Осенние звёзды - Мосман Ирина - Страница 25

— От маразма еще ни одна гомеопатия или народная медицина не помогли, — сверкнула глазами маман.

— Так здесь не медицина, а физика. Потенциальная энергия плавно перетекает в кинетическую. Чем больше делаешь, тем больше продуцируешь энергии. Работать надо не только мускулами, но и головой, напрягать извилины. Нужно отдавать все силы каждодневной борьбе с медленным старением.

— Умирать проще, чем жить, поэтому человек стареет от безделья, а не от возраста, — разглагольствовал Николай Федорович, мужчина с генерал-майорскими погонами и душой театрала. — Сколько раз у нас такое было! Служит человек, никогда не болеет, только стоит выйти в отставку — все, пиши пропало, тут же болезни вылезают. Хорошо, если остаток жизни будет бегать по врачам, но многие «сгорают» за считанные месяцы.

Аполинарий закивал с пониманием, поправляя платочек «а-ля Вознесенский», и сказал:

— Гете, господа, еще великий Гете говорил: «У этих людей нет смелости прожить дольше».

— Угощайтесь, — Катерина держала в руках роскошную коробку с пирожными, принесенную Николаем Федоровичем. Водрузив ее на стол, достала трофейный позолоченный сервиз «Мадонна», стала накрывать для чаепития. Наталья принялась помогать ей.

— Я на ночь не ем, — традиционно объявила Галина.

— Ну и дура, — таков был ожидаемый «отзыв» со стороны маман. — Стройнее не станешь, а положительных эмоций себя лишаешь. Катюш, мне с кремом и орехами. Я всегда могу себя порадовать, сделать праздник, — продолжила она, обращаясь к присутствующим. — Людям, кто абсолютно равнодушен к еде, приходится изощряться. Представьте, если праздник для него сопоставим только с хорошим сексом или новой тряпкой, которую уже и на талию не натянуть, и денег стоит.

— Галина Григорьевна, у вас рюмочка пустая.

— Аполинарий Евгеньевич, мне достаточно, да и голова что-то разболелась, — кокетливо ответила та.

— Голова не жопа — завяжи и лежи, — последовал мгновенный ответ от нацелившейся на очередное пирожное примадонны.

— Иногда ты такая грубая.

— Знаете, я тут подумал, — начал Иван Сергеевич, — благодаря герою вечера — мобильнику, мне пришла в голову интересная идея. Настало время собирать камни. Мы — поколение людей с мозгами, многое повидавшие, привыкшие быть при деле. Дети уже выросли, у большинства и внуки отошли на задний план. Никому мы особо не нужны, кроме нас самих, а ведь у Познера карьера началась в пятьдесят два, а настоящая любовь после семидесяти. Вот и подумалось мне, а не создать ли нам клуб «Помоги себе и другу»? Знаете, в Европе есть популярное развлечение для пенсионеров, называется «Институт третьего возраста» — курсы при университетах для освежения знаний. Принимают туда не раньше семидесяти лет. Можем и наше неофициальное собрание назвать «Третий возраст». Такой клуб, где собираются нестареющие душой люди, вкладывающие свои «гробовые» не в акции, не в лекарства или биодобавки, а в достижения цивилизации. А то какую нынче книгу ни возьмешь — или маразматичная бабка, гремя брильянтами, всем мешает жить, или вредный старик умирает на мешке просроченных продуктов. Начнем с малого — навыки пользования мобильным телефоном, у кого еще нет, затем микроволновка, ДВД-плеер и тому подобная мелочь. Второй шаг — компьютер. Третий шаг — автомобиль. Разумеется, для тех, кто еще не умеет, но всю жизнь мечтает научиться. Те, кто умеют, будут помогать другим. Наша цель — обмен опытом, а главное — поддержка друг друга, ведь так трудно начинать сначала.

Все молчали. Марианна Сергеевна поднялась, подошла к оратору, погладила его по седым волосам и сказала с чувством:

— Ваня, я всегда говорила, что ты гений. Дай я тебя поцелую! — она облобызала зардевшегося профессора.

Гости зааплодировали.

— Предлагаю выпить шампанского за полноценную жизнь и эту великолепную идею. Принимаем в клуб для начала всех присутствующих, ну, кроме Натальи, она еще слишком молода, — заключила хозяйка.

Раздалась трель дверного звонка.

