провалила экзамен по литературе, — робко сказала я.

— Если бы я убегал каждый раз, когда проваливал экзамен, то обошел бы уже половину мира, — пробормотал он с набитым ртом.

Я фыркнула.

— Мало кому удавалось пройти курс у миссис Фалкони с первого раза, — продолжил он, пожав плечами. — Год назад мне тоже пришлось его сдавать и удалось сделать это только со второго раза. Поэтому ты придумала неправдоподобную причину, чтобы просто взять и исчезнуть, не сказав ни слова.

Я вытянула длинную нить сыра из моей пиццы и сунула ее себе в рот. За ней незамедлительно последовал кусок бекона.

— Ты, правда, хотела просто уйти, не попрощавшись? Не дав мне знать об этом? — Его голос стал тише.

Я беспомощно пожала плечами.

— Я думала, что... После субботней ночи ты избегал меня. Я думала, что ты больше не хочешь, чтобы я здесь находилась.

— Почему ты всегда ожидаешь самого худшего? Я не такой мудак. — Он произнес это без упрека, однако звучал искренне удивленным.

Я вопросительно приподняла брови.

— Ладно, я могу быть мудаком. Но... — Он замолчал и покачал головой. Затем откинулся назад и провел руками по лицу.

— Но что? — Я нахмурилась. — Ты просто выбежал из комнаты, как будто я пыталась тебя изнасиловать.

— Ты никогда не сможешь меня изнасиловать, Пузырек. — Он снова покачал головой и лукаво усмехнулся. — Я с готовностью приму все, что бы ты ни захотела со мной сделать.

— Ты не можешь одновременно говорить такое и настаивать на своих глупых правилах! — яростно прокричала я, всплеснув руками. Это была ошибка. Кусок бекона оторвался от моей пиццы и пролетел у меня над головой. Я услышала, как он шлепнулся на пол.

— Я могу делать, что хочу. Если я хочу намекать, я делаю это. Если хочу пойти с тобой в поход, — он поставил свою тарелку на стол и пододвинулся ближе ко мне, — тогда я делаю это. И если захочу тебя поцеловать, — он оперся руками по обеим сторонам от меня, — то я, черт возьми, сделаю это. Я устанавливаю правила.

Его нос был в нескольких миллиметрах от моего. Я задержала дыхание, но не отвернулась.

— Это я решаю, кому позволено меня целовать, Каден. — Мой голос звучал хрипло, но уверенно. — Ты не можешь, подобно пещерному человеку с сексуальными наклонностями, заставить меня замолчать. Это так не работает.

На мгновение в его глазах мелькнуло удивление.

— Я не хотел заставлять тебя молчать.

— Неужели.

— Я хотел, чтобы ты успокоилась. Твоя истерика напугала меня. И твое лицо было настолько красным, что я начал опасаться, что ты в любой момент взорвешься. — Он нахмурился.

Я снова усмехнулась против собственной воли.

Каден удовлетворенно посмотрел на уголки моего рта, затем перевел взгляд к моим глазам.

— Поговори со мной.

— Мы говорим, — ответила я. Из-за его близости к моим щекам постепенно прилил жар, я ощутила аромат его геля для душа, а также типичный запах Кадена. Как будто он только что вернулся с одного из своих походов.

— О том, чего ты так боишься. — Он переместил свои руки еще плотнее к моим ногам. Его пальцы слегка коснулись моего бедра. — Поговори со мной о том, что именно приводит сильную молодую женщину, которая обычно всегда невероятно позитивная, в такую панику. Обычно ты разговариваешь очень охотно.

Мое горло пересохло. Чтобы избежать этого разговора, я хотела откусить кусок пиццы, который все еще держала в руке. Но прежде чем смогла поднести его ко рту, Каден взял его из моей руки и положил на тарелку.

— Элли.

По моему телу пробежала дрожь. Я не смогла уклониться от его интенсивного взгляда.

— Что тебе это даст, если я расскажу об этом? — еле слышно спросила я.

Каден слегка наклонил голову.

— Не стоит всегда искать разъяснения чему-либо. Я просто хочу знать, что с тобой происходит.

Я молчала. Мне хотелось подтянуть к себе колени и обнять их руками, но Каден сидел слишком близко, чтобы я смогла осуществить свое желание. Его настойчивый взгляд четко и ясно дал мне понять, что не стоит даже пытаться никаким образом закрываться от него.

— Ты почувствуешь себя лучше, — пробормотал он. — Мы ведь друзья, не так ли?

— Что-то вроде того. — Я пожала плечами.

— Ну вот. Друзья разговаривают друг с другом о подобных вещах.

Я открыла рот, но впервые с тех пор, как узнала Кадена, из меня не вышло ни единого слова. Я не могла сказать ему, какова истинная причина моего страха. Это было не просто. Я так долго молчала об этом... Было такое ощущение, будто я вообще не могла произнести правду вслух. Это не сработало.

Мой язык стал тяжелым, сердце в груди болезненно сжалось. Я прикусила внутреннюю сторону щеки и покачала головой. Мои глаза невообразимо горели, но слова... Они просто не шли. Я еще никогда и никому не рассказывала об этом. Только мама знала правду. И запретила мне когда-либо говорить об этом хоть слово. Чем дольше я молчала, тем выше становилась стена, которую я воздвигла вокруг себя. Ничто не могло проникнуть сквозь нее. В особенности Каден.

— Я не могу, — прохрипела я. — Я просто не могу.

Казалось, Каден хотел навечно запечатлеть черты моего лица — настолько сосредоточенно он смотрел на меня. Наконец, он тихо вздохнул. Мягко, но настойчиво, он обхватил меня обеими руками, и когда откинулся на диван, у меня не было иного выбора, кроме как последовать за ним. Моя голова опустилась на его плечо, тело плотно соприкасалось с его. Я застыла, когда почувствовала его руку на своем бедре, но потом другой рукой он скользнул вверх по моей руке к плечу и снова вниз, и мне стало ясно, что он всего лишь хотел меня утешить. Я проиграла битву сама с собой и заплакала. Не выла, словно собака на луну — для этого я была слишком истощена. Но все невысказанные слова беззвучно выходили из уголков моих глаз и капали на футболку Кадена, одна слеза за другой, пока не появилось огромное влажное пятно.

Каден просто крепко обнимал меня. Он не сказал ни слова о моем состоянии, не смеялся надо мной и не просил рассказать ему больше.

Он просто был там для меня. И это было намного больше, чем я от него ожидала.

К назначенному дню пересдачи экзамена я готовилась как сумасшедшая. Скотт, Доун и я встречались каждый вечер, чтобы зубрить литературу, хотя Доун готовилась уже к следующему экзамену и разъясняла нам положение вещей, мы все равно ничего не понимали.

Сегодня Каден даже позволил нам заниматься в гостиной, хотя там были Спенсер, Моника и Итан. Моника приготовила огромную кучу темно-коричневых панкейков, которые подала на большой тарелке, и несмотря на ярко выраженный запах подгоревшего теста, мы умяли их все до последней крошки. Они сидели, тихо разговаривая, на высоких табуретах за кухонным островом, пока мы были погружены в наши заметки. Я не раз ловила Спенсера за тем, как он поглядывал на Доун. Когда я ткнула ее в бок, указывая на это, она сморщила нос и покраснела.