— Да ну их к черту, кто еще пришел на ночь глядя? — возмутилась маман, обводя комнату взглядом и понимая, что все приглашенные уже здесь. — Даже не пойду смотреть, кто там явился. Я как раз собралась открыть припасенную бутылочку «Абрашки», — так Марианна Сергеевна именовала знаменитое «Абрау-Дюрсо». — Прошлой осенью мы с Катериной ездили отдыхать, были на дегустации в подвалах, — ударилась она в воспоминания.

— Помню, во время дегустации погас свет и пришлось пить шампанское при свечах, — вставила Катерина.

— Да, подвалы на глубине двадцати пяти метров, мерцание свечей, благородный напиток, — подхватила Марианна Сергеевна.

— Как романтично, — всплеснул руками Аполинарий Евгеньевич, но прима его перебила.

— Это единственное место в России, где шампанское делают по технологии шампенуаз, выдерживая в бутылках, а не в вульгарных цистернах, как повелось при советской власти.

— Цистерны там тоже есть, — назидательно поднял палец Николай Федорович, — я по телевизору передачу видел. И шампанское пил, то, что обычным способом делают, хорошее.

— Не сравнить с тем, что вы сейчас отведаете. Шампанское совершенно дивное. Тонкий фруктовый вкус, пузырьки не бьют в нос, но напиток не выдыхается до десяти-двенадцати часов, — торжествующе заключила она.

— То есть, надо понимать, налил это шампанское в бокал с вечера, и на утро им еще можно похмелиться? — игриво спросил Аполинарий Евгеньевич.

Все засмеялись, а Марианна Сергеевна строго погрозила шутнику, пообещав лишить сладкого.

В дверь снова позвонили. Проходя мимо, маман пропела «никого нет дома» и вернулась с бутылкой. Наталья достала фужеры для шампанского, Николай Федорович сорвал золотистую фольгу с горлышка бутылки, хлопнула пробка. В этот момент страшный грохот потряс квартиру, и в столовую вбежали люди в камуфляже.

— Не двигаться! Руки!

Старики так и остались стоять с бокалами в руках. Вошел главный.

— Кто хозяин притона? Где прячем девочек?

Бойцы уже обшарили квартиру и, не найдя никого, сделали отрицательный знак командиру.

— Почему только девочек? У нас еще и мальчики.

— Понятно. В какой комнате?

Говорил только он, остальные молча следили за происходящим сквозь прорези масок.

— Товарищ майор, могу я попросить ваши документы и узнать, на каком основании вы врываетесь в частную собственность? — выступил вперед Николай Федорович, жалея, что он сегодня в штатском.

— Поступил сигнал, а вы, я так понимаю, гость. Ваши документы.

— С превеликим удовольствием обменяюсь с вами книжечками, заодно отзвонюсь генералу Демину, поинтересуюсь о ваших полномочиях.

— Разберемся. Поступил сигнал, — тянул время майор, возвращая документ. По его лицу было видно, что ситуация перестала ему нравиться, но он не знает, как из нее выйти.

— Можно полюбопытствовать, что за сигнал? — поинтересовалась примадонна.

— Не положено.

— Мы готовы сотрудничать со следствием, — начала Катерина Николаевна.

— У нас есть информация о наличии притона в этой квартире.

— Какая прелесть, у меня дома бордель! — восхитилась Марианна Сергеевна. — Надеюсь, не дешевый?

— Господи, это какое-то недоразумение, — разволновался отставной тенор.

— Аполинарий Евгеньевич, возьмите себя в руки.

Галина начала падать в обморок. Аполинарий обмахивал ее платком.

— Ах, мне плохо, душно.

— Видите, что вы натворили! «Скорую»! — крикнул он куда-то вглубь коридора.

— И труповозку, — добавила Марианна Сергеевна.

Все посмотрели на нее с удивлением, а Галина с ненавистью.

— «Скорая» все равно приедет с опозданием, а плохо в нашем возрасте может быть только в случае инфаркта, — примадонна развернулась к Галине. — Душечка, у тебя с правой стороны колет?

— Ты бессердечная, — начала всхлипывать та, — прикладывая платочек к глазам.

— Видишь, тебе уже лучше. Давай я тебе накапаю наливочки, а потом, я думаю, тебе разрешат пойти домой, потому что, глядя на тебя только, дурак подумает, что ты имеешь отношение к сексиндустрии. Осквернение могил, но не насилие над трупами